Любимицы королевы - Холт Виктория (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Романтическое прошлое Вудстока возбуждало ее. Здесь родился Черный Принц; здесь томилась в заключении Елизавета; здесь скрывался Карл Первый после битвы при Эджхилле. Но теперь в этом месте будет выстроен дворец Бленхейм, и никто даже не вспомнит ни о Елизавете, ни о Карле, ни о красавице Розамунде. Будут говорить: «Это Бленхейм, построенный в память одной из величайших побед в истории Англии, одержанной величайшим из английских полководцев».
Место было великолепное: парк в две тысячи акров у реки Глайм. Саре не терпелось начать строительство, и, возвратясь из Вудстока, она предложила сэру Кристоферу Рену спроектировать дворец.
Правда, Рен уже состарился, и возможно, лучше обратиться к другому архитектору? Сара слышала, что Джон Вэнбру прекрасно перестраивает замок Ховард, принадлежавший графу Карлайлу. Он шел в гору, Рен — под уклон.
— Разумеется, вашей светлости надо обратиться к Вэнбру. Он не только архитектор, но и остроумный комедиограф, — советовали все вокруг.
— Пусть покажет, на что способен, — сказала Сара, и в результате проекту Джона Вэнбру было отдано предпочтение перед проектом Рена.
Ходом строительства Сара была довольна. Но начались осложнения дома, и опять из-за Мэри, шестнадцатилетней красавицы, пожалуй, самой красивой в этой блистающей красотой семье.
После того злосчастного романа в Сент-Олбансе Сара поняла, что ее нужно поскорее выдать замуж.
С Джоном она не говорила о Мэри. Он слишком потакал дочерям и мог бы даже объединиться с ними против нее. Но нет, Сара исключала это. При ее бурных отношениях с членами семьи Джон всегда старался всеми силами примирить с нею детей. «Вы должны слушаться маму. Она лучше знает». И эти наглые девчонки — Генриетта и особенно Мэри — висли у него на шее со словами: «Папа, только ты нас понимаешь. Мы это видим!» Если бы Маль не был всецело предан жене, в семье бы возник конфликт.
Мэри оставалась мрачной, дулась на мать. Сара сказала дочери, что, будь у нее время, она поддалась бы искушению задать ей порку.
Губы Мэри скривились в презрительной усмешке, и Сара едва сдержала желание ударить ее.
Ясно, что девушку следует выдать замуж побыстрее.
Соискателей ее руки было много. Во-первых, кто не хотел бы породниться с Мальборо? Во-вторых, Мэри, несмотря на ее нынешнюю угрюмость, была очень привлекательна.
Лорд Таллибардайн делал осторожные подходы к Саре, и она была бы отнюдь не против подобной партии. Наследник графа Питерборо был определенно увлечен девушкой, лорд Хантингдон намекал, что интересуется ею. Существовали и другие, но Сара даже не принимала их во внимание. Было ясно, что выдать Мэри замуж проще простого.
Однако едва герцогиня заговаривала с дочерью на эту тему, та упрямилась.
— Не хочу выходить за того, кого для меня выберешь ты.
— Значит, намерена умереть старой девой?
— Я этого не говорила.
— Выйдешь за того, кого выберу я, или не выйдешь вовсе.
— Значит, остается только умереть старой девой, — ответила эта наглая девица.
— Лорд Хантингдон — сын графа Кромарти, — напомнила дочери Сара.
— Знаю.
— Стало быть, ты считаешь, он недостаточно хорош для тебя?
— Мне еще рано замуж — ты сама недавно говорила.
— Рано выходить за неподходящего человека.
— Не понимаю, какую роль играет здесь возраст.
— Зато я понимаю, что для меня твоя наглость.
Так у них обстояли дела. Вечно шли ссоры, к Мэри стал проявлять интерес лорд Монтимер, сын графа Монтегю.
— Лорд Монтимер весьма достойный человек, — сказала Сара.
— Потому что должен унаследовать отцовский титул?
— Тем, кто отвергает лучшее, зачастую приходится довольствоваться худшим.
— Мне еще мало лет, мама, и я не интересуюсь ни лучшими, ни худшими.
Кому только нужны дочери!
Жизнь шла своим чередом. Саре пришлось увезти Мэри в Сент-Олбанс в надежде, что вдали от двора удастся вложить немного умишка в ее глупую голову. Она навещала Вудсток, встречалась с Джоном Вэнбру. На это уходило столько времени, что она бывала у Анны реже, чем той хотелось бы.
«Миссис Морли должна понять, как я занята, — говорила себе Сара. — Во всяком случае, Эбигейл Хилл присмотрит, чтобы в мое отсутствие все шло гладко. Именно для того она туда и приставлена».
Таким образом, в те недели, когда Харли обдумывал свою стратегию, Сара, погруженная в свои дела, оставила ворота крепости широко распахнутыми для противника.
Королева собиралась в зеленый кабинет. Георг пришел сопровождать ее туда и стоял у окна, отпуская ядовитые замечания в адрес прохожих. Ему нравилось указывать на недостатки других, хотя, думала Эбигейл, его собственную тучность вряд ли можно назвать привлекательной. Поэтому он и радуется чужим физическим несовершенствам.
— Мы готовы, дорогой, — сказала ему Анна.
Принц нехотя отвернулся от окна и зевнул.
— Подремлешь в зеленом кабинете, милый. Потом Хилл приготовит чаю, он тебя взбодрит.
— Молочный поросенок был хорош, — сказал Георг. — И, кажется, я съел слишком много.
— Дорогой, ты вечно переедаешь молочного поросенка — а ведь потом еще подали диких уток и фрикасе! Ничего, не беспокойся, поспишь, и тяжесть в желудке пройдет. Хилл, кто будет сегодня в зеленом кабинете?
— Мистер Харли, мадам, мистер Сент-Джон… и еще кое-кто.
— Оба они приятные люди, — сказала Анна; и все отправились в зеленый кабинет.
Эбигейл, прислуживая королеве, ощущала интерес мистера Харли к себе. Когда он обращал на нее взгляд, глаза их встречались. Улыбка его была теплой, дружелюбной; девушка недоумевала, чем вызвано его внимание к ней. Она не тешила себя мыслью, что понравилась ему, так как не была привлекательна — разве что для Сэмюэла Мэшема, определенно увлеченного ею. Но Сэмюэл не выдающийся политик, он просто-напросто скромный слуга, как и она, кроткий, не забывающий о своем положении. Роберт Харли совсем не такой. Это один из самых влиятельных людей в правительстве, и причина его интереса к скромной горничной могла быть лишь одна.
Сплетен о его связях с женщинами не было. Он состоял в браке и, судя по всему, был верен жене. Правда, много пил и увлекался ночной жизнью Лондона. Но что из того?
Девушка наблюдала, как Харли разговаривал с королевой. Он умел делать комплименты, и Анна была явно довольна его обществом. Мистер Сент-Джон время от времени блистал остроумием.
День был приятным — принц Георг уютно спал, храпя не слишком громко. Анна пила чай и с удовольствием слушала, как мистер Харли говорит об успехах Англии за время ее правления. Правда, о Бленхейме он не упоминал.
Перед уходом Харли нашел возможность подойти поближе к Эбигейл и шепнуть:
— Мог бы я поговорить с вами наедине?
На лице девушки отразилось удивление, и он продолжил:
— Хочу обсудить с вами один вопрос, представляющий большой интерес… для нас обоих.
— Да… конечно, — негромко ответила она.
— Я подожду в передней. Приходите, как только сможете.
Вскоре Эбигейл вышла. Харли терпеливо ждал ее.
— Я знал, что вы придете.
Голос его звучал тепло, дружелюбно.
— Вы хотели обсудить со мной один вопрос.
— Да. Я сделал очень приятное открытие.
— Это касается… меня?
— Нас обоих. Мы — родственники.
— Неужели?
— Вы находитесь со мной в той же степени родства, что и с герцогиней Мальборо. Ваш отец был моим двоюродным братом.
— Мистер Харли, неужели это правда?
Он засмеялся.
— Я могу это доказать. Но вы, кажется, больше удивлены, чем обрадованы.
— Поверьте, я польщена… таким родством.
— Мое внимание привлекло ваше имя. Мою мать зовут Эбигейл. В нашей семье оно распространено.
— Тут нет ничего необычного.
— Однако ваше имя заинтересовало меня. Потом… я обнаружил родство. Очень… обрадовался и не мог удержаться, чтобы не сказать вам.
— Для меня это лестно, — сказала Эбигейл, — но для вас…
— Вы действительно скромны, как о вас говорят. Я хотел сказать вот что: родственники должны время от времени видеться, так ведь? Родство обязывает. Согласны? Поэтому надеюсь, что мы часто станем видеться в зеленом кабинете ее величества.
