Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству - Летт Кэти (лучшие книги TXT) 📗

Я с тревогой глядела на свою лучшую подругу. Бегать на свиданки в сорок лет — все равно что снова вернуться в тинейджеры. Тогда ты избегала яркого света из-за прыщей. Теперь прячешься в тень из-за морщин. Я слишком стара для этого.

— Джаз, я уже не в том возрасте, чтобы тискаться по дискотекам, а потом нестись домой и записывать все в дневник. Я не могу изменить Рори. Все это как-то… распутно.

— Да что ты говоришь? Ладно, в следующий раз, когда соберешься на званый ужин, приглядись повнимательнее к распутницам — прости, замужним женщинам — за столом. Результаты последних исследований? Половина из них ходит налево. Поверь, прелюбодейку нетрудно вычислить, если знаешь верные признаки. Она сменила свой брючный костюм на мини-юбку «Москино». Она перестала есть углеводы. Ее задница стала на два размера меньше, а сиськи на два размера больше. Она вдруг превратилась в эксперта в том, о чем раньше понятия не имела: дельтапланеризм, гетто-рэп, Малер, альпинизм, тибетские флейты — в зависимости от того, чем увлекается новый любовник. Ее зубы выбелены, как и ее волосы. Ее «маноло-бланикастые» [39] ноги теперь такие же длинные, как и те басни, что она вкручивает домашним о своей сверхурочной работе в офисе. Вечно хронически недооцененную, ее вдруг буквально распирает от собственного достоинства.

— Правда? — О боже, знал бы кто, как я мечтаю хоть капельку подняться в собственных глазах. — Но ведь тогда я предам человека, с которым делила всю мою жизнь, моих детей, мое самое сокровенное…

— Ага, то есть мужа, которого теперь ты делишь со своим семейным психотерапевтом.

— Рори не изменяет мне, ясно? Да, он целовался с Бьянкой. И что? Подумаешь! Может, это и правда была «языкопия»? Может, ему действительно нужно побыть одному? Он никогда не предал бы меня.

— Смотри на вещи реально. Мужчина готов сунуть во все что угодно. Включая теплые пироги и домашнюю скотину, если та, конечно, на привязи. Тебе нужно заставить его ревновать. Ты такая симпатичная, Кэсс. Пусть наши мечты и сдохли, но сами мы еще хоть куда. Но немного спорта тебе все же не помешает.

— Эй, в нашем возрасте достаточно просто быть аккуратной и подтянутой. — Пришел мой черед глотнуть «чивас-ригальной» кислоты. Горло обожгло огнем, дыхание перехватило. — Знаешь, что я больше всего ненавижу в тренажерных залах? То, что туда нужно надевать просторную одежду. На черта тогда вообще тренажеры? То же самое и с романами. Скажем, запрыгнули мы в койку в восемь. Если я остаюсь на ночь, то получается двенадцать часов, так? Мой кишечник просто не в состоянии держаться так долго. И потом, что я ему скажу?

— «Ого! Какой огромный у тебя член!» обычно творит чудеса.

— Джаз, пойми, я не смогу лгать и подличать, я буду чувствовать себя как… даже не знаю… как Яго! В любом случае, между ними нет ничего серьезного, я в этом уверена.

— Любая несерьезность — уже серьезно, Кэсс. Ты сможешь солгать. Черт, ты ж не на Библии клянешься, в конце-то концов. Послушай, ты ведь не искала, с кем бы изменить. Ты просто сексуально разочарованная, эмоционально изголодавшаяся женщина.

И это было правдой. Встреча в баре держалась в памяти с хрустальной ясностью, точно я приняла наркотик, который усиливал чувства. Ощущение ладони Трухарта Джонса на спине приятным теплом разливалось внутри. Несмотря на все мои возражения, о как отчаянно мне хотелось поглубже исследовать эту сладкую империю сексуального удовлетворения!

— В нашем возрасте, Кэсс, стоит иметь запас. Ведь неизвестно, когда и откуда возьмется следующий пенис, правда?

Я попыталась перевести все в шутку:

— Черт, Джаз, да если б я знала, что у меня будет роман, я никогда не позволила бы своим ногам срастись вместе. Да и потом, у меня и белья-то подходящего нет. Настоящий «Секрет Виктории» в том, что на женщин с размером больше восьмого их трусишки никогда не налезут.

— Поедем в «Агент Провокатёр» [40]. У них там белье на любой размер.

— Вообще-то я предпочла бы что-нибудь посолиднее. Скажем, лыжный костюм. Или Туринскую плащаницу.

Как можно предстать обнаженной перед двадцатидевятилетним? Оголиться перед посторонним мужчиной впервые за двадцать лет? Вот в чем самый большой минус измены — рано или поздно приходится раздеваться. Джаз посоветовала выключить отопление и раскрыть окна, а затем предложить, чтобы мы оба разделись прямо в постели, потому что здесь та-а-ак холодно… Но что, если в дешевом мотеле, где мы, без сомнения, в конце концов окажемся, окна не открываются? Нет и еще раз нет. Придется придумывать ситуацию, чтобы встретить его лежа на боку — единственная беспроигрышная поза, в которой женская грудь, прошедшая через кормление, гарантированно выглядит больше… К несчастью, мужчины склонны принимать данную позу как показатель того, что ты либо под градусом, либо у тебя паралич нижних конечностей. Можно еще ходить, скрестив руки, чтобы ложбинка была поглубже… Но так я добьюсь лишь одного: буду выглядеть как сбежавшая из дурдома психопатка, которую свело от смирительной рубашки. Подозреваю, что ни один из этих вариантов не больно-то стимулирует к обольщению.

— К тому времени, как ты заманишь его в постель, все это будет уже неважно. Главное — заманить. А ради этого можно и сжульничать, — решила Джаз. — Мужчины все время бахвалятся своими спортивными подвигами и героическим детством. Так почему бы и нам чуть-чуть не помухлевать? Бюстгальтеры с силиконовым гелем, набивные вкладыши…

— Все! Уломала! Подать сюда мои сиськи!

Джаз даже взвилась от восторга:

— Класс! Прямо сейчас этим и займемся!

Первым делом она попыталась изменить мой облик с помощью подушечек-вкладышей. Проблема, однако, в том, что вкладыши то и дело вылезали наружу и за мной тянулся след в виде миниатюрных набивных лепестков. Заметьте, очень удобная штука, когда кому-то нужно тебя отследить. Особенно мужу. Я просто привела бы его, навроде Ганзеля с Гретель, прямо к нашему логову разврата.

Следующим методом превращения моих холмиков в горы стали гелевые вставки. Мешочки с силиконом, что вкладывают в бюстгальтер. И все бы ничего, вот только я постоянно о них забывала, и в один прекрасный день Трухарт обязательно наткнулся бы на один такой во время предварительных ласк.

— Черт, а это еще что за хрень? — спросит он, держа двумя пальцами трепещущего слизняка.

— Э-э… ты не поверишь, но это такой новаторский способ разморозки домашней птицы.

Чушь какая-то. И потом, я не собираюсь с ним спать.

— Я знаю, что ты не собираешься с ним спать, солнышко, но мало ли что? А вдруг ты попадешь в больницу или типа того? — убеждала Джаз, подталкивая меня к отделу нижнего белья в «Селфриджз».

Лично я отдаю предпочтение трусам из стопроцентного хлопка, желательно размером с небольшое развивающееся государство. Ну вы знаете, панталоны вроде тех, что можно натянуть на мачту вместо треугольного паруса. Но Джаз силой заставила меня влезть в коротенькую сорочку, разобраться в которой мог разве что дипломированный инженер. В результате десятиминутной борьбы с бесконечными рюшечками и оборочками моя голова торчала оттуда, где должны быть ноги, одна грудь — из дырки для шеи, а лобковую растительность соблазнительно окаймляли кружевные бойницы.

— Чего ты там копаешься? — нетерпеливо постучала Джаз в дверь примерочной.

— Да так, стараюсь схлопотать «неуд» по женственности.

— Перебьешься!

И не успела я опомниться, как уже оказалась в салоне красоты, облепленная воском для эпиляции. Поверьте, боль настолько невыносимая, что можно запросто отдать концы, — ну и какой тогда смысл быть гладкой и безволосой, если ты все равно покойница?

Следующей по списку стояла парикмахерская, после которой на голове у меня вырос такой вавилон, что я едва могла повернуть шеей — столько на меня вылили лака. А под конец меня еще и ощипали.

— На подбородке это не волоски. Это заблудившиеся ресницы.