Секреты прошлого - Келли Кэти (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Потому что ты навязывала мне образ жизни, который мне не близок, мама, — раздельно, почти по слогам отчеканила Эмбер. — Я не такая, как ты, я другая. И тебе меня не переделать по своему образу и подобию.
Фей горько засмеялась. Эмбер и понятия не имела, насколько точно копирует собственную мать. Следовало гораздо раньше рассказать дочери свою историю, мелькнуло в голове у Фей. Возможно, это уберегло бы малышку от ошибок, сделанных матерью.
Получилось, что Фей всю жизнь держала свое единственное дитя в коконе неведения, словно в вате, надеясь, что это защитит ее от разочарований. Однако кокон треснул сам собой, выпуская во внешний мир прекрасную и упрямую бабочку, спешащую к обжигающему пламени. Фей потерпела сокрушительное поражение.
— Я уеду, хочешь ты того или нет, — бросила Эмбер торжествующе. В потерянном лице матери ей виделся выброшенный врагом белый флаг. — Я не хотела ранить тебя, поверь, но у меня своя жизнь и я могу распоряжаться ею по собственному усмотрению. А у тебя, мама, своя, отдельная от моей, жизнь. Ты не можешь жить моей жизнью!
— По-твоему, я живу твоей жизнью? — тихо спросила Фей.
— А разве нет? — фыркнула Эмбер и разгоряченно взмахнула руками. Ей казалось, она досконально изучила мать. — Я буду звонить.
— Ты хочешь уехать прямо сейчас? — обмирая от ужаса, спросила Фей. Она молитвенно сложила ладони на груди, словно надеясь отсрочить неизбежное. — Не глупи. Отчего ты торопишься? Приводи своего парня, мы познакомимся. У тебя через пару недель экзамены, Эмбер! Не торопись с решением…
— Я уже все обдумала, — покачала головой Эмбер. — Я уезжаю, и ты меня не остановишь. Через несколько дней мне исполнится восемнадцать. Когда тебе восемнадцать, можно голосовать на выборах и ехать куда угодно. Согласие родителей не требуется, ясно?
— Не уезжай, не надо! — Лицо Фей перекосилось, стало одновременно растерянным и обезумевшим.
Зрелище почти напугало Эмбер. Она никогда не видела свою сдержанную, самоуверенную мать такой.
— Ты думала, я вечно буду рядом? — Она прищурилась. — И знакомиться с Карлом тебе не стоит. Ты заранее настроена против него, так что ничего хорошего из вашей встречи не выйдет. Мы только снова поругаемся.
— Карл… — горько произнесла Фей. — Но я бы хотела взглянуть на него, Эмбер. Ты говоришь, он замечательный, так что же он скрывается? Или он просто очередной неудачник, который много из себя строит?
— Он замечательный, — отчеканила Эмбер. — Я его люблю. С ним я живу по-настоящему, а не существую, как ты. — Она не могла позволить критиковать Карла даже собственной матери. Мать не понимала ее, так же как и Элла. Никто не понимал, кроме Карла! — Я иду собирать вещи, — заявила она ледяным тоном.
Фей беспомощно уронила руки. Она думала о том, как много должна была узнать от нее дочь, но так и не узнала, потому… потому что Фей боялась осуждения, боялась потерять уважение единственного человека, мнение которого ценила. Узнав постыдный секрет матери, Эмбер возненавидела бы ее, вне всяких сомнений!
Но чего она добилась своим молчанием, своим стоицизмом?
Эмбер взбежала вверх по лестнице и застыла у открытой двери в свою комнату. Она не знала, что именно ей может понадобиться в новой жизни, поэтому чуть растерянно оглядывала белый пузатый комод, две тумбочки и шкаф, которые однажды в порыве вдохновения разрисовала порхающими бабочками. Мама целую неделю восхищенно охала над росписью, хвалила ее вкус и предрекала ей великое будущее.
Эмбер распахнула створки шкафа. Девчоночьим шмоткам в Нью-Йорке не место, решила она и снова закрыла шкаф.
Пара книг, дневник, несколько картин — вот и все, что ей требовалось в новой жизни. Разве что еще брелок матери. Он лежал на кровати, куда Эмбер швырнула его, скидывая кофту. Конечно, это была просто побрякушка, но брелок напоминал о доме, а Эмбер подсознательно чувствовала, что он ей пригодится.
Где чопорная Фей могла купить этот брелок? Что ее подтолкнуло? Эмбер покачала головой, не представляя, чтобы мать могла войти в магазин с аксессуарами и ткнуть пальцем в столь неподходящую ей вещицу.
«Я ходила этим путем…»
Что, черт возьми, она имела в виду?
Добропорядочная Фей точно не могла совершить в жизни ничего предосудительного!
Мэгги быстро шагала вдоль улицы, минуя один коттедж за другим, как вдруг увидела женщину, с потерянным лицом стоявшую у калитки. Невзрачного вида одежда и затянутые в пучок волосы делали ее похожей на скучную серую мышку, и Мэгги прошла бы мимо, если бы не широко распахнутые глаза женщины, залитое слезами лицо и красный словно помидор нос. А уж в том, как странно покачивалась незнакомка, угадывалось что-то и вовсе не нормальное.
Лицо женщины казалось смутно знакомым, однако имя никак не шло на ум и Мэгги поначалу едва не прошла мимо, но остановилась. Она гадала, удобно ли будет предложить помощь.
— Что с вами? — осторожно спросила она, наплевав на этикет. Если незнакомка пошлет ее к черту, так тому и быть. Мэгги была не из тех, кто способен отвернуться от чужого горя. — Вам плохо?
— Да, — сипло ответила женщина, даже не взглянув на Мэгги. — Она уехала, а я даже не сделала попытки остановить. Это было бесполезно, но я должна была попробовать. А теперь ее нет… ее нет… — Женщина раскачивалась все быстрее, словно пытаясь попасть в такт своим словам. — Ее нет… ее нет… что мне теперь делать? — По бледным щекам текли слезы.
Дела были плохи. Мэгги огляделась и заметила вдалеке Кристи Девлин. Та вела собак вдоль белого забора на другой стороне Саммер-стрит, направляясь, очевидно, в парк. Если кто и мог помочь заплаканной незнакомке, то только пожилая учительница, знавшая всех в округе.
— Миссис Девлин! — позвала Мэгги. — Миссис Девлин! Мне нужна ваша помощь. Прошу вас, подойдите!
Вместе они отвели податливую Фей в дом Кристи, где усадили в старое кресло в уютной гостиной. Выяснив, какая беда стряслась с Фей Рид, миссис Девлин решила, что несчастной не стоит возвращаться в свой пустой дом, где каждая деталь обстановки напоминает о сбежавшей дочери. Мэгги нашла на кухне Фей сумку и ключи, заперла входную дверь и вернулась в дом учительницы. Собаки Кристи путались у всех под ногами и так и норовили подпрыгнуть повыше, чтобы лизнуть плачущую Фей в лицо. Ее горькие слезы ужасно нервировали животных.
— Простите меня, простите, — повторяла женщина, шмыгая распухшим носом. — Моя Эмбер, моя умница… она уехала… сбежала с парнем, о котором я впервые узнала этим утром… а я и не пыталась остановить малышку! Я даже не знаю, куда она направилась!
— Трудно удержать того, кто все давно решил, — мягко сказала Кристи. — Вы только зря потратили бы силы. Эмбер уже взрослая, Фей, по крайней мере по нашему законодательству. Законы не берут в расчет личностную зрелость.
— Вот именно, — всхлипнула Фей и принялась поскуливать, чем едва не довела собак до неистовства. — Она еще маленькая! И так мало знает о жизни! Мне следовало сказать ей правду, а я молчала! Я думала, что уберегу ее от беды, но это дало обратный эффект. Эмбер считает меня занудой и трусихой. Она думает, что я боюсь жить… но единственное, что меня пугает, так это опасности, которые ее подстерегают. Я не смогла защитить мою деточку!
Кристи с болью смотрела в искаженное лицо Фей. Ей казалось, она видит, как рушится могучая крепость, как оседают вековые сторожевые башни, поднимая облака пыли. Наверное, никто и никогда не видел Фей Рид такой — слабой, потерянной, беззащитной. Это было ужасное зрелище.
Конечно, Кристи знала, что Фей вложила в дочь всю душу, была ее опорой и зашитой. Мать и дочь были очень близки… до тех пор, пока в их отношения не вмешался мужчина… третий лишний. Кристи вспомнился тот день, когда она видела Эмбер, спешившую на автобусную остановку. Она была права: девушка торопилась на свидание с парнем и даже решилась прогулять школу. Что ж, третьим лишним в результате осталась несчастная Фей.
Конечно, Кристи осуждала Эмбер за бессердечие, но в глубине души находила ее торопливому бегству от плачущей матери оправдание. Подавляющее большинство людей предпочитают не решать проблему, а бежать от нее. Кристи и сама когда-то поступила точно так же.
