Мои путевые записи - Джоли Анджелина (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Сейчас они занимаются ремеслом. Они показывают нам подарочные коробки, кукол, икебаны и продают их прямо в гараже.
«Я бы хотел начать хороший бизнес. Я мог бы делать хорошую пиццу».
Монахини приглашают нас в свои комнаты, чтобы мы могли освежиться. Они миссионеры, поэтому они живут, как обычные женщины. Внезапно я как-то странно себя почувствовала. Может быть, потому, что была воспитана католичкой, но когда они показали мне их спальни, у меня было чувство, что я не должна смотреть. Я не знаю, почему мне было так удивительно, что у них есть небольшие тренажеры, беговые дорожки. Наверное, мы просто не думаем, что монахини могут делать зарядку и быть столь похожи на обычных людей. В одной комнате на полу лежат подушки и стоят маленькие деревянные статуи. Сестра складывает руки жестом: «Вот где мы молимся». Одна из монахинь рассказывает мне про годы, проведенные в Колумбии. Она рассказывает, что была миссионеркой восемнадцать лет, восемь из них за пределами Бразилии. Их группа сестер была организована для помощи мигрантам. Она говорит, что сейчас одевается в нормальные вещи. Затем она снимает свое кольцо с распятием, чтобы показать мне. Я чувствую, что не должна касаться его.
«Мы из Бразилии. Наш орден работает в двадцать одной стране. Мы работаем с мигрантами. Мне нравится ездить в разные части мира, узнавать разные мировоззрения. И всегда ты многому учишься у детей».
Я говорю, что моя мать католичка и будет рада, что я провела время с монахинями. Они хихикают. Как бы там ни было, каждая организация, каждая страна, каждая религиозная группа состоит из простых людей.
Одна из сестер говорит: «Я мечтаю работать на границе Мексики и США». Я говорю, что она, скорее всего, единственный человек, мечтающий об этом. Она улыбается. Мы прощаемся.
«Возможно, когда-нибудь мы увидимся на мексиканской границе. Никогда не знаешь», — говорит она.
Они рады, что Бразилия победила в последнем футбольном матче.
2:45 дня
Мы посетили лагерь беженцев в изолированной зоне. Там живут сорок человек, из них семнадцать дети. Добирались туда мы достаточно долго. Мне сказали, что у них на всех всего одна машина. Поэтому, как правило, за ними приходит автобус. Они приехали два года назад из Сент Августина, что в Колумбии. Это одно из самых древних мест в Колумбии. Причины побега: «Они заставляли наших детей брать оружие. Партизаны постепенно захватили власть. Но мы — духовное сообщество».
В этом уединенном районе у них есть школа и церковь. «Наконец, у нас есть мир».
Они живут непонятно где, но тем не менее они не хотят, чтобы мы их фотографировали.
«Мы боимся, что они придут за нами».
Нас отвели на кухню, она находится под навесом, все очень аккуратно. Они очень гостеприимны и приготовили ланч, состоящий из говядины, риса и супа.
Они рассказали мне о человеке, чьему учению они следуют. Это современный философ Самаэль Аун Виор, он учит людей тому, как люди могут совершенствоваться. Развитие человека в поисках Бога. Смысл его философии в том, что все религии, в сущности, одинаковы. Возможны перевоплощения. Будды в Иисуса. Много тысяч последователей в Латинской Америке — не какой-то дурной культ.
«Мы не преследуем ни политических, ни экономических целей. Мы учим нашим убеждениям совершенно бесплатно, мы открыты для каждого. Нет расовых, этнических или социальных различий».
Некоторые люди здесь не являются беженцами. Одна семья из Эквадора. Им помогали построить школу, но еще потребуются окна и школьные принадлежности.
Я не говорю по-испански, поэтому все диалоги мне переводят. Я начинаю чувствовать себя какой-то глухонемой. Мне не очень хочется, чтобы кто-то пытался говорить со мной, потому что я не могу ответить. Я спросила, в чем они нуждаются.
«Вода. Электричество. Канализация. У нас есть один генератор, но его недостаточно».
Мы спросили мужчину-колумбийца о его жизни. До того как он попал сюда, он жил в своей стране.
«Там я продавал инструменты и уголь — я был торговцем. Но мятежники вымогали деньги у всех, кто вел бизнес, и в городах невозможно было иметь магазин слишком опасно. А здесь земля не достаточно хороша для возделывания зерновых».
Он наклонился ко мне. «Вы задаете много вопросов. Должно быть, очень интересуетесь».
Когда ему объяснили, что я пишу дневник, который люди потом смогут прочитать, он сказал: «Вы посыльный между теми, у кого ничего нет и теми, у кого есть многое. Это замечательно».
Мы немного поиграли с детьми. Сейчас я осознала, что все, что тебе надо, чтобы растопить лед в отношениях с детьми (особенно маленькими мальчиками) во всем мире, — это футбольный мяч. Мы принесли подарки, и они сохранили оберточную бумагу для школы. Мы с коллегами из УВКБ говорили об этом, когда уехали. Мы рассказывали истории о тех удивительных поделках, беженцы делают из полиэтиленовых пакетов, проволоки и т. д. Все согласились, что самая популярная вещь — это машинки, которые они делают из проволоки и которые можно толкать и катать. Также они скручивают полиэтиленовые пакеты, чтобы делать веревки, из которых потом плетут корзины.
Они рассказывают об наиболее трогательных историях семей или какие-то безумные вещи, например, когда супружеская пара в спешке бежала через границу и прихватила с собой свинью. Они убегали на лодке; свинья, очевидно, испугалась, и им пришлось засунуть ее в сумку. Вокруг меня люди, которые так увлечены своими подопечными. Они думают, что беженцы — замечательные люди, и говорят о них, как о друзьях.
Возвращались мы очень рано, поэтому остановились, чтобы посмотреть пирамиды. Жующий травинку мужчина в старой красной бейсболке, джинсах, рабочих ботинках и традиционном свитере провел нас на поросший травой холм.
«Это одна из четырнадцати пирамид».
Прошло какое-то время, прежде чем я поняла, что нахожусь в долине холмов, имеющих странную форму, все с наклонами. Мы стоим на одном из них. Если расчистить траву и грязь, то обнаружатся постройки из глины. Символы на их поверхности для того, чтобы определять время.
Проводник сказал, что Кита и Кара соединились и стали известны как Китокара. Две культуры, существовавшие до инков. Их поселения появились здесь примерно в 500 году до н. э. В этих краях они противостояли инкам много лет. Они были матриархальным обществом. Было найдено несколько керамических изделий того времени.
Кремниевые вулканические породы использовались ими для того, чтобы отражать солнечный свет в целях коммуникации. Другие способы связи — дым, свет и звук. Остается только удивляться, на сколько далеко вперед продвинулось человеческое общество. Или, может быть, вопрос в том, насколько качество нашей жизни отличается от той жизни, которая была у наших предков. Этот вопрос особенно актуален для людей из этих краев, вовлеченных сегодня в войну.
Возвращаясь к машине, мы прошли зерновую плантацию. Я заметила семью, у них много детей — старшие помогают родителям, а младшие играют. На сегодня работа окончена, и они ждут автобуса. Уже поздно. Отец семейства попросил у Вильяма телефон, чтобы позвонить и попросить о помощи. Дети едят кукурузные початки, так же как люди едят сахарный тростник. Я попробовала кукурузу. Она сладкая.
За ужином мы говорим о трудностях оказания помощи в этом районе. Например, основная задача УВКБ ООН — помогать беженцам. Но спустя несколько лет, из-за общей ситуации в мире, они также начали помогать и ПВЛ, перемещенным лицам. 98 процентов финансирования УВКБ ООН зависит от добровольных пожертвований правительств и организаций. Им едва хватает средств на выполнение своей основной задачи. В прошлом году из-за сокращения бюджета многие потеряли работу.
Кто- то за столом замечательно объяснил проблему ПВЛ для УВКБ ООН: «Это все равно что ты родитель четырех детей. И ты потихоньку справляешься со всем. У тебя едва хватает денег, чтобы накормить их, и тут ты встречаешь двух брошенных детей, которых ты должен усыновить. Если ты этого не сделаешь, то знаешь, что этого не сделает никто. И что тебе делать? Тебе надо найти выход. Если больше никто в международном сообществе не оказывает помощь свыше миллиону внутри перемещенных лиц в Колумбии, — а они все живые люди — то тебе приходится найти выход. На карту поставлены человеческие жизни».
