Принц Волков (ЛП) - Кринард Сьюзен (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Протянув руку к лампе, она посмотрела на лежащего на жёстком, холодном полу Люка и вновь остановилась. Она очень хотела отгородиться от всепоглощающего потока сочувствия и острой тоски, захватившей её. Они несли с собой только боль и вопросы без ответа. Какой–то краткий миг она боролась с этими чувствами, но тщетно. Сдернув стёганое покрывало с кровати, она сгребла его в руки и позволила своим босым ногам отнести её на другой край комнаты. Она встала над Люком, закрыла глаза, усмиряя томление в сердце, и присела рядом с ним, укрывая его плечи и натягивая покрывало так, чтобы его недостаточная длина закрыла всё, кроме его ступней.
Он повернулся, со вздохом перекатившись на спину. Джой замерла, пока он не успокоился, затем опустилась на колени и стала разглядывать его лицо в слабом лунном свете, жёсткие линии смягчились при этом неярком освещении. Мрачно сжатые губы расслабились, вызывая в памяти моменты, когда он по–настоящему ей улыбался с теплотой, которую прятал от мира. Этот рот был способен нежно и яростно завладевать её губами. Линии озабоченности между тёмными косыми штрихами бровей разгладились, и лицо крепко спящего Люка было лицом человека, ей незнакомого. На которого она едва успела взглянуть. Но могла желать, даже сейчас.
Должно было бы помочь напоминание, что он преследовал ее с своими собственными целями, дважды отверг, обращался с ней с беспечным пренебрежением и даже был близок к насилию. За это можно было бы презирать его, но она не могла. Единственное решение, которое она смогла принять, что он никогда не узнает о её слабости.
Она рискнула подоткнуть под него края покрывала и поспешно отошла прежде, чем ощущение его тела под её руками смогло уничтожить остатки её самообладания.
Постель показалась очень холодной и пустой, когда она в неё, наконец, забралась. Сон долго не приходил, а когда он всё–таки сморил её, вернулись те же сновидения.
Джой проснулась рано утром в комнате, такой же многозначительно пустой, как и её кровать.
Она села в тревоге, внезапно осознав, что Люк исчез, а с ним – и половина снаряжения. Сердце начало колотиться с уверенностью, что он вновь бросил её, передумал и оставил без всяческих объяснений, как поступал уже дважды.
К тому времени, когда она полностью проснулась и смогла мыслить более ясно, то поняла, как нелепо было такое предположение. Он бы не стал забирать её холщовый мешок, если бы намеревался её бросить. Через мгновение её рука, неуклюже нащупывающая небольшой будильник на тумбочке, коснулась листка бумаги.
«Жди меня со снаряжением на краю леса». Вот и всё, что было написано в оставленной им записке, торопливо нацарапанной размашистым почерком. Её руки почти дрожали, когда она смяла записку в плотный комок и бросила в мусорное ведро у стены.
Джой откинула простыни и поставила ноги на пол, мысленно составляя список последних приготовлений. Она натянула нижнее бельё, легкую рубашку и ещё одну шерстяную – потеплее – поверх неё, прочные шерстяные брюки, две пары носков и сапоги. Два тонких шерстяных свитера, парка среднего размера, шляпа и ветровка лежали сложенные на её рюкзаке, дождевик уже лежал там, откуда она сможет его легко достать. Быстрый взгляд в окно показал пронизывающее синее небо холодного осеннего дня.
Она взяла свою компактную косметичку в ванную комнату. Казалось, в зеркале отразились черты незнакомки. Под глазами лежали темные круги, и потребовалась куча усилий, чтобы избавиться от почти постоянной хмурой складки между бровями. Она тренировала мышцы лица, пока оно, наконец, не взглянуло на неё с полным и отстранённым равнодушием, затем вернулась в комнату, чтобы упаковать остатки вещей.
Перед ней возник край леса, стена из деревьев, которая отмечала последнюю преграду между известным ей миром и тем, что ещё предстояло открыть.
Люк, как и обещал, ждал её там. Он настолько слился с дикой природой, что только её постоянная повышенная восприимчивость к его присутствию не позволила пройти мимо. Он кивнул ей и молча направился в глубь леса.
Они шли тем же маршрутом, который использовала Джой, разыскивая Люка; дорога была знакома, но кое–что всё–таки отличалось, ибо сейчас она была не одна. Даже когда они шли друг за другом, Люк подстраивался под ее шаг, и Джой ни на секунду не переставала ощущать его рядом с собой. Непринужденная грация его малейших движений впечатляла, и она казалась самой себе очень неуклюжей по сравнению с ним, что не добавляло ей душевного спокойствия.
Но был ещё один неожиданный побочный эффект его присутствия. Ещё раньше, когда она шла к озеру, она почувствовала, что почти сливается с дикой природой, окружавшей её, несмело хватаясь за хрупкие нити, пронизывающие всю жизнь вокруг. С Люком это ощущение возросло до предела. Она никогда не испытывала такого раньше. Словно он обладал какой–то таинственной силой и заставлял её видеть вещи, которые она бы никогда при других обстоятельствах не увидела, без малейших усилий со своей или её стороны. Сам лес вокруг них казался живым организмом, и Джой чувствовала себя во владениях Люка, скорее, желанной гостьей, нежели нарушительницей.
Несмотря на это, пришло время, когда тишина, нарушаемая лишь криками птиц и отдалённым рёвом лося во время гона, стала казаться гнетущей.
Бросив на ходу искоса взгляд на Люка, Джой нарушила мирное согласие.
– Я тут размышляла, Люк. Почему горожане тебя не любят? – она на мгновение замялась, осознав грубую прямоту своего вопроса. Об этом они никогда не говорили. – Я хочу сказать… мне кажется, что–то странное происходит каждый раз, когда ты появляешься в городе. Их реакция… – она неловко смолкла.
Джой поняла, что задела его за живое, по тому, как сжались его челюсти и заострился профиль, он зашагал шире. Джой пробежала несколько шагов, чтобы угнаться за ним, пока, наконец, он не сбавил темп и, не поворачивая головы, заговорил.
– Это – старая история и не твоего ума дело, – огрызнулся он. Между ними сразу же вновь возникла напряженность, невидимая сила, отвергающая какие–либо намеки на интимность. Ответная колкость застыла у Джой на устах, и она покраснела, понимая, что он имеет на это право, ведь она намеренно спровоцировала его. На мгновение она попыталась разумно рассудить, зачем она разрушила их молчаливую гармонию и обнаружила, что не готова принять напрашивающиеся выводы.
– Прости, – наконец пробормотала она. Её румянец усилился, когда он не обратил внимания на её извинения, и она втянула голову в плечи с твёрдым намерением молчать в течение всего остатка дня.
Она очнулась от своих мыслей и обнаружила, что он смотрит на неё. Его лицо всё ещё было суровым, но глаза заставляли усомниться в этой жёсткости. Они были полны почти тоски.
– Прости, что спросила, – повторила Джой, опустив взгляд на гравий под ногами. – Ты прав, это не моё дело, – слова иссякли в ее горле, и между ними вновь воцарилось молчание.
Джой так и не обрела вновь то чувство родства, которое ощущала, прежде чем её вопросы нарушили перемирие между ними. Они уже почти достигли озера, когда Люк объявил привал. Только тогда Джой осознала, насколько набитый до отказа рюкзак заставляет казаться пройденное расстояние более большим, чем это было ранее, её желудок заявил о своих потребностях до неприличия громко.
Люк оглянулся, напряжение на его лице сменилось чем–то похожим на удивление. Он отыскал удобный для сидения кусок скалы, вытянув свои длинные ноги и положив их на соседний камень. Джой расстегнула ремень рюкзака на бедрах, сбросила его с плеч и поставила на землю со вздохом облегчения. Несколько мгновений спустя она вытащила пару слегка помятых бутербродов.
– Нет смысла есть вяленое мясо и орехи, если можешь съесть ростбиф, – беспечно сказала Джой, протягивая Люку бутерброд, который был больше. Он мгновение смотрел на него, раздувая ноздри, а затем покачал головой.
– Ешь оба. Ты поймёшь, что в этом нуждаешься, – взглянув на скептическое выражение её лица, он улыбнулся. Это была настоящая улыбка, хотя и короткая. – Поверь мне, в этом походе тебе понадобится больше еды, чем ты обычно за месяц съедаешь.
