Солнце сквозь снег - Робинс Дениз (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Да, обещаю скоро выздороветь.
— Мама, столько времени мы тебя не видели?
— Очень долго, слишком долго, — сказала Люсия внезапно осевшим голосом.
Было так чудесно видеть их, болтать с ними о разных пустяках, вспоминать все их милые привычки, которые она так обожала. Нет, они совсем не изменились. Они по-прежнему были ее Барбарой и Джейн и любили ее как прежде, слава богу.
Потом они снова принялись говорить хором, перебивая друг друга, — они ведь не виделись полгода, и им надо было многое друг другу рассказать.
— Мама, а почему ты нам не писала все это время? — спросила Джейн. — Мы так скучали.
— Теперь я буду вам писать, и мы сможем иногда видеться, малышка, — пообещала Люсия.
— А раньше, почему нельзя было? — не унималась Джейн, потом вспомнила, что Элизабет не велела приставать к маме с вопросами, и замолчала.
Люсия была еще слишком слаба, и ей трудно было переносить этот шумный визит. Ей стало трудно дышать, она покрылась испариной.
— Мама, а почему мы должны все рождественские каникулы быть дома? Мы, конечно, обожаем Либби, но у нас так скучно. Теперь тебя нет, и никто не устраивает нам праздников, никто не приезжает в гости. А папа бывает дома только по выходным, и то целыми днями играет в гольф.
Сердце у Люсии заныло от сочувствия к бедным девочкам, чья жизнь так изменилась с ее уходом. Она нежно улыбнулась старшей дочери.
— Не расстраивайся, милая. После больницы я поеду куда-нибудь на море, чтобы как следует окрепнуть, и, может быть, вас отпустят ко мне дней на десять.
— Ах, мама, вот будет здорово! — завизжала Джейн. — Пожалуйста, мамочка, ну пожалуйста, возьми нас с собой на море, ладно? Мы там будем плавать, да?
— Не говори глупостей! — воскликнула Барбара. — Кто это плавает в середине зимы?
— Ах, я забыла, — разочарованно протянула Джейн.
— Ну, посмотрим, об этом еще рано говорить, — устало сказала Люсия.
В этот момент в палату вошла дежурная сестра и, подойдя к кровати, взяла пальцами запястье Люсии и стала отсчитывать пульс. Это была их самая тяжелая пациентка, и доктор велел следить за ее состоянием с особым вниманием.
— А теперь, миссис Грин, — бодро заявила медсестра, — пора попрощаться с этими маленькими обезьянками. Вам нужно отдохнуть.
— Как, уже? Нет! — хрипло воскликнула Люсия.
Она хотела схватить девочек в охапку и прижать к себе, объяснить медсестре, как они давно не виделись, но та была неумолима, и уже в следующую минуту Джейн и Барбара натягивали пальто и шляпки. Барбара была спокойна, а у Джейн дрожала нижняя губка. Люсия обняла ее и прижала к себе.
— Не грусти, маленькая моя, все у нас будет хорошо, — шепнула она ей на ушко.
— Правда? — сразу повеселела Джейн.
— Правда.
— До свидания, мамочка, — попрощалась Барбара. — Я так рада была тебя видеть. Хотя странно слышать, как тебя называют «миссис Грин».
Люсия покраснела. Медсестра была настолько тактична, что даже бровью не повела. Она взяла девочек за руки и увела из палаты.
Люсия в изнеможении лежала на подушках, с закрытыми глазами, пытаясь утихомирить тяжелые удары сердца. Вернувшаяся медсестра осторожно вытерла с ее лба пот и дала выпить молока с коньяком.
Впервые за долгое-долгое время Люсия испытывала блаженный покой и мир в душе.
3
Когда Элизабет Уинтер с детьми вышла из больницы и свернула за угол, к подъезду клиники подъехало такси. Из него выскочил молодой человек в сером шерстяном пальто и темно-зеленой шляпе. Это был Чарльз Грин.
Возле палаты Люсии он увидел медсестру, которая сообщила ему, что миссис Грин заснула, что ее осмотрел доктор и что кризис явно позади — больная пошла на поправку. Чарльз был поражен, узнав, как благотворно подействовало на Люсию свидание с детьми. Кто бы мог подумать, что эти две смешные девчонки могут сотворить такое чудо! Но ему было все равно, кто спас жизнь Люсии, — главное, что она уже вне опасности!
Чарльз на цыпочках вошел в затененную палату Люсии, сердце его переполняла радость — он снова мог вздохнуть спокойно. Несколько секунд постоял над кроватью, глядя на прекрасное лицо, хотя и изможденное, но все же имевшее на себе печать блаженства и покоя, за которую он был благодарен судьбе. Наклонившись, коснулся губами ее тонкой руки и вышел. Он встречался с матерью — они условились вместе пообедать. «Черт возьми, а не заказать ли шампанское, — сказал он себе, — чтобы выпить за возвращение к жизни моей возлюбленной? Почему бы и нет?»
Так что к Флоренс Грин, ждавшей сына в «Кафе Руайяль», подошел очень счастливый молодой человек, и она рада была видеть облегчение и надежду в его глазах.
Улыбнувшись, Флоренс отказалась пить шампанское так рано, но с удовольствием пригубила аперитив и съела вкусный обед. Она с радостью отметила про себя, что у мальчика снова хороший аппетит. Он почти ничего не ел в последние дни.
— О, теперь Люсия будет поправляться что ни день, — заверила она сына. — Надеюсь, мистер Нортон оставит свои средневековые деспотические замашки и позволит Люсии видеться с детьми.
Чарльз залпом осушил свой бокал и оглянулся на подошедшего к их столику высокого белобрысого юношу.
— Кто это — твой друг? — шепотом спросила миссис Грин.
— Да уж, друг. Это адвокат, который ведет мое дело, — ответил ей сын.
Джон Дагдейл, как обычно, застенчиво поздоровался с Чарльзом. Тот представил его матери. Миссис Грин благосклонно улыбнулась ему и пригласила присесть.
— Нет, нет, благодарю вас. Я здесь обедаю с клиентом, просто увидел вас случайно и решил, что подойду и сам все скажу. Я собирался написать вам сегодня вечером. Дело в том, что процесс пошел быстрее, чем мы ожидали. Ваше дело будет слушаться в суде завтра.
— О, спасибо! Спасибо большое! — воскликнул Чарльз. — Чем скорее это проклятое слушание закончится, тем лучше!
Когда молодой адвокат отошел от них, миссис Грин со вздохом сказала:
— Нет, это мне все же не нравится. Неприятно, что твое имя будут трепать в связи с таким скандальным делом, сынок.
— Смотри на эти вещи проще, мама, раз уж их нельзя избежать. Старый папаша Дагдейл, отец Джона, — хитрая лиса. Они обещали мне сделать все как можно тише. Кстати сказать, и сам Нортон не очень-то заинтересован в афишировании, так что он тоже хочет, чтобы дело было не слишком громким.
Расставшись с матерью, Чарльз вернулся на работу, а вечером снова поехал в больницу к Люсии. Он захватил с собой кучу новых книг своего издательства, надеясь, что они заинтересуют ее.
Люсия лежала, закутанная в одеяла, и готовилась ко сну. С первого же взгляда Чарльз понял, что состояние ее резко улучшилось. Она стала совсем другим человеком — пока еще слабая, бледная, но уже с новым блеском в глазах. Она стала уверять его, что ей намного лучше и боль в груди почти прошла.
— Доктор Ренни мной очень доволен, — похвасталась она.
Чарльз присел на край кровати и поцеловал ей обе руки.
— И я тобой очень доволен, моя радость.
— Вы такие молодцы, Чарльз, ты и твоя мама. Я знаю, что обязана этим только вам — тем, что я видела сегодня утром Барбару и Джейн.
— Ты больше не будешь из-за них так страдать?
— Нет, нет! Элизабет мне обещала, что теперь я смогу с ними переписываться.
— А у меня для тебя есть новости, ангел мой. Мы уже можем назначить день свадьбы. Ну, что? Ты рада?
Ее глубоко запавшие глаза казались ему огромными, сияющими и невероятно красивыми.
— О, Чарльз, ты хочешь сказать…
— Да, представляешь, наше дело уже завтра будет слушаться в суде. «Нортон против Нортон и Грина».
Она засмеялась:
— О, Чарльз, милый мой, как замечательно. В это же время завтра все уже решится.
— Значит, в конце июня моя Люсия сможет подписываться с полным правом фамилией «Грин». Тогда, если все будет в порядке, мы с тобой поедем на Лазурный Берег уже в настоящее свадебное путешествие.
Она прижала его ладонь к своей щеке.
— Милый мой, это так чудесно!
