С тобой...в темноте (СИ) - Васильева Лариса "Lari" (книга регистрации .txt) 📗
Я стоял и наблюдал, как красные капли забрызгивают стену, на которой совсем недавно висело зеркало, окрашивают раковину, забрызгивают мою одежду.
Прозвенел звонок, а всё никак не мог оторваться от завораживающего зрелища, но вот кто-то вошел в мужской туалет и раздались вопли. На них сбежалась добрая половина школы. Кто-то пытался пережать мне порванную мелкую вену, кто-то побежал за врачом.
А никак не мог выкинуть из головы ухмыляющийся образ отца. Он словно знал, что так со мной и будет. Я буду противен окружающим.
- Нел, ты что творишь? – Рядом послышался голос Миллера, и я поднял на него глаза. Он смотрел на кровь, текущую с моей руки на пол и стонал. – Зажми её. Останови. – Он тряс меня за плечи.
Я перевёл взгляд на залитую кровью руку и красную лужицу на полу. Они были такие красивые. Почему я должен был останавливать это?
- Зачем? – Я снова взглянул на него, и тут только до него дошло, что я не в себе. Он сам обхватил рукой мою кисть и прижал пальцами кровоточащий сосуд, а затем потащил меня в кабинет медика.
- Что с ним? – К нам вроде подскочила Сара, а с ней Дженни и Селин.
- Разбил зеркало в мужском туалете, - быстро пояснил Томас, - а потом стоял и пялился на собственную кровь. Брр! - Он поморщился. – Там такая лужа – мама не горюй! Он сегодня вообще какой-то странный. – И зачем он рассказывает всё это? - Вначале расковырял свою руку. Я не знаю, что произошло, но у него была засохшая кровь на руке, будто он молотил кулаком по стене. Так он сидел и ковырял её, пока кровь не пошла. Его отправили его в туалет умыться. Мы слышали какой-то звон, но даже не подумали, что это от него. – Он кивнул головой в мою сторону. – А потом раздались вопли, я подошел и увидел Нела, с безумным видом разглядывающего, как из руки течет кровь.
- Хватит подробностей! – Дженни не выдержала и, зажав рот, помчалась в туалет. Сара поспешила помочь подруге.
Селин с Томасом затащили меня в кабинет врача и спустя сорок минут мне наложили семь швов, четыре из которых на вену, чтобы соединить концы.
Я сидел молча, равнодушно отмечая про себя каждый новый эпизод боли. Селин с Томасом ждали на кушетке возле входа.
- Ну, всё! Тебе повезло, парень, что я когда-то закончил ординатуру по хирургии. Иначе тебя пришлось бы везти в больницу.
Врач наложил мне повязку и дал охлаждающий пакет. Я взял его правой здоровой рукой и как всегда порванные сухожилия подвели меня. Я его уронил на пол, не сжав пальцами достаточно сильно. Он шмякнулся о кафель, и содержимое растеклось по плиткам. Я растерянно посмотрел на врача. Другой пакет он протянул Томасу и тот прижал его к моей кисти.
Они вывели меня из кабинета.
- Я домой пойду. – Я забрал у Миллера свою сумку и охлаждающий пакет. Чтобы не выпустить, я прижал его к животу.
- С тобой пойти? – Предложил он.
- Нет, - я посмотрел на него, - зачем ты мне. Я сам дорогу знаю.
Но Селин последовала за мной. Я чувствовал, что она сердится, но рука болела слишком сильно, чтобы думать о чём-то кроме дёрганья и нытья в разрезанной коже. Она помогла мне натянуть куртку и повесила сумку на плечо. Я придержал ей дверь, когда она выходила следом за мной.
На улице было довольно тепло, и я предложил пройтись пешком, вместо того, чтобы трястись в автобусе. Она согласилась.
По дороге я купил в аптеке тайленол и колу и выпил две таблетки, потом подумал и добавил еще одну. Рука дёргала всё сильнее, и я уже пожалел, что потащился пешком, вместо того, чтобы быстренько добраться на транспорте.
Мы молчали. Я не знал, что ей сказать, после всех ужасных слов, которые мы вчера наговорили друг другу и после всего сказанного сегодня.
Я понимал, что не хочу её терять, но знал, что это уже произошло. Моя надежда на счастливое будущее постепенно умирала, на смену ей пришла щемящая боль где-то внутри, слева, между третьим и пятым рёбрами.
Впервые в жизни я был не одинок. Но теперь всё разрушено. Она не простит мне того, что я наговорил в порыве гнева. Даже не стоит пытаться. А я не смогу забыть её сегодняшние слова. Ужасная гибель красивой любви.
- Ты прочитал письмо? – Поинтересовалась она, когда мы остановились у нашей калитки.
- Нет, - признался я, - я его как обычно порву и выкину.
- Зачем? – Мои слова её удивили.
- Чтобы не испытывать соблазна подойти к тебе снова. - Я хотел добавить еще что-нибудь, но не подобрал слов. – Пожалуйста, прости меня. – Прошептал я и заглянул в её шоколадные глаза.
- Ты повторяешься. – Её голос был чужим, и вообще вся она казалась чужой.
- Какая разница, - отмахнулся я, - если я вижу, что ты меня не простила.
- А какая разница, если я тебя прощу? – Возразила она. – Когда я умру, и прощенья просить не будет нужды.
Я застонал и закрыл лицо обеими руками. От повязки неприятно пахло мазью, я отнял ладони от носа и поморщился. Кровь просачивалась сквозь слои бинта и выступила несколькими красными точками на поверхности.
- Я сожалею, - я закрыл глаза и покачал головой.
- Что наговорил мне гадости? – Съехидничала Селин. Она умеет быть злой, когда сама этого хочет.
- Нет, что влез в твою жизнь и испортил её. Дай мне сказать, пожалуйста! – Попросил я, когда она собиралась что-то вставить. – Я ведь прекрасно знал, что после всего, что со мной случилось, не имею права не то, чтобы надеяться на взаимность, а даже мечтать о нормальных отношениях.
Я знал, что у меня никогда не будет подружки, но во всём виновато моё эго. Оно твердило мне, что стоит попытаться. И что из этого вышло? Ты ни в чем не виновата.
Это я. Задурил тебе голову своей любовью. Потом обидел, не смог нормально вести себя. В том, что у нас ничего не вышло, не ты виновата, а я. – Я ткнул пальцем себе в грудь. – И то, что ты чувствуешь ко мне только отвращение – это нормально. Я и сам себя ненавижу.
- Я не чувствую к тебе отвращение, - она не выдержала и всё же перебила меня.
- Не надо, Селин, не жалей меня. Ты сегодня сказала совершенную правду. Я тебе не подхожу. Я – ничтожество, я…, - я усмехнулся, - я трахался с собственным отцом. Всё это верно. – Я опустил глаза в землю. - Прости, что сел на тот лайнер, прости, что смотрел на тебя, когда не должен был позволять себе этого делать, прости, что сказал, что люблю тебя. Я не должен был приближаться к тебе. Прости, что не смог держаться на расстоянии. – Я шмыгнул носом и поднял голову. – Ты хорошая девушка и я никогда не буду достоин тебя. Прости, что позволил себе мечтать об этом.
Я махнул рукой, просто так в никуда и побрёл к дому.
- Нельсон! – Она окликнула меня.
Я обернулся. Сегодня она была моей девушкой последний день.
- Ты еще встретишь нужного парня, - пообещал я.
- А как же ты сам?
Я пожал плечами.
- Как обычно. – И добавил. – Как раньше.
И ушел.
Я стёр номер Селин из мобильника, даже не стараясь запомнить его. На всякий случай. Чтобы не было соблазна позвонить. Я переживал из-за неё, я плакал, господи, чего я только не делал!
Фейт отреагировала на случившееся в школе слишком бурно. Я понимал, что она испугалась за меня, но зачем же голосить на весь дом. Эйден ничего не сказал, просто в упор посмотрел на меня и снова уткнулся в телевизор.
Но зато вечером, когда я уже лёг в кровать, он неожиданно заглянул в мою комнату и, спросив разрешения войти, присел на кровать.
- Ты злишься на весь мир, брат, я понимаю тебя, но злость не самое верное чувство.
- Ты снова пришел читать мне мораль? – Я не настроен был на разговор. Рука дёргала ужасно. Я выпил уже упаковку тайленола, но ничего не помогало. Я поморщился от боли.
- Нет, - Эйден отрицательно покачал головой, - я пришел к тебе, чтобы поговорить об отце. Откровенно. Мы никогда с тобой об этом не говорили.
Я пожал плечами и сел в кровати.
- Говори. – Равнодушно разрешил я.
Я никогда не видел Эйдена таким. За один миг он, казалось, постарел не на один десяток лет. Мне стало интересно, что нового он мог мне сказать о нашем отце.
