На краю Принцесс-парка - Ли Маурин (книги бесплатно .TXT) 📗
Бет всегда спала чутко, поэтому она услышала сирену первой. Она разбудила Руби, и они повели детей в подвал. Джейк тут же заснул, а все остальные играли в фантики и пили лимонад. Тем временем где-то далеко гремели выстрелы и рвались снаряды. Через час прозвучал отбой тревоги, и все вернулись наверх.
– Ну что, не все так плохо, правда? – заметила Руби.
– Нам не стоило просыпаться, – проворчала Бет.
Когда сирена завыла в следующий раз, стрельба звучала намного ближе, и Руби с Бет даже показалось, что они услышали мотор самолета – возможно, и немецкого. На следующий день стало известно, что в поле за городом упали шесть бомб, никому не причинив вреда.
Сирена продолжала выть весь июль, но бомбы по-прежнему падали на подступах к городу. В конце концов Руби и Бет решили, что выбираться из постели необязательно, однако спустя две недели, в августе, на Воллеси было сброшено несколько бомб, в результате чего было убито четыре человека и десять ранено.
– О Боже! – испуганно воскликнула Бет, когда об этом стало известно. – Убито!
Они посмотрели друг на друга полными страха глазами.
Руби покачала головой:
– Начинаем снова спускаться в подвал при звуках тревоги.
Казалось, все произошло абсолютно внезапно – как будто Люфтваффе долго играло с ними, но теперь решило, что пришло время действовать. Налеты участились, стали более массированными и затяжными, а как-то ночью на Ливерпуль было совершено три отдельных авианалета, в результате которых погибло немало людей и было разрушено большое количество зданий.
То, о чем боялись даже думать, теперь стало реальностью. Сидя в подвале, Руби и Бет прислушивались к гулу моторов в воздухе, визгу несущихся к земле бомб и последующему грохоту взрывов и в который раз задавались вопросом, что за безумец мог сделать все это возможным. Казалось, в действительность воплотились самые ужасные человеческие кошмары.
– Хорошо, что Артур не дожил до всего этого, – как-то заметила Руби. – По крайней мере он не увидел этих ужасов.
Ее радовало лишь одно: Грета и Хизер считали налеты захватывающим приключением. Им очень нравилось играть и слушать чтение вслух посреди ночи, а Джейк обычно мирно засыпал, как только они спускались в подвал.
Независимо от того, сколько им удавалось поспать предыдущей ночью, каждое утро, в одно и тоже время, Бет уходила на работу.
Наступило очередное военное утро. Бет ушла, матери привели Молли и Роя Дикона. Пятеро детей сидели в зале с дощечками для рисования, цветными карандашами и деревянными кубиками Макса Харта. Руби пошла на кухню мыть посуду, когда из-за задней двери дома донеслось царапанье. Руби открыла дверь и увидела напоминающего скелет кота. Глядя на нее, кот слабо мяукнул, на подгибающихся лапах зашел внутрь и повалился на пол кучей шерсти черепахового окраса.
– Тигр!
Руби опустилась на колени и погладила невероятно худое тельце, покрытое густой шерстью.
– Бедняжка, что с тобой случилось? От тебя остались одни кожа да кости!
Тигр жалобно смотрел на нее ярко-желтыми глазами.
– Сейчас я налью тебе молочка.
Она наполнила блюдце молоком. С трудом поднявшись, кот жадно вылакал его, затем съел пол-ломтя хлеба и консервированную рыбину. Завернув Тигра в старое покрывало, Руби стала укачивать его, как ребенка. Недомытая посуда так и осталась в раковине. На кухню зашла Грета, и Руби велела ей поискать под лестницей кошачью корзинку.
– Кажется, я ее там видела, – сказала она.
Затем Руби уложила Тигра у камина, строго-настрого запретив детям дотрагиваться до него.
– Ему плохо, – сказала она. – Мы должны его выходить.
– Терпеть не могу котов, – заявила Бет, придя домой и узнав о появлении Тигра.
– Что ж, придется тебе поучиться терпению – он останется здесь.
– А что если за ним придет та женщина, которой его отдали?
– Чтобы дойти до такого состояния, нужно несколько недель, а может, и месяцев. Если за ним кто-то собирался ухаживать, надо было делать это намного раньше.
– Руби! – произнесла Марта Квинлан тоном человека, который собирается попросить другого об одолжении.
– Да, Марта? – заранее округлила глаза Руби, про себя подумав, о чем ее попросят на этот раз.
– Ты помнишь миссис Уоллес, женщину с бородавкой на носу, которая иногда приходит на наши собрания? Так вот, ее внучка Конни живет в Эссексе, но теперь она поступила на работу в «Руте Секьюритиз», и ей нужно где-то жить. Бабушка не может ее принять – она бедна и живет в единственной съемной комнате.
– А что должна сделать я? Построить ей дом?
Марта улыбнулась:
– Нет, милая, поселить ее у себя. У тебя ведь полно места. Лишние несколько шиллингов в неделю вам не помешают, правда? Конни отказалась от замечательной работы, чтобы приносить больше пользы своей стране. Она работала косметологом в каком-то роскошном лондонском отеле, кажется «Риц». Она хотела служить в армии, но ее не взяли из-за плохого зрения, поэтому Конни решила поработать на военном заводе'.
– А что, в Эссексе нет своих военных заводов?
– Есть, конечно, но ее мама умерла, отца почему-то перевели в Шотландию, а брат в армии. Конни решила переселиться поближе к бабушке.
– Хорошо, – со вздохом согласилась Руби.
Отказываться было бы напрасной тратой времени: Марта начала бы взывать к ее патриотизму и все равно вызвала бы у нее чувство вины.
– А она собирается у нас есть?
– Только завтрак и ужин, милая.
– И это все?!
Руби нашла в бельевом шкафу миссис Харт комплект постельного белья и подготовила комнату для Конни Уоллес. Девушка носила очки, и у нее была бы довольно невзрачная внешность, если бы не профессиональное умение пользоваться косметикой – макияж превращал Конни в очень эффектную даму. У нее были голубые глаза разного оттенка – один светлее, другой темнее, – а ресницы были такими длинными, что Руби и Бет едва не лопнули от зависти. Но потом они узнали, что ресницы накладные. Румяна Конни наносила кисточкой, а ее губная помада напоминала карандаш.
– Это все из Америки, – объяснила она своим хозяйкам, дружелюбно улыбнувшись.
Очки, которые носила Конни, имели форму птичьих крыльев, а оправа была черной с золотистыми точками.
– Я очень боюсь их сломать – пока не закончится эта проклятая война, купить что-нибудь взамен будет невозможно.
Теперь, пока они пережидали авианалеты в подвале, Конни учила Руби и Бет наносить макияж таким образом, чтобы это подчеркивало выгодные стороны их внешности. Впрочем, чаще всего эти занятия заканчивались дружным хохотом.
Повсюду в городе можно было увидеть следы разрушений, оставленных немецкими самолетами. На месте многих домов теперь были груды обломков или голые стены без крыши, а оконные стекла в большинстве зданий были выбиты ударной волной. От бомбардировок пострадало немало церквей, больниц, школ, кинотеатров и, разумеется, промышленных предприятий. За несколько месяцев бомбы убили сотни людей и еще больше ранили.
Руби часто задавалась вопросом, как ей и другим людям удается жить в этом ужасе. Однако они не просто жили и выполняли свои обязанности, но даже старались улыбаться и подбадривать друг друга – пожалуй, даже чаще, чем в мирное время. Руби О'Хэган понимала, что выбора, по существу, нет: либо ты впадаешь в уныние и признаешь себя побежденным, либо пытаешься вселить бодрость в окружающих. Второй вариант нравился ей намного больше.
В ноябре произошло два абсолютно неожиданных события.
Бет всегда приносила с работы газету «Ливерпуль эко», которую Руби читала, когда у нее было свободное время. В газете писали не только о войне: немало полос было посвящено и другим событиям и вопросам, не имеющим к военным действиям никакого отношения. Как и в мирное время, люди продолжали вступать в брак, и их свадебные фотографии публиковались в прессе. Руби никогда не читала эти страницы, но как-то лицо человека на фотографии показалось ей смутно знакомым. Заинтересовавшись, Руби пробежала глазами текст заметки.
