Сталинградская Богородица - Шамбаров Валерий Евгеньевич (книги серии онлайн .txt) 📗
Рокадные дороги, проходившие вдоль линии фронта, превращались в сплошные линии обороны. Их утыкали дотами, пулеметными точками, расставили танки и подвижные резервы, способные быстро подоспеть в ту или иную точку. Другие дороги, из германского тыла, действовали бесперебойно. По ним подтягивались новые дивизии, разгружались на ближайших станциях. А русские армии, углубившиеся на неприятельскую территорию, связывали с тылами только разъезженные проселки. Те самые, где сами наступающие утрамбовали снег ногами и колесами. По мере наступления они удлинялись. Но прикрыты были слабо. Если оставлять отряды по всей дороге, кто же в наступлении останется? Но глубокие прорывы сами по себе опасны. Их можно подрубить под основание.
Правда, продвижение ударных группировок выглядело надежно защищенным. Кулак Калининского фронта подкрепляли соседние армии Северо-Западного, кулак Западного – соседние с ним армии Брянского. Однако немцы додумались подсекать советские клинья не извне, а изнутри выступа! Свежие контингенты вливались в почти готовое окружение, сосредотачивались. Наше командование не выявило опасности. 26 января острия клещей Конева и Жукова ринулись к Вязьме. Чтобы замкнуть кольцо, Ставка выделила из своего резерва 4-й воздушно-десантный корпус. В 25 км от Вязьмы высадилось 7373 парашютиста. Им предписывалось оседлать железную и шоссейные дороги Вязьма – Смоленск и держаться, пока с двух сторон не подойдут основные силы.
Но немцы успели укрепиться очень основательно, ворваться в Вязьму или перерезать дороги не позволили. А несколько дивизий, собранных Моделем в районе Ржева, ударили по коммуникациям ядра Калининского фронта, далеко оторвавшегося от своих. 39-я армия с 11-м кавалерийским корпусом сами очутились в окружении. В это же время другая германская группировка перерубила коридоры к углубившимся войскам Западного фронта. Здесь образовалось сразу два котла. В один попала 33-я армия Ефремова, в другой – гвардейский кавкорпус Белова – к нему присоединились и десантники [133]. На вспомогательном направлении 3-я и 4-я ударные армии продолжали наступать довольно успешно, вышли на подступы к Великим Лукам, Велижу, даже к Витебску. Но в боях они поредели, растянулись на пространстве в 300 км, и четыре германских дивизии, переброшенных из Франции, остановили их.
Впрочем, и у Клюге не хватало сил покончить со всеми окруженными. Решили уничтожать по очереди. Поначалу стянули побольше сил против армии Ефремова. Налегли на нее с разных сторон, оттеснили в болота. Жуков в это время был назначен командующим Западным направлением, сохранив и пост командующего Западного фронта. Двум армиям, Голубева и Захаркина, он приказал расчистить дорогу к Ефремову. С неимоверными трудностями, по снегам и распутице, сосредотачивали артиллерию, выдвигали пехоту. Но это был кратчайший путь к окруженным, немцы ждали атак именно тут. Превратили в крепость каждую деревушку, прошивали поля ливнями свинца. Попытки выручить 33-ю обернулись только жестокими потерями.
Следующее наступление Жуков подготовил в конце марта. Калининский фронт западнее Ржева нацеливался пробиваться к 39-й армии и 11-му кавкорпусу. А к Ефремову на этот раз прокладывала коридор 50-я армия генерала Болдина. Она должна была продвигаться не с востока на запад, а заворачивать дугой, с юга на север. Предусматривалось, что 33-я будет прорываться навстречу, соединится со вторым окруженным островком в лесах, кавалерией Белова и десантниками, и совместными силами фронт будет взломан. Этот сдвиг участка прорыва и в самом деле оправдал себя. Враги ожидали атак на прежнем направлении, армия Болдина успешно сбила их с позиций.
Жуков требовал, чтобы 33-я без промедления атаковала на юг, на Киров. Здесь готовы были поддержать войска Белова, сюда приближались авангарды Болдина. Но 33-я армия изнемогала в боях и голодала, Ефремов полагал, что двигаться окольной дорогой у нее не хватит сил. Через голову Жукова связался непосредственно со Сталиным, просил разрешения выходить по кратчайшему маршруту, на восток. А 13 апреля связь со штабом 33-й армии оборвалась, и пошла неразбериха [43].
Наступление 50-й армии тормозилось весенней распутицей, а немцы замедляли ее продвижение бомбежками, перекрывали позициями дороги с твердым покрытием. Тем временем они собирали подкрепления с более спокойных участков. К 15 апреля войска Болдина находились всего в 2 км от армии Ефремова. Но встречного удара не последовало. Зато с флангов уже сосредоточились германские соединения, обрушились контратаками. Вынудили наши авангарды отойти. Ну а армия Ефремова в эти же дни двинулась на восток, к Угре. Хотя немцы даже выманивали ее именно сюда, нарочно показывали, будто оборона слаба. Подготовили ловушку, куда и влезла 33-я. Ее принялась утюжить артиллерия, из засад поползли танки и мотопехота.
16 апреля Гальдер записал в дневнике – «русская 33-я армия ликвидирована». Он немного ошибся. Армия развалилась, но ее осколки пробовали просочиться через линию фронта. Хотя их перехватывали, всюду дежурили заслоны. Раненый генерал Ефремов застрелился. Из его подчиненных выбралось лишь 889 человек. После этой трагедии наши войска получили приказ переходить к обороне. Вообще Ржевско-Вяземская операция стала одной из самых кровопролитных в истории войны. Безвозвратные потери Красной армии составили 270 тыс. человек – это погибшие и пленные. Сотни тысяч получили ранения.
Но и у немцев было выбито и переранено около 300 тыс. человек. Ликвидировать другие окруженные группировки они уже не могли. 39-я армия Масленникова и корпус Белова занимали обширные районы в вяземских лесах. Собирали вокруг себя партизан. С помощью местных жителей сумели наладить снабжение продовольствием и фуражом, с ними была установлена воздушная связь. В Ставке оценили, что эти два плацдарма угрожают важным дорогам и опорным пунктам, оттягивают на себя значительные силы. А сами плацдармы могут пригодиться в следующих наступлениях. Масленникову и Белову было приказано пока оставаться в глубине оккупированной территории.
17. Дорога жизни
В осажденном Ленинграде по репродукторам стучал метроном. Кто это придумал – неизвестно, существуют разные версии. Но он стучал постоянно. Стучал, будто сердце больного. С одной стороны, вроде бы успокаивая – человек еще жив. С другой – заставляя настороженно прислушиваться. Если обстановка была безопасной, метроном стучал размеренно, в такт часам. А во время воздушных налетов или артобстрелов пульс резко учащался.
Замкнуть второе кольцо блокады врагам не позволили, Тихвин отбили. Но на Ладоге начался ледостав, волнами носило льдины, сообщение по озеру пресеклось. В Ленинграде пришлось во второй раз снижать нормы снабжения. Для рабочих – 250 г хлеба в день, для иждивенцев – 125 г. С ноября на улицах стали появляться трупы умерших от голода. Холода принесли с собой новые бедствия. Отопления не было. В квартирах обогревались жестяными печками-«буржуйками», ломали на дрова заборы и мебель, жгли книги. Замерз водопровод. Прекратилась подача электроэнергии, остановились трамваи. А бензином заправляли только военные и правительственные машины. К месту работы ходили пешком, за водой – к прорубям на Неву или ближайшие каналы. Это отнимало последние силы. Кто-то падал по дороге. Другие впадали в прострацию и лежали дома, пока не доконает голод. Или, ослабев, переставали топить и замерзали.
В конце ноября на Ладожском озере установился сплошной лед. По нему выезжали машины с мукой, бензином, патронами. Для этого были созданы специальные автомобильные отряды. Шоферы там были гражданскими. Пожилыми или не призванными по болезни. Но каждая поездка становилась боем – как вылет военного самолета. Ладога коварна, волны взламывают лед, образуя полыньи. А на южном берегу были немцы, установили дальнобойные батареи. Над озером носились их самолеты. Полыньи, проруби от бомб и снарядов схватывало тонкой корочкой, присыпало снежком. Машины проваливались. Если шофер не успевал выскочить из кабины, шел под лед вместе с грузовиком, и шансов вынырнуть почти не было. Стали оставлять открытыми дверцы, а потом вовсе снимать их.
