Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017 (сборник) - Дивов Олег Игоревич (читаем книги бесплатно txt, fb2) 📗
Ларфид боялся, что его кошмары наяву сделают его катализатором. Пускай он их единственный зритель, но они такие яркие. Прохождение пласта уничтожило его жизнь, убило тех, кого он любил. Он не видел, не мог представить ничего страшней… и прекраснее.
Он обязан был сообщить о кошмарах. Своим молчанием он подводил Ошену и весь Надзор. Он презирал себя за малодушие.
Но молчал.
У скольких еще в Крае есть такие секреты?..
«Все, хватит», — подумал Ларфид и стал закрывать дело о ложном обвинении. Молоденькая ученица с ткацкой фабрики заявила, что начальница цеха вышивает. Выяснилось, что старая ткачиха всего лишь штопала, хотя и проделывала это с ловкостью фокусницы, а косорукая девица успела получить от нее несколько выговоров и решила отомстить. По закону девице полагался трудовой штраф. Но весь цех уже стонал от нее стоном. Ткачихи подали ходатайство о том, чтобы сверхурочные лгунья отрабатывала где-нибудь еще, где не сможет нагнать браку и испортить станки. Секторальная постановила ходатайство удовлетворить и отправить девицу мыть полы в столовой.
«Столовая!» — Ларфид посмотрел на часы, привел рабочее место в порядок и отправился на обед.
Кормили в столовой Надзора неплохо. Кого как, а Ларфида безопасное меню не угнетало. Он и в прежние времена предпочитал такую пищу — попроще, посытнее и побольше мяса. Сегодня давали суп, кашу и кусок пирога. Два напитка на выбор — горячий настой листьев смородины и холодный от чайного гриба. Ларфид взял оба.
Кофе хотелось нестерпимо.
Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз пил кофе? Девять? Десять? Казалось бы, давно должен отвыкнуть, но нет. А Риу жует полоски бумаги, говорит, напоминает о вкусе незажженной сигареты… Дело не в кофе и не в табаке. Не отпускает память о прежнем времени, желание вернуться в прошлое. Вернуться туда, где все ярче и радостней. Где все живы.
Кида…
Ошена собрала почти всех участковых своего сектора. Ларфид пришел первым и наблюдал за соратниками. Когда Руви притворил дверь за последним из приглашенных, Ларфид кое-что понял. Беззвучно он пробормотал: «Дела…»
Шеки Мафад — габаритами как полтора Ларфида. Ошена всегда звала Шеки, когда намеревалась кого-то пугать.
Риу Сенфид — высокий, жилистый, неподобающе развязный для надзирателя и безрассудно отважный.
Унда Митери, Унда-здоровячка, способная легко скрутить мужчину — если только он не похож на Шеки.
Фириша Соли, бывшая учительница танцев, маленькая и стремительная, лучший стрелок Надзора.
Данеки Иршид, всегда внимательный и собранный.
И Эно Ларфид.
Не было Мелы Арфад — ее звали, когда ожидалось, что придется успокаивать людей. Не было медлительного Иви Токери и Орно Фари, который скверно стрелял.
«Группа захвата», — подумал Ларфид. Он удивился. Неужели секторальная уже вычислила художника? Считает его настолько опасным? Опасны дела его рук, но сам-то он не монстр. Он выглядит рядовым рабочим, он не может казаться подозрительным. У Надзора хватает осведомителей. Многие из них склонны рапортовать о каждой мелочи. Будь с рисовальщиком что-то не так, за ним бы давно начали приглядывать.
Все расселись и уставились на Ошену. Секторальная обвела подчиненных печальным взглядом, наклонилась и грохотнула ящиком.
Фириша откашлялась. Риу прищелкнул языком.
Ошена выкладывала перед собой на стол пустые магазины и упаковки патронов. В первый миг Ларфиду показалось, что их очень много. До жути много. Целые горы. Но секторальная и шесть участковых разделили эти горы поровну, и вышло всего по два магазина на каждого. Вместе с двумя положенными — на каждого четыре. Не так уж много для тех, кто рискует столкнуться… с кем? С безумным, хорошо вооруженным маньяком? Или — с чем?..
Та же мысль посетила всех. Ларфид прочитал это по лицам. Все замерли. Унда, кажется, побледнела.
Ларфид скомандовал: «Снаряжай», — и потянулся к ближайшей коробке.
— Растворителя я затребовала ящик, — сказала Ошена. — Чтобы не таскаться с ящиком по улицам, затребовала автомобиль. Пропуск на режимные территории у меня есть, я впущу вас… и пусть кто-нибудь попробует остановить Надзор.
— Секторальная, — раздельно проговорил Риу, — разъясни задачу.
Ошена помолчала.
— Посмотрите на карту, — сказала она. — Видите закономерность?
— Какую закономерность можно вывести из одного случая?
Ошена невесело улыбнулась.
— Это был не первый его рисунок, — сказала она, вытянула руку и обвела пальцем над картой неровный круг. — Это последний.
Ларфид поперхнулся.
С севера и запада огромный комплекс общежитий обступали склады. На северо-восток от комплекса уводила широкая Двенадцатая улица, но восточней Двенадцатой была стоянка автобусного депо — снова место, где мало кто ходит. Тот, кто пожелал бы замкнуть общежития в кольцо, мог сделать это незаметно. Только с южной стороны, где пролегали Первый и Девятый Радиальные переулки, люди появлялись чаще, и шансы, что рисунок найдут, были выше.
У Ларфида волосы встали дыбом, когда он понял, что могло сегодня произойти. Области высокого напряжения тянутся друг к другу, они всегда стремятся к слиянию. Не нужен катализатор для каждого рисунка, достаточно одного, и выбросы пройдут по цепи. А цепь неизбежно сомкнется — и накроет весь комплекс.
— Их осталось четыре, — сказала Ошена.
— Почему четыре?
— На ветке в Первом Радиальном было пять бутонов. Он нарисовал всего пять картин. Одна уничтожена, осталось четыре.
— Он хочет, чтобы его нашли? — понимающе спросил Данеки. — Как всякий безумец…
Ошена покачала головой.
— Не думаю. Он не сумасшедший. По крайней мере не отчаявшийся страдающий сумасшедший. Он преступник. И он хочет, чтобы нашли картины.
Повисло молчание.
— Зачем он это делает? — не выдержала Унда. — Это же самоубийство.
— Не для всех. Не для него. Во всяком случае, он так считает.
— Разъясните, секторальная, — повторил Риу.
Ошена вздохнула.
— Есть миф о том, что некоторые люди способны выжить в среде высокого напряжения. Избранные.
Ларфид быстро окинул взглядом соратников. Удивилась только Унда, остальные слышали об этом и раньше.
— Некоторые люди склонны считать себя Избранными, — сказала Ошена, — это факт.
— Им стоит перевестись на аграрные работы, — буркнул Шеки, — пойти и влезть прямо в пласт. Он там рядом.
— Если человек считает себя Избранным, — сказала Фириша, — простые решения не для него.
— Хуже, — кратко сказала Ошена.
— Что?
— Снаряжать закончили? — Она поднялась из-за стола. — Идемте. Я доложила инспектору Распорядка. Рисунок уничтожен, поэтому пока что Распорядок считает дело рядовым и не срочным. Это наш шанс.
Им подогнали старый фургон с зарешеченными окнами для задержания группы лиц. Данеки сел за руль, Ошена устроилась рядом и отперла смотровое окошко в стенке между кузовом и водителем. Шеки влез в кузов, нашел приваренные к стенам наручники, сделал вид, что приковал себя, и заявил, что никуда не пойдет. Всех охватила нездоровая веселость. Ларфид будто со стороны услышал собственный нервный смех.
— Тише, — сказала Ошена, и тотчас настала мрачная тишина. — Подышите, успокойтесь. Данеки, начнем с депо. Я надеюсь, все понимают и помнят, но повторить нелишне: я собрала вас не для того, чтобы вы ходили толпой. Нужно обыскать большую территорию как можно быстрее. Рассредоточиться. Больше, чем по двое, не собираться.
— Принято, — сказал Риу.
— Что значит «хуже»? — потребовал Шеки.
Ошена развернулась на сиденье, чтобы смотреть в окошко кузова. Фургон тронулся. Наручники неприятно зазвякали о стены.
— Есть и еще мифы, — сказала она. — Они распространяются как зараза. Один из них говорит, что в высоком напряжении не умирает никто. Даже те, чью смерть видели, все равно живы — там, под другим напряжением. И там хорошо. Лучше, чем здесь. Согласно второму мифу, чтобы стать Избранным, нужно принести жертву. Чем больше людей погибнет при выбросе, тем более ты Избранный.
