Та, которая заблудилась - Икрамова Яна В. (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
– Я не…
– Святой отец, она еще не поняла. Это просто, только подумай. Твои кости едва срослись. Ломать будет проще, чинить – сложнее. Не могу обещать, что в другой раз будет так же хорошо. Это все. Продолжай.
– Послушайте, пожалуйста! Я не знаю ничего. Ничего. Клянусь. С чего вы решили, что это я?
– Ты сбежала, демоново отродье! Где ты пряталась, тварь?
– Нет, нет, погодите, погодите! – почти визжала я, когда молчаливый монах снова начал заталкивать мои ноги в ужасный ящик. – Я объясню! Объясню!
– Говори. – Священник скрестил руки на груди.
– Я испугалась. Я боялась, что король передумает и казнит меня. Я просто испугалась. Пожалуйста!
И острые иглы снова пронзили мое тело…
Как долго можно пытать человека? Ни одна пытка не длится вечно. У каждого тела есть предел прочности. В конце концов жертва умрет. Это неизбежно. Если знать об этом, можно справиться со всем. Разумеется, не всякий сможет. Человек должен быть силен духом. Очень силен. Как тут не вспомнить Жанну Д’Арк или Джордано Бруно, которые умерли, защищая свою веру. Никто не знает достоверно, насколько он силен. Чтобы узнать, нужно оказаться там, в комнате пыток. И не иначе. И тогда ты поймешь силу своего духа.
Но что, если есть место, где все происходит иначе? Где каждая пытка заканчивается не смертью, а счастливым исцелением? Что, если, утопая в безбрежной боли, ты каждый раз в последний миг выплываешь на островок блаженного покоя? Что ты станешь чувствовать? Что это? Надежда? Как долго ты сможешь надеяться, что все закончится и ты сможешь уйти? Час? День? Миг? Как скоро ты поймешь, что приготовили для тебя твои палачи? Как скоро станешь просить о милостивой смерти, заискивающе заглядывая им в глаза? Долго ли сможешь ждать помешательства, надеясь скрыться в мире бредовых фантазий? И быстро ли поймешь, что даже твоя психика легко поддается волшебному излечению?
Ноги они ломали мне трижды. Потом магичка отказалась лечить кое-как сросшиеся кости. Тогда мне стали ломать руки. Кисти, плечи, пальцы. Несколько раз – ребра, один раз нос. Я отключалась, и меня поливали ледяной водой. Скоро я промокла насквозь настолько, что вполне могла бы считаться фонтаном. День клонился к закату, но останавливаться, кажется, никто не собирался. В какой-то момент хлопнула дверь, и я услышала голос:
– Отлично, теперь мы одни! Пускай монахи помолятся, а мы успеем поговорить. По душам. Не волнуйся, я вполне справлюсь без посторонней помощи. Давно пора начать вырывать ногти. Тебе понравится.
– Ломать – не строить, – ответила я чисто на одном упрямстве.
– Брось, я уже слышала твои мольбы, поздно притворяться. Хотя я и думала, что ты окажешься крепче.
– Сожалею, что разочаровала.
– Со мной бывало и похуже.
– А со мной точно нет.
– Ты мне нравишься. Я могу забрать тебя отсюда прямо сейчас. Этот полоумный святоша уверен, что он главный. Но у меня есть на это свой взгляд. Я даже начинаю думать, что ты и вправду не знаешь того, что мне нужно.
– Я не знаю, клянусь.
– И здесь возникает проблема. Если ты не знаешь, для чего мне тебя вытаскивать?
– По доброте душевной?
– На этот случай я ежегодно вношу пожертвования сиротским приютам. Ты сирота?
– Надеюсь, что нет.
– Что говорит не в твою пользу. Но если найдутся иные причины…
– Ладно! Ты хочешь помочь? Скажи, что вам нужно? Что вы ищете? Я не знаю, но, может, это что-то маленькое и оно само ко мне прилипло? К подошве, например…
– Он был моим учителем, – перебила она.
– Кто?
– Архимариус. Величайший ум современности. – Магичка присела рядом, заглядывая мне в глаза. Лицо ее исказила гримаса злости. Она закусила нижнюю губу и на глазах ее выступили слезы. – Я хотела… мы все хотели его спасти. Но знаешь, что любопытно? Он отказался! Он остался в королевском замке. В тюрьме!
– Ну, не так уж это было похоже на тюрьму…
– Да? Ты теперь в этом хорошо разбираешься, не так ли? Не знаю, как ты это сделала. – Она покачала головой.
– Я ничего не делала!
– Я его видела! Он мяукал. Мой учитель!
– Ну…
– Где он, где? – Она была однозначно зла.
В ее руке тускло блеснули щипцы. И все началось опять. Магичка умудрилась сделать пытку еще больнее, ведь мой палач был беспристрастен. Молчаливый амбал спокойно перемалывал мои конечности, зажимая их в цепких объятиях жутких механизмов. Магичка же рвала мою плоть с воодушевленным остервенением, радостно улыбаясь, когда я кричала. Она заботливо останавливала кровотечение, чтобы в тот же миг сделать еще больнее. Она была асом. Она ломала и лечила одновременно. И я никак не могла понять, жива я или мертва. Все, что я ощущала до этого, казалось невинной забавой. Она чувствовала мое тело лучше меня и всегда знала, куда нажать больнее.
И я все еще была в сознании. И из последних сил шептала, несмотря ни на что:
– Что тебе? Что? Что?
Ее плащ пропитался кровью, и магичка наконец отодвинулась от меня. Больше она не казалась спокойной. Ее трясло, она неровно дышала, губы ее дрожали. Она меня ненавидела. Всем своим существом. И я ее понимала и даже сочувствовала.
– Мне жаль.
– Заткнись!
– Я ничего не знаю. Если б я могла помочь…
– Заткнись!
– Просто скажи, что ты ищешь.
– То, что ты украла!
Глава 40
Убийство – это тоже выбор.
Даже самые терпеливые палачи когда-нибудь устают. Мир погрузился в глубокую тишину ночи, а я наконец вернулась в свою камеру. Впрочем, иллюзий я не питала. Радовало меня только то, что ночь я проведу с целыми костями. А боль как-нибудь переживу. Теперь меня очень трудно напугать чем бы то ни было.
Я распласталась на полу и, прикрыв глаза, блаженно радовалась приятной прохладе. Раньше камера казалась мне холодной, теперь же возвращение сюда было словно глоток воды в знойный день.
– Торин, – погромче позвала я, не поднимаясь с пола. Говорить в общем-то не хотелось, но мне крайне важно было услышать нормальный человеческий голос. Просто чтобы знать, что рядом есть обычный человек.
– Что они с тобой сделали?
– Мило поговорили.
– Кости не сломали? – сочувственно прохрипели из темноты.
– Сломали, но сразу же починили. Меня здесь любят.
– Как починили? – удивленно поинтересовался мой собеседник.
– Магией, разумеется.
Какое-то время мой товарищ молчал, потом я услышала его неуверенный голос:
– Я слышал о таком, но не думал, что…
– И не думайте. Жить проще будет. Ночь уже, спать пора.
И не дожидаясь ответа, я уснула. Мне показалось, что глаза закрылись только на мгновение, но, поднявшись вверх по знакомым уже ступеням, я опять невольно сощурилась от солнечного света. Мои палачи выглядели свежими и отдохнувшими, и я изо всех сил старалась бодриться. Ехидная улыбка магички обещала еще один адский день. Но я уверенно смотрела ей в глаза, готовая ко всему.
Нет, не готовая. Абсолютно! Я ждала новых пыток и нелепых вопросов, но никто и не собирался меня пытать. Наоборот, меня с учтивой любезностью препроводили на широкий каменный балкон второго этажа. Магичка с щедростью радушной хозяйки махнула рукой, указывая на небольшой внутренний двор. На площадке, окруженной высокими стенами монастыря со всех четырех сторон, высилось строение. В его функциональном назначении сомневаться не приходилось. С высоты второго этажа виселица была как на ладони. Сердце в груди радостно забилось, предчувствуя скорую развязку.
– Что, меня повесят? – стараясь не выглядеть очень уж довольной, поинтересовалась я.
– Конечно нет! Ты ведь здесь гостья. Мы всего лишь пригласили тебя на представление.
Я озадаченно оглядела площадку вокруг виселицы. И только потом вдруг заметила, что на высокой перекладине болтаются две петли. Испуганная непонятным предчувствием, я обернулась к магичке и, увидев ее лицо, рванулась ближе к каменным перилам балкона.
