Жонкиль - Робинс Дениз (книга жизни TXT) 📗

Миссис Фейбьян пожала плечами:

— Ну, поступай как знаешь, Жонкиль. Может быть, ты права; и может быть, если ты помиришься с ним, ты действительно окажешь на него какое-то благотворное действие. Не знаю, но я бы никогда не простила человека, который женился на мне только назло своему дяде.

Жонкиль закусила нижнюю губу.

— Я не знаю, что делать, — сказала она.

— У тебя есть еще время до шести. Обдумай все, — сказала Пегги. — Я иду обедать. Пока, моя дорогая. Не забудь, что миссис Грей-Фрит должна придти насчет того темно-красного жоржета. Его надо было подкоротить. Ей непременно нужно демонстрировать свои коленные чашечки.

Жонкиль слабо улыбнулась.

— Хорошо, Пегги. Всего доброго.

Миссис Фейбьян вышла из салона. Оставшись одна, Жонкиль начала прибираться, затем сложила розовое, вышитое бисером платье в коробку для леди Эллиот. Окончив работу, она села около электрического камина за китайской лакированной ширмой, которая скрывала от глаз часть салона, где был закуток, приспособленный Пегги под контору. Здесь Жонкиль курила в ожидании покупателей.

Она сидела, выкуривая одну сигарету за другой, и думала о Роланде, об их встрече в шесть часов. Мысль о Роланде заполнила ее мозг, беспокоила, терзала ее. Должна ли она держаться мудрого совета Пегги и не встречаться с ним, или последовать велению своего слабого, любящего сердца и сдержать обещание?

Память о Поппи Хендерсон охлаждала ее пыл, однако заставляла сгорать от любопытства и ревности, которые она никак не могла унять. Она смотрела на спокойный красный отблеск электрического камина и скрежетала зубами. Ее терзали мысли: то гордые и непреклонные, то робкие, уступчивые. Почему бы ей не встретиться с ним? Это ни в коем случае не значит, что она должна поддаться мольбам, которые он может принести к ее ногам.

На какое-то мгновение она закрыла глаза и мысленно позволила себе уступить этим мольбам; представила худое, изможденное лицо Роланда, светящееся радостью и изумлением, руки Роланда, обнимающие ее, его губы на ее губах...

Она задрожала и закрыла лицо руками.

— Боже, как я ужасно слаба... Пегги Фейбьян и такие, как она, сделаны, должно быть, из кремня. Но я не кремень. Я вообще не создана быть суровой и гордой женщиной. Мне просто нужен Роланд, что бы он ни сделал... и это ужасно!..

Без пяти шесть Жонкиль вышла из салона, чувствуя на себе полусочувствующий, полупренебрежительный взгляд Пегги, и направилась к зданию, занимаемому компанией «Спидо». Она не могла нарушить обещание, данное Роланду. Она должна увидеть его, даже если это будет их последняя встреча.

В половине седьмого она все еще стояла на улице, ее глаза беспокойно блуждали по толпе, выискивая высокую фигуру Роланда. Где он? Почему он не пришел? Она вошла в здание, где ей сообщили, что он ушел в половине шестого и собирался вернуться к шести часам.

Жонкиль начала чувствовать, что если он не придет, она будет горько разочарована.

В семь часов девушка все еще ходила взад и вперед по улице около помещения компании, но Роланда не было.

Глава 19

Жонкиль прождала еще полчаса, затем покинула место несостоявшегося свидания и направилась домой в переполненном автобусе. Она очень замерзла, очень устала и была совершенно откровенно несчастна. До сих пор она даже не понимала, насколько сильно хочет видеть Роланда.

— Я отвратительная, ни с чем не сообразная, глупая особа, — твердила она себе, пока автобус трясся по дороге — бесконечно медленно, останавливаясь на каждом перекрестке. — Я ведь не собиралась быть особенно любезной с ним или позволить ему уговорить меня. Тогда почему я так несчастна? Только потому, что он не объявился?

Она, конечно, была не в состоянии ответить ни на один из тех вопросов, которые задавала себе. С незапамятных времен непоследовательность и глупость влюбленной женщины были не понятны ни мужчине, являющемуся другой заинтересованной стороной, ни самой женщине.

Всю дорогу до Сент-Джонс Вуда Жонкиль терзалась сомнениями. Почему Роланд не пришел? Что случилось? Может быть, он поступил так, чтобы досадить ей и унизить ее? Нет, дело, конечно, было не в этом. Когда он разговаривал с ней в ресторане, было видно, как он отчаянно стремится увидеться с ней. Что-то случилось, что помешало ему придти. Но теперь она никогда ничего не узнает; может быть, она больше никогда не увидит его.

Ей следовало быть довольной, что она избежала еще одной мучительной сцены с ним, но она тем не менее не испытывала ни малейшего удовлетворения.

Она не могла отогнать мысль о Роланде, каким она видела его сегодня в «Корнер-Хаузе». Он казался изможденным, худым — вид у него был очень неважный. Потом она снова стала думать о Поппи Хендерсон. Кто была эта девица? Нравилась ли она Роланду? Не воспользовался ли он своим прежним обаянием и очарованием, чтобы заставить Поппи обожать его? Бессовестный, непоследовательный Роланд! Это вполне в его духе — выкинуть такую штуку. Какое ему дело до того, чьи сердца он разбивает, если это его развлекает?

«Любовь мужчины и жизнь мужчины идут раздельно, но смысл жизни женщины в любви...»

Прежняя цитата! Она повторила ее Роланду в день их свадьбы. Даже теперь Жонкиль ощущала его руку, обнимающую ее, его губы, целующие кольцо, которое он надел ей на палец. И все это была игра... Он никогда не любил ее, он женился на ней, чтобы отомстить...

Жонкиль сжалась на своем сиденьи и плотно закрыла глаза.

«Почему, о почему я должна думать об этом сейчас? — внутренне кричала она себе. — Все кончено с этим, все. Я живу своей собственной жизнью и буду жить. Роланд не имеет к ней никакого отношения».

Но сегодня вечером вернулась домой прежняя удрученная Жонкиль, а не сильная, выдержанная женщина, какой ее хотела видеть Пегги Фейбьян.

Она открыла входную дверь небольшого дома в Сент-Джонс Вуде, где она жила в семье Робинсонов последние два месяца, и вошла в прихожую; вся ее стройная фигурка поникла от усталости, ноги и руки онемели. Она так долго ждала Роланда на холоде, сейчас она хотела только согреться и отдохнуть.

Доброжелательная миссис Робинсон, одна из самых терпеливых и неунывающих хранительниц домашнего очага в самых неблагоприятных обстоятельствах, поспешила из кухни в прихожую, чтобы приветствовать свою молодую жиличку.

— Ну вот и вы наконец, мисс Риверс, дорогая, — сказала она. — Мы волновались, куда вы подевались, потому что вас здесь уже целый час ждут.

Сердце Жонкиль забилось.

— Меня ждут, миссис Робинсон? Кто? Джентльмен?

— Нет, дорогая. Девушка. Славная молодая особа, но не вашего круга.

Биение ее сердца снова замедлилось. Значит, не Роланд. Глупо с ее стороны так переживать просто потому, что Роланд не пришел на встречу с ней.

Стаскивая перчатки, она медленно вошла в гостиную, где ее кто-то ждал. Это, должно быть, посыльная от миссис Фейбьян, разносившая покупки, с каким-нибудь поручением от Пегги.

Но в тот момент, когда Жонкиль вошла в гостиную и увидела худую потрепанную фигуру у камина, ее сердце снова всколыхнулось от волнения, и она прикусила губу. Это была Поппи Хендерсон, та девица, с которой Роланд был сегодня днем в ресторане.

При появлении Жонкиль Поппи поднялась. Несколько мгновений обе девушки смотрели друг на друга. Глаза Жонкиль были вопрошающими, лицо несколько раскраснелось. Поппи была угрюмой, испуганной, но с дерзостью, свойственной людям ее класса, она откинула голову назад и вызывающе смотрела на Жонкиль.

— Вы миссис Чартер? — спросила она отрывисто.

Эта фамилия, столь непривычная для Жонкиль, заставила кровь горячей волной прилить к ее щекам. Но отвечала она совершенно спокойно.

— Да, я миссис Чартер. Но здесь меня знают как мисс Риверс. Могу я узнать, почему вы пришли?

— Не потому, что я хотела этого, — ответила Поппи грубо. — Но он послал меня, поэтому пришлось придти.

— Он?.. Вы имеете в виду — мистер Чартер?