Джейн Эйр. Грозовой перевал - Бронте Эмили (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Спокойной ночи, сэр, – сказала я, собираясь удалиться.
Мистер Рочестер казался удивленным, что было весьма непоследовательно, – ведь он сам только что предложил мне уйти.
– Как! – воскликнул он. – Вы уже уходите от меня? И уходите так?
– Вы же сами сказали, сэр.
– Но нельзя так сразу, не простившись, не сказав ни слова сочувствия и привета… во всяком случае, не так резко и сухо… Ведь вы спасли мне жизнь, вырвали меня у мучительной и ужасной смерти! И спокойно удаляетесь, как будто бы мы чужие люди! Давайте хоть пожмем друг другу руки.
Он протянул мне руку, я дала ему свою. Он взял ее одной рукой, затем обеими.
– Вы спасли мне жизнь; мне приятно, что я именно перед вами в таком огромном долгу. Больше я ничего не скажу. Я не перенес бы такого долга в отношении никого другого. Но вы – иное дело. Ваше благодеяние для меня не бремя, Джейн.
Он смолк и посмотрел на меня. Какие-то слова почти ощутимо трепетали на его устах, но голос ему не повиновался.
– Еще раз спокойной ночи, сэр! В данном случае не может быть и речи ни о каком долге, благодеянии, бремени или обязательстве.
– Я знал, – продолжал он, – что вы когда-нибудь сделаете мне добро, я видел это по вашим глазам, когда впервые встретил вас: их выражение и улыбка недаром (он опять остановился)… недаром, – продолжал он торопливо, – озарили радостью самые глубины моего сердца. Говорят, есть врожденные симпатии; я слышал также о том, что существуют добрые гении; в самой нелепой басне есть крупица правды. Ну, моя дорогая спасительница, спокойной ночи!
Его голос был полон своеобразной силы, его взгляд – странного огня.
– Я рада, что не спала, – сказала я, собираясь уходить.
– Как, вы все-таки уходите?
– Мне холодно, сэр.
– Холодно? Да ведь вы стоите в луже! Тогда идите, Джейн, идите! – Но он все еще держал мою руку, и невозможно было высвободить ее.
Я сказала:
– Мне кажется, идет миссис Фэйрфакс.
– Ну, расстанемся.
Он отпустил мои пальцы, и я вышла.
Я легла в постель, но и подумать не могла о сне. До самого утра я носилась по бурному и радостному морю, где волны тревог перемежались с волнами радости. Минутами мне казалось, что я вижу по ту сторону кипящих вод какой-то берег, сладостнее рая, и время от времени освежающий ветерок пробуждал мои надежды и торжествующе нес мою душу к этому берегу; но я так и не могла достигнуть его даже в воображении, ибо навстречу дул береговой ветер и неустанно отгонял меня. Здравый смысл противостоял бреду, рассудок охлаждал страстные порывы. Слишком взволнованная, чтобы предаться отдыху, я встала, едва рассвело.
Глава XVI
После этой ночи, проведенной без сна, мне и хотелось и страшно было снова увидеться с мистером Рочестером. Я жаждала услышать его голос, но боялась встретиться с ним взглядом. Всю первую половину дня я ежеминутно ожидала его появления; хотя он и был редким гостем в классной комнате, но все же иногда забегал на минутку, и мне почему-то казалось, что в этот день он непременно появится.
Однако утро прошло как обычно: ничто не нарушило моих мирных занятий с Аделью. Вскоре после завтрака я услышала какой-то шум в комнате рядом со спальней мистера Рочестера, а затем голоса миссис Фэйрфакс, Ли и кухарки – жены Джона, и даже грубоватый бас самого Джона. До меня донеслись восклицания: «Какое счастье, что хозяин не сгорел в постели. Опасно оставлять на ночь зажженную свечу!» – «Слава богу, что он не растерялся и схватил кувшин с водой». – «Удивительно, как это он никого не разбудил!» – «Надеюсь, мистер Рочестер не простудился, он ведь остаток ночи провел на диване в библиотеке…»
Ко всем этим разговорам вскоре прибавился шум уборки: за стеной мыли и скребли, передвигали мебель; и когда я проходила мимо спальни мистера Рочестера, спускаясь вниз обедать, я увидела в открытую дверь, что все там снова приняло обычный вид; только с кровати были сняты занавески. Ли стояла на подоконнике, протирая закопченные дымом стекла. Я только что собралась заговорить с ней, чтобы узнать, как ей объяснили вчерашний пожар, но, сделав несколько шагов, увидела в комнате еще фигуру: в кресле возле кровати сидела какая-то женщина и пришивала кольца к новым занавескам. Это была не кто иная, как Грэйс Пул.
Как обычно замкнутая и угрюмая, в коричневом шерстяном платье, клетчатом переднике, белой косынке и чепце, она казалась всецело погруженной в свою работу; ни на низком лбу, ни в будничных чертах ее лица не было и намека на тот ужас, ту растерянность или ожесточение, которые естественны для женщины, покушавшейся на убийство и уличенной в этом. Я была поражена, потрясена. Почувствовав мой пристальный взгляд, она подняла голову, но ничто не дрогнуло, ничто не изменилось в ее чертах, не выдало ни волнения, ни сознания виновности, ни страха перед карой. Она сказала: «Доброе утро, мисс» – как всегда флегматично и кратко, а затем, взяв еще кольцо и тесьму, продолжала шить.
«Сейчас испытаю ее, – решила я, – такое притворство превосходит мое понимание».
– Доброе утро, Грэйс, – сказала я. – Что здесь случилось? Несколько минут назад мне послышались какие-то разговоры.
– Просто хозяин ночью читал в постели, потом заснул, а свеча осталась гореть, и занавеска вспыхнула; к счастью, он проснулся, когда пламя еще не успело охватить кровать и простыни, и ему удалось погасить огонь, залив его водой.
– Странная история, – сказала я вполголоса, затем, пристально посмотрев на нее, добавила: – И неужели мистер Рочестер никого не разбудил, неужели никто ничего не слышал?
Она снова подняла на меня глаза, и на этот раз мне показалось, что в них мелькнула какая-то искра внимания. Казалось, она исподтишка изучает меня; затем она ответила:
– Вы знаете, мисс, слуги спят так далеко – они едва ли могли что-нибудь услышать. Спальня миссис Фэйрфакс и ваша ближе всего к комнате хозяина; однако миссис Фэйрфакс говорит, что тоже ничего не слышала: у пожилых людей сон крепкий. – Она помолчала и затем добавила с каким-то напускным равнодушием, но все же многозначительно подчеркивая слова: – А вот вы молоды, мисс, и, вероятно, спите чутко; вы-то должны были бы слышать шум.
– Так оно и было, – сказала я, понижая голос, чтобы Ли, все еще протиравшая окно, не слышала меня. – И сначала я решила, что это Пилот; но ведь Пилот не может смеяться, а я уверена, что слышала смех, и престранный.
Она взяла новую нитку, тщательно навощила ее, спокойно вдела в иглу и заметила с полным самообладанием:
– Знаете, мисс, едва ли хозяин стал бы смеяться, когда ему угрожала такая опасность. Вам, наверно, приснилось.
– Нет, не приснилось, – возразила я с некоторой горячностью, так как ее хладнокровие возмущало меня.
Она снова обратила в мою сторону проницательный, испытующий взгляд.
– А вы сказали хозяину, что слышали смех? – спросила она.
– У меня не было случая говорить с ним сегодня.
– И вам не захотелось открыть дверь и выглянуть в коридор? – продолжала Грэйс.
Казалось, это она теперь ведет допрос, пытаясь выжать из меня какие-то сведения. Вдруг мне пришло в голову: как бы она, догадавшись о моих подозрениях, не сыграла со мной какой-нибудь злой шутки. И я решила, что следует быть настороже.
– Наоборот, я заперла дверь на задвижку, – ответила я.
– А разве вы не запираете свою дверь каждый вечер, когда ложитесь спать?
«Черт побери, она хочет узнать мои привычки, она что-то замышляет!» И негодование снова взяло во мне верх над осторожностью. Я резко ответила:
– До сих пор я очень часто забывала про задвижку. Я не видела в этом необходимости, считая, что в Торнфильд-холле мне не угрожает никакая опасность, но с этого дня, – продолжала я с особым ударением, – я буду всякий раз запирать ее покрепче, прежде чем лечь в постель.
– И хорошо сделаете. Правда, у нас тут кругом спокойно, и, насколько я знаю, никто никогда не пытался ограбить этот дом, хотя всем известно, что здесь в кладовых одной серебряной посуды на многие сотни фунтов. Кроме того, как вы видите, для такого большого дома здесь очень мало слуг, – ведь хозяин не живет у нас подолгу, а когда приезжает, ему, как холостяку, мало что нужно. Но осторожность никогда не мешает. Дверь запереть нетрудно, и лучше, если вы будете защищены от любой неожиданности. Многие люди, мисс, полагаются во всем на провидение, а я считаю: на Бога надейся, а сам не плошай, и береженого Бог бережет. – Тут женщина замолчала. Она и так говорила слишком долго и эту тираду произнесла с назидательностью квакерши.
