Новогодний детектив (сборник рассказов) - Устинова Татьяна Витальевна (книги онлайн бесплатно серия TXT, FB2) 📗
– Да. Я Верещагина Елена, – кивнула она, с интересом рассматривая странных гостей. – А вы, наверное, местный участковый?
– Как догадались? Хотя кто еще в такую-то ночь сюда поедет? – Лопухов поднялся, все время наблюдая за часами. – Ну! Давайте, Новый год наступил! Выпьем!..
Они выпили, загалдели, мужчины принялись жать друг другу руки и выяснять, где могли раньше видеться. Оказалось, что в детстве на каникулах Миньков в соседнем селе играл в футбол за тамошнюю команду, а Лопухов судил. И даже не засчитанный им гол вспомнили и принялись спорить до хрипоты, что мяч тот был, по мнению Минькова, – честным, по мнению Лопухова, – нет.
Татьяна пододвинулась поближе к Елене и шепнула той на ухо:
– Я рада, что вы живы!
– Я тоже, – улыбнулась она в ответ. – Это все Сережа! Он нашел меня в снегу и принес в свой дом.
Мужчины тут же стихли, расселись по местам, и Елене пришлось заново повторить всю печальную историю минувшего дня.
– А я сразу не поверила в его горе! – шлепнула ладонью по столу Татьяна. – Не знаю почему, но не поверила. Потом еще у меня сомнения появились, когда машину я осматривала. Думаю, такая машина дорогая, а погибшая в ватнике и в платке. Странно. К Васе пристала, говорю, машина обязательно должна быть в угоне. Не могла хозяйка в такую машину в ватнике и платке сесть.
– И кто же эта несчастная угонщица?
Сергей и Елена переглянулись, тут же вспомнив странный визит угрюмого мужика, разыскивающего свою жену.
– Неужели это его жена?! – ахнула Елена Верещагина и покачала головой. – Вот как бывает… Ловушка была мне подготовлена, а попался в нее другой человек.
– Искала она ту ловушку, Лен, – по-свойски похлопывая ее по плечу, отозвался Лопухов, шампанское ударило ему в голову. Он раскраснелся, расстегнул китель и рубашку под ним ниже положенного. – Стас ее, бывало, то с машины дальнобойщиков снимет, то с автобуса пригородного. Все приключений искала на одно место. Сегодня вот нашла! Ну стоит машина на обочине и пускай себе стоит! А она позарилась, видите ли. Поглядела, поглядела, никого вокруг. Ключи в машине. Сумка там же. Сумка-то была там?
– Была, – вспомнила Лена. – Деньги там были, карточка банковская. Леня ничего не забрал, все оставил.
– Вот, он не позарился, побоялся, что сразу его заподозрят в преступлении, а она позарилась на машину дорогую, на сумку с деньгами. Вот оно так и вышло…
– Не судьба, стало быть, – задумчиво отозвалась Татьяна, улыбнувшись Сергею и Елене. – Не судьба была Лене погибнуть. Надо было, чтобы вы его нашли, Лена. Или он вас. Расскажи кому, не поверят!
– Чему, Тань? – повел хмельными глазами Лопухов. – Чему не поверят-то?
– Чуду, Вася. Чуду такому не поверят. – Татьяна взялась за стакан с шампанским. – Сказку про подснежники в новогоднюю ночь я знала с детства, а вот про то, чтобы кто-то судьбу свою мог под снегом разыскать, – нет, не слыхала.
– Наверное, я просто этого очень хотел. – Миньков осторожно тронул скрипучий табурет, пододвигаясь к Елене поближе. – Очень хотел, чтобы именно сегодня и именно она для меня нашлась.
– Говорят, под Новый год, что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается! – пропел вдруг Лопухов на редкость приятным и совсем не фальшивым голосом. – Наверное, так оно и есть, только тут есть одно «но», товарищи…
Почему-то давно забытое обращение, задвинутое новорожденными сударынями и господами в медвежий угол, было на удивление приятно им всем. Можно было бы сказать и друзья, но и товарищи – тоже замечательно. И не полоскало оно перед глазами кумачовым, не терзало души необходимостью идейного подвига, не нацеливалось на тебя пальцем с громадного плаката, а казалось милым, приятным и единственно правильным. И сразу вспоминалось тоже из давнего, что человек человеку – друг, товарищ и брат. И футбольное поле тут же из детства вспоминалось, и хоккей на пруду, и рыбалка с наживкой в ржавой консервной банке. Тогда-то ведь никто из них господами не был, а все были друзьями и товарищами.
Молодец, Лопухов! Молодец, что всем напомнил!
– Какое «но», Вася? – поторопила его Татьяна, разворачивая огромный разрезанный апельсин красивым цветком на тарелке.
– Чтобы все сбылось, надо желать всегда только хорошего! Мира, добра и любви всем нам надо желать и… – Он снова взглянул на часы. – И я желаю всего этого всем нам в наступившем уже новом году! Ура, товарищи!..
Анна и Сергей Литвиновы
Первое. Полдень
Я приближался к месту назначения. Настроение было безоблачным.
Три часа до Нового года – самое время, чтобы радоваться и предвкушать.
Электричка весело пела и пристукивала. За черными окнами по диагонали проносились редкие снежинки.
Последнее дежурство в году закончилось. Все дела переделаны. А то, что не завершено, – оставлено на будущий год.
На даче в М. меня дожидались друзья. Даже хорошо, что тридцать первого декабря мне выпало дежурство: не будет томительного ожидания полуночи и хозяйственных хлопот. Приехал – и сразу за стол.
Шесть человек. Три пары. И еще – неизвестная мне девушка Лера. Друзья, а особливо их жены или подруги, ужасно хотели меня, начинающего холостяка, женить – или по меньшей мере с кем-нибудь познакомить.
В рюкзаке я вез свое скромное подношение к будущему столу: две бутылки натурального французского шампанского и полкило контрабандной красной икры, купленной по случаю у коммивояжеров, забредших в наш офис. А кроме того, подарочки, я приобрел их в последней командировке на Кубу, где пришлось негласно прикрывать одну молодую бездельницу, дочку олигарха. Парням я вез по «коибе», их половинкам – по очаровательной тряпичной куколке. И скульптурку из красного дерева для девушки Леры, за которой мне таки придется ухаживать.
Предчувствие неведомых счастливых перемен наполняло меня. Я предвкушал: что-то должно произойти в моей жизни, что-то переменится, и обязательно в лучшую сторону. Каждый Новый год возникает у меня подобное чувство – и не всегда оно обманывает.
Электричка уносила меня все дальше от города. Вагон пустел на глазах. Люди, подвыпившие, с подарками, спешили навстречу застольям, шампанскому и фейерверкам. Даже неутомимые коробейники с мороженым, обложками для паспортов и чудо-отвертками уже не беспокоили. Взяли предновогодний тайм-аут и бродячие музыканты-певцы.
На каждой станции ряды пассажиров редели, я продвигался по деревянной скамейке все ближе к окну и вскоре оказался в своем «купе на шестерых» в одиночестве. Я читал и слушал в наушниках радио. Но вскоре в скупом и тусклом освещении глаза у меня заломило, я сунул книжку в рюкзак и поднял голову. Оказалось, во всем вагоне осталась всего пара человек. Кроме меня, сидела здесь лишь подтянутая пожилая дама, по виду отставная училка (а то и завуч), и подвыпивший гастарбайтер, хохол или молдаванин.
Ночь… Пустой вагон, снежинки за окнами, лес по обе стороны, далекие огоньки… Я человек, не склонный к сентиментальности, но, видит бог, во всем этом было что-то романтическое – особенно если учесть, что каждое постукивание колес приближало к Новому году.
И вдруг – едва поезд усилил ход после очередной станции – началось резкое торможение. Меня даже вдавило в спинку сиденья. Вагон затрясся, задрожал. Раздался дикий визг – железа по железу. Я напрягся в ожидании удара. Почему-то показалось, что мы вылетели на встречный путь. Или чья-то машина заглохла посреди переезда.
Удара, слава богу, не последовало. Электричка, отскрежетав, сбавила ход до нуля и, наконец, подрагивая, замерла, слышалось лишь неумолчное «дыр-дыр-дыр» моторного вагона.
Я выглянул в окно. Ничего не видно, лишь проносились редкие снежинки, да средь черноты мерцала березовая роща, а за нею – редкие огни. Мы уже выехали из густонаселенных пригородов и торчали где-то меж деревень и дачных поселков.
Спереди донесся отдаленный стук – вроде бы открылась дверь кабины машинистов.
Повинуясь инстинкту охотника, я вскочил места и отправился вперед по ходу поезда. Училка и гастарбайтер проводили меня взглядами – училка скептическим, а гастарбайтер – удивленным.
