Околдованная - Сандему Маргит (читаем книги онлайн TXT) 📗
Он сделал к ней шаг.
— Я понимаю, — сказала она невнятно. — Мне нужно к Дагу, — быстро добавила она.
Она чувствовала, что ей не следует сейчас бросаться в объятия Тенгеля. Она взяла Дага на руки. Он плакал, когда она боролась с Хеммингом, но тогда было не до него. Сейчас Силье баюкала его в руках, пытаясь успокоить. Тенгель выглянул во двор. Он увидел, как парни уводили с собой Хемминга. Они поддерживали его под руки, и он, шатаясь, тащился между ними.
— Тебе надо было бы иметь здесь побольше света, — сказал он, закрывая деревянным штырем крошечное смотровое отверстие. Он продолжал стоять и неуверенно озираться вокруг, отчетливо сознавая, что Силье взволнована его расправой с Хеммингом.
— Я вижу, ты поставила здесь свой красивый витраж. Может быть, мне выпилить…
Она поставила витраж на шкаф, и Тенгель стоял и трогал красивую мозаику, сделанную Бенедиктом.
— Нет, — сказал он медленно.
— Что ты имеешь в виду?
— Нет, витраж не подходит сюда. Он сделан совсем для другой стены. Для дома совсем другого качества, чем этот.
— Ты имеешь в виду, что мы не имеем на это права?
На лице Тенгеля появилось отстраненное выражение.
— Конечно, имеешь, — произнес он наконец. — Это же твое.
— Ты сейчас заглянул в будущее? — тихо спросила Силье дрожащими губами.
— Да, — задумчиво сказал он. — Я вдруг почувствовал в себе огромное сопротивление тому, чтобы поставить этот витраж здесь.
В комнате стало совершенно тихо. Затем Тенгель выпрямился, словно пытался все с себя стряхнуть.
— Ну, давай я тебе помогу, раз я пришел. Принесу воды и дров.
Когда чуть позднее появилась Элдрид вместе с Суль, все было, как прежде. Не было сказано ни слова о посещении Хемминга.
13
Когда все ушли, а дети легли спать, Силье вытащила альбом для эскизов, полученный от Бенедикта. Никто, даже Тенгель, не знал, что она с ним делала.
Она провела рукой по переплету, где нарисовала маленький красивый эскиз с изображением долины Людей Льда. Затем открыла альбом. В нем Силье вела своего рода дневник, делая записи лишь время от времени, когда ей казалось, что произошло что-то особое. Изящным почерком и с множеством орфографических ошибок (учитель в поместье заплакал бы, увидев это) она записала:
«Сегодня я наблюдала одно из скрытых свойств Тенгеля. Он держал руку на моем витраже и смотрел в будущее…»
Она написала также о некоторых других происшествиях, важных для нее, а затем закрыла книгу и надежно ее спрятала. Размышляя о разных делах, она разделась и нырнула в постель.
В тот вечер Тенгель не пошел к себе домой. Гонимый беспокойством и отчаянием, он бродил в горах и пытался привести в порядок свои мысли. Он ходил до тех пор, пока не показалась бледная луна. Тут он остановился. Он стоял совершенно неподвижно, закрыв лицо руками.
— О, боже, — молился он, — милосердный Отец, взгляни на свое несчастное человеческое дитя. Помоги мне, посоветуй мне, дай мне знак! Что мне делать? Я так люблю ее, Отец, и я не могу быть вдали от нее. Ты знаешь, что и ей, и детям нужна моя помощь, они беззащитны без меня, и я притащил ее сюда, в эту глушь. У меня не было другого выхода, но я знаю, чувствую, что она здесь не вполне счастлива. Боже, все это стало для меня слишком большим испытанием. Дай мне знак, что я должен делать!
Но Небеса молчали. Он не получил никакого ответа. Он повернулся и устало пошел вниз. Далеко в долине серебрились в лунном свете стога сена.
Тенгель не смотрел, куда ступал. Он не заметил покрытой льдом реки. Когда под ним затрещал лед, он громко вскрикнул от неожиданности. В следующее мгновение он оказался в ледяной воде и почувствовал, как его тянет вниз, на дно омута. Инстинктивно он пытался за что-то ухватиться, но его руки нащупали лишь кромку льда. Он крепко вцепился в нее.
— Так это твой знак? — выкрикнул он в ночное небо. — Так это то, что ты хотел сказать? Что моя жизнь не имеет никакой цены? Что будет лучше, если я исчезну? Что бедняк, получивший кровь Тенгеля Злого, не должен рассчитывать на милосердие?
Он наклонил голову и коснулся лбом руки, которая уже замерзла.
На следующий день Тенгель не пришел к Силье. На второй день тоже. Пошел третий день, когда он не появился. Тогда Силье поручила детей Элдрид и пошла к его дому, находившемуся далеко в долине. Она никогда не была здесь раньше, только видела его на расстоянии и считала, что он выглядит довольно убого. Сейчас она боязливо приближалась к нему. Из отверстия в крыше не поднимался дымок, и это ее напугало. Она увидела маленький домик, сильно на клонившийся в одну сторону, словно готовый упасть в любую минуту. Наконец, она решилась постучать в дверь.
— Войдите, — послышался голос Тенгеля.
В нем было что-то чужое. Но уже то, что она услышала его, всколыхнуло ее чувства. Теперь она поняла, как огорчалась из-за того, что он так долго не появлялся. Она вошла осторожно, немного опасаясь того, что он рассердится и назовет ее навязчивой. Может быть, он просто хотел держаться подальше и ждал того же от нее.
— Силье! — воскликнул он охрипшим голосом и привстал на кровати. — А я здесь лежу — и какой у меня беспорядок!
Он беспокоился за то, как ей здесь покажется! Силье была почти растрогана.
— Но, Тенгель, мне, пожалуй, все равно, какой у тебя порядок. Ты же очень хорошо знаешь, что сама я не чистюля. Но ты живешь в сарае, и это гораздо хуже. Здесь бревна даже не прилегают вплотную, и я могу смотреть сквозь щели.
— Я пытался законопатить щели паклей и мхом, — сказал он хрипловатым голосом. — Но их так много.
Она была напугана его видом. Он казался слабым. Любимое лицо так изменилось, тени под глазами и на щеках стали гораздо темнее, чем обычно.
— Ты болен, — сказала Силье, сильно встревоженная, и села на край кровати. Она почувствовала, что у него жар. — Почему ты ничего не сказал?
Он отвернул лицо.
— Не сиди так близко, Силье, я выгляжу ужасно. Рядом с тобой я хочу быть красивым.
— Не болтай глупости, дурачок! — улыбнулась она. — Ты давно болеешь?
— В тот день, когда посетил тебя Хемминг, я был так взбудоражен и растерян, что отправился побродить в горы. Я ходил весь вечер. Это кончилось тем, что я провалился под лед на реке и лежал в ледяной воде, — сказал он, громко кашляя.
— Ты же мог умереть! — вырвалось у Силье.
— Да. Никогда в своей жизни я не чувствовал себя таким покинутым, даже Богом. И к тому же ты рассердилась за то, что я дрался. — Он вынужден был остановиться из-за нового приступа кашля. — Но я хотел увидеть тебя, пусть хотя бы еще один раз. Поэтому я снова выкарабкался. Но на следующее утро я не смог встать с постели.
— Слава Богу, что ты, по крайней мере, добрался сюда, — бормотала она. — Как ты сейчас чувствуешь себя?
— Я думаю, лучше. Но у меня словно совсем нет сил.
Силье просунула руку под его рубашку и положила ладонь на волосатую грудь. Совершенно непроизвольно она слегка вздрогнула. Силье почувствовала, как под ее рукой билось его сердце, и пыталась сосредоточиться на этом, а не думать об ответе ее собственного тела.
— Да, я еще немного болен, — прошептал он устало. — Я пытался сам себя лечить, но…
— Но тебе требуется тепло, — закончила Силье. — Здесь же страшно холодно. И тебе нужна питательная еда. Теперь ты переберешься ко мне, и я не хочу слушать никаких возражений!
— Да, я, во всяком случае, сейчас не опасен для тебя, — сказал он, слегка улыбнувшись, и устало опустился в кровать.
— Твой конь… что с ним?
— В моих мыслях он был всегда на втором месте. Я почти ползал в конюшню, чтобы ухаживать за ним.
— Хорошо, значит, сейчас ты влезешь на него. А кто был на первом месте?
— Ну, сейчас ты напрашиваешься на… Ты уже получила ответ.
Ее сердце билось от радости. Наконец-то он согласился придти к ней! И она, конечно, позаботится о том, чтобы не откладывать с зачатием ребенка. Она просто удивлялась самой себе — какой она стала волевой! Или, может быть, она всегда была такой? Может быть, ее воля была просто скована слишком строгим воспитанием? На этот счет у нее возникло подозрение.
