Горькие плоды смерти - Джордж Элизабет (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗
Бог свидетель, он этого не хотел! Маккеррон вскочил на ноги и стал умолять ее простить его «за эту глупую интрижку с Шэрон». Он сам не понял, как это произошло, сказал он тогда.
Он почему-то начал рассказывать ей про магазин в Дорчестере, про новое помещение в Паундбери, про то, что пришлось уволить продавщицу в Корфи и что нужно привозить больше выпечки в Уорхэм… Какое это имело значение? Он лепетал что-то бессвязное, он умолял, он признавался в том, в чем считал нужным признаться, лишь бы Каролина поверила в то, что он не испытывает к Шэрон Холси никаких чувств.
И Алистер почти убедил себя в этом. Он нашел в себе мужество заявить Шэрон, что их ничто не связывает, ни сейчас, ни в будущем. «Чуточку разнообразия, верно?» – так он тогда сказал и заставил себя уйти прочь, лишь бы не видеть, как его помощница побледнела и изменилась в лице, сраженная этим его заявлением.
Два дня и три бессонных ночи Алистер чувствовал себя этаким благородным героем. А затем позвонил Холси. Он не мог без нее, признался Маккеррон.
– Ты создана для меня, – сказал он ей.
Когда они, вновь насытившись любовью и глядя друг другу в глаза, лежали на ее старой металлической кровати, Алистеру казалось, что он со всем справится.
Потерять половину того, что он имел, – подумаешь, какая ерунда, ведь у него останется Шэрон! Он отдаст Каролине дом. Он отдаст ей половину магазинов. Если придется, он отдаст ей душу. Однако, когда он коснулся этого вопроса, жена подтвердила свое обещание делом. Вскрыла себе вены, чтобы он понял, что она не шутит.
Алистер был пойман в ловушку, но не мог расстаться с Холси и пока лишь пообещал и себе, и ей, что обязательно найдет выход.
И он не стал лгать, когда зазвонил его мобильник и голос Каролины произнес:
– Где ты, Алистер? Я сначала звонила домой, но ты не ответил. Только не говори, что я тебя разбудила. Ты ведь провел ночь с ней, так ведь? Ты решил, что тебе дозволено разбить мне сердце?
Маккеррон посмотрел на Шэрон. Та стояла у плиты в домашних тапочках и халате. Ее по-детски редкие волосы спутались так, что им не помешала бы расческа. Холси посмотрела на Алистера, и выражение его лица заставило ее насторожиться.
Она подошла к нему – он сидел за столом – и, встав у него за спиной, обняла его за плечи, а потом прижалась щекой к его макушке.
– Ты не разбудила меня, – ответил он в трубку.
– А как насчет остального? Ты же сейчас с нею, не так ли? – спросила миссис Голдейкер и, помолчав секунду, добавила: – Почему бы тебе просто самому меня не убить? Придумайте на пару с ней план, чтобы избавиться от меня. Ведь это то, чего тебе хочется, верно? И кто посмеет обвинить тебя в том, что ты хочешь от меня избавиться? Посмотри на меня, какой я стала. Посмотри, кем я стала. У меня в жизни больше ничего нет. Я звоню тебе, чтобы сказать, что все кончено. Все, к чему я ни прикоснусь, обращается в прах. Одним своим существованием я отравляю воздух. Уилл это знал. Знаешь и ты. И Клэр… О боже, Клэр…
Алистер нахмурился.
– Что с Клэр? Каро, что с Клэр?
– Она умерла. И я сейчас с нею одна. Я звонила Чарли, но он не отвечает. Так что мне нужен ты, поэтому я тебе и звоню. Вовсе не за тем, чтобы проверить, где ты. И не потому, что я наполовину сошла с ума и хочу тебя, хочу сохранить тебя. Она умерла ночью, скоро приедет полиция. Мне нужен ты, Алистер. Если мне придется одной разговаривать с полицейскими, если мне придется добираться до дома одной… Я не знаю, что мне делать и кому звонить, кроме тебя… А ты сейчас с Шэрон… не так ли, я знаю, что ты с ней и провел ночь у нее и вряд ли ты захочешь приехать ко мне, но я прошу тебя, прошу… пожалуйста.
– Каро, – заволновался Маккеррон, – Каро, держись, дорогая. Я скоро буду.
Холси разомкнула объятия и, подойдя к плите, занялась яичницей с беконом, а затем положила в тостер ломтики хлеба.
– Шэрон. Тут… Клэр Эббот… С ней что-то случилось в Кембридже, и Каро там сходит с ума, – сказал ее любимый.
Подруга принесла ему тост и тарелку с яичницей, добавив к ней жареные помидоры, грибы и большую, с горкой, порцию фасоли. Это был настоящий английский завтрак, какого он уже многие годы не ел дома.
– Сначала поешь, Алистер, – тихо сказала женщина. – Ехать ведь далеко.
Из-за дорожных работ на шоссе Рори приехала в кембриджский отель лишь к полудню. Ощущение было такое, будто она застряла в ночном кошмаре, от которого невозможно пробудиться. Ее разговор с Каролиной был прерван рыданиями на том конце линии. Тем не менее из ее обрывочных фраз Стэтем более-менее смогла сложить картину случившегося.
Радиоинтервью Клэр было назначено на половину одиннадцатого, но Каролина знала, что та, будучи «жаворонком», встает рано. Знала она и то, что писательницу нельзя беспокоить, когда та работает, и что Эббот обязательно будет работать, потому что ей нужно закончить статью для журнала, срок сдачи которой истекает на днях. Так что она постучала в дверь писательницы лишь в восемь утра. Не получив ответа, Голдейкер забеспокоилась.
Скорее всего, решила она, Клэр спустилась в ресторан отеля и сейчас завтракает. То, что писательница обычно завтракала гораздо раньше этого времени, не вызвало у ее помощницы особой тревоги. Вчера они легли поздно. Неудивительно, что сегодня Клэр встала позже обычного.
Однако в ресторане ее не оказалось. От портье Каролина узнала, что нет, мисс Эббот не выходила на прогулку, ни к берегу реки, ни в каком-либо другом направлении. Насколько известно, она все еще у себя в номере.
Постучав в дверь ее комнаты второй раз и не получив ответа, Голдейкер вернулась к себе. Поскольку у них с Эббот были смежные комнаты, она вошла к ней через свою. Почему она сразу так не поступила? Именно это и хотела узнать Рори.
«Потому что мне тысячу раз было сказано не беспокоить Клэр, когда та работает!» – ответила Каролина. И вообще, она ведь не знала, что случилось с Клэр. Что та, бездыханная, лежит на полу, причем мертва она вот уже несколько часов. Лишь тогда Голдейкер бросилась к телефону…
На вопрос редактора о том, как Каролина узнала, что Клэр мертва, та взвизгнула:
– Можно подумать, ты сама не знаешь, как выглядит человек, который мертв вот уже несколько часов?! Хочешь, чтобы я тебе это описала во всех подробностях? Я позвонила портье. Дежурный тотчас прибежал сюда и вызвал «Скорую помощь», но похоже, что было уже поздно. Ей даже не стали делать искусственное дыхание, потому что в этом не было смысла. Ты понимаешь? Мертвый, он и есть мертвый, и я не знаю, что случилось. Сердечный приступ, или инсульт, или что-то другое, я не знаю…
В Кембридже Рори поставила машину на автостоянке отеля «Риверхаус». Отель располагался на берегу реки на расстоянии пешей прогулки от знаменитых колледжей города – это было современное строение из дерева и стекла, удачно вписавшееся среди старых развесистых ив и сикомор.
Надев на Арло жилет, Стэтем пристегнула к ошейнику поводок и направилась к стойке портье. Она как раз открывала дверь, когда ей навстречу, в сопровождении полицейского в форме, вышел коренастый мужчина. Судя по его словам – «все опечатать и ждать дальнейших распоряжений», – он тоже имел отношение к местной полиции.
От присутствия полиции Рори сделалось нехорошо. Арло моментально это почувствовал и стал толкать ее ногу в направлении большого ящика с растением, на который она могла бы при необходимости присесть, если у нее закружится голова.
– Клэр Эббот? – обратилась она к кряжистому мужчине.
Тот остановился. Кивнул полицейскому в форме – мол, занимайся делами – и стал ждать, ничего не отвечая редактору, пока его спутник не ушел. После этого он представился – старший суперинтендант Дэниел Шихан. А кто она такая?
Сначала Рори употребила слова «близкая подруга», затем назвалась коллегой и лишь после этого сообщила, что она лондонский редактор Клэр Эббот. В Кембридж она приехала потому, что ей рано утром позвонила помощница Клэр, Каролина Голдейкер.
