Испытание верностью - Арсентьева Ольга (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Кстати, насчет подарков – завхоз, снова улыбнувшись, вспомнила подарок, который Карл сделал лично ей. Подарок находился в надежном месте, у нее дома, за шкафом в кабинете, надо бы поменять в нем батарейки.
Ничего не скажешь, в обращении со школьными женщинами Карл был тактичен, благороден и щедр – наверное, натура такая, хотя вообще-то немцы, как известно, люди экономные и прижимистые.
Вот если бы и нынче, под Новый год…
Но дело, конечно, не только в подарках.
Ей на самом деле хочется его увидеть. Очень.
Аделаиду, конечно, тоже. Но его – его больше.
Черт знает что, привязалась она к нему, что ли?
Очень может быть – личность-то обаятельная. Во всех отношениях.
Кстати! Аделаида с Карлом не знают, что у нее появился мобильный телефон!
Всех она вспомнила, всем свой номер сообщила, а им забыла. Ну ничего, мы это сейчас поправим, сказала себе завхоз, доставая из сумки порядком уже замусоленную визитку господина Роджерса. Пару минут разговора со Швейцарией наш баланс как-нибудь выдержит, а потом можно попросить Карла перезвонить.
5
Единодушным решением педсовета ученический карнавал назначили на двадцать седьмое декабря, а учительское празднество – на двадцать девятое.
В швейной мастерской последние декабрьские дни было не протолкнуться – на уроках, переменах и даже после окончания первой смены там азартно орудовали старшеклассницы. Молодая учительница труда для девочек (или, по-современному, технологии и домоводства), принятая на работу в этом году, сбилась с ног, помогая кроить, шить, клеить, низать бисер и обучая по-быстрому основам грамотного макияжа.
Когда же ученицы освобождали мастерскую, туда сразу, по одной или небольшими группами, таясь друг от друга, просачивались педагоги.
Вечером двадцать шестого декабря Ирина Львовна и Татьяна Эрнестовна, не имевшие друг от друга секретов, сидели в швейной мастерской вдвоем и сплетничали. Точнее сказать, сплетничала Татьяна Эрнестовна, костюм которой («Фея Ночи», роскошное творение из черного бархата, шелка, кружев, жемчуга и серебряных блесток) был благодаря швейной машинке, подаренной Карлом (с программным управлением и встроенной функцией вышивания), давно уже готов.
Ирина Львовна, собиравшаяся появиться на карнавале в костюме цыганки, старательно раскрашивала белые пластмассовые клипсы в виде больших колец похищенной в кабинете рисования золотой краской. Та нипочем не желала ложиться на гладкую пластмассу; англичанка нервничала и злилась.
– А как твой сценарий, продвигается? – участливо, желая отвлечь Ирину Львовну от ее бесполезного занятия, поинтересовалась Татьяна Эрнестовна.
– Какое там! – махнула рукой приятельница, и капли золотой краски веером разлетелись по рабочему столу. Татьяна Эрнестовна на всякий случай отодвинулась подальше. – Сама подумай, какой может быть сценарий, если никто не хочет говорить, что у него за костюм!
– Ну да, ну да… – посочувствовала Татьяна Эрнестовна. – А у завхоза ты не пробовала спрашивать? Она-то наверняка знает…
– Пробовала. Не говорит. Намекает только, что Дедов Морозов и Снегурочек, а также зайчиков и белочек будет более чем достаточно.
У завхоза давно завязалось тесное знакомство с местным самодеятельным театром-студией, поэтому даже в горячие предновогодние дни ей удалось договориться об аренде костюмов по сходной, необременительной для педагогов, цене.
Тут Ирина Львовна, видимо, вспомнив о чем-то забавном, посветлела лицом и отложила в сторону кисть.
– А ты знаешь, Танюша, что наша Манечка тоже берет костюмы напрокат?
– Да что ты? – удивилась Татьяна Эрнестовна. – Какие же?
– Костюм Деда Мороза сорок шестого размера на рост сто шестьдесят и костюм Снегурочки пятьдесят четвертого на рост сто девяносто.
Татьяна Эрнестовна прыснула и замахала на Ирину Львовну ладошкой.
Тут дверь мастерской отворилась, и вошла завхоз.
– Екатерина Алексеевна, – обратилась к ней Ирина Львовна, – правда ведь, что Манечка заказала костюм Снегурочки пятьдесят четвертого размера на рост сто девяносто?
– Не только заказала, – подтвердила завхоз, – она его уже и забрала, полчаса назад. Им, в театре, женские костюмы таких размеров не особенно нужны. А что это вы тут делаете? Ага, вижу, вижу… только вы, Ирина Львовна, зря стараетесь. Давайте я лучше посмотрю у себя, может, и найду что-нибудь для вас подходящее.
– Надо же, – задумчиво произнесла Татьяна Эрнестовна, когда завхоз, забрав банку с краской, ушла, – какая она сегодня добрая…
– Зайцы, Деды Морозы… – бормотала, не слушая ее, Ирина Львовна, – ну какой же тут может быть сценарий?
– А что, устроим конкурс на лучшую пару – Дед Мороз со Снегурочкой… или там зайчик с белочкой, – улыбнулась Татьяна Эрнестовна.
6
Ирина Львовна возвела глаза к потолку.
– Необычная она какая-то сегодня, – вернулась к прежней теме Татьяна Эрнестовна, – все суетится, всем помогает… намеки делает непонятные… мол, этот Новый год в школе вы запомните надолго, так что давайте, не ленитесь…
Ирина Львовна пожала плечами.
– А по-моему, такая же, как и всегда, – отозвалась она, застегивая сумку и собираясь уходить, – энергию девать некуда, вот и суетится. Сама подумай, ну что у нас в школе может произойти необычного, хотя бы и на Новый год?
– Наверное, ты права, – вздохнула Татьяна Эрнестовна, – ничего…
Вот если бы здесь был Карл, тогда Новый год точно запомнился бы надолго.
Он притягивал как магнит не только восхищенные женские взгляды, но также слухи, приключения и различные, забавные для зрителей, ситуации.
Те десять дней в марте, что он провел в школе, оказались точно незабываемыми – во всяком случае, для них трех.
Теперь даже странно вспомнить, что до приезда Карла они терпеть друг дружку не могли, просто на дух не переносили.
Ирине Львовне приходилось делить с Татьяной Эрнестовной кабинет иностранных языков. Гламурная Татьяна Эрнестовна презрительно фыркала, глядя на Манечку, которая предпочитала те же модели одежды, что и Татьяна Эрнестовна, но покупала их не в дорогих магазинах, а на вещевом рынке. Манечка, науськиваемая завхозом, распространяла в школе сплетни о постоянных неудачах сорокалетней Татьяны Эрнестовны в поисках престижного замужества. Наконец, и Манечку, и Татьяну Эрнестовну дико раздражала холодная интеллектуалка Ирина Львовна – в первую очередь своим высокомерием, пристрастием к шахматной игре и демонстративным пренебрежением к обычным женским слабостям.
Когда же на горизонте появился высокий блондин подходящего возраста, очень интересный, свободный и вообще иностранец, у трех дам возник и более серьезный повод для взаимной неприязни.
Правда, соперничали они друг с другом недолго. Как-то раз, случайно, вероятно волею судьбы, дамы зашли вместе с Карлом в один ресторан, где оказались втянутыми в некие криминальные разборки.
И хотя красавец-профессор явно не вчера на-учился драться, учитывая соотношение сил и злобные, отвратительные намерения противоположной стороны, ему пришлось бы худо (а возможно, и очень худо), если б не своевременное вмешательство женщин.
Оно произошло совершенно неожиданно как для сражающихся, так и для самих дам и, наверное, поэтому немедленно дало положительные результаты.
Они победили.
Карл признался дамам в вечной благодарности и преданности и назвал их своими сестрами – им это было очень приятно, несмотря на то что каждая ожидала для себя несколько иного.
Но самым удивительным и поразительным оказался тот факт, что с того дня они и правда стали относиться друг к другу как сестры.
Видимо, ничто не сплачивает людей, даже женщин, так сильно, как совместные боевые действия – особенно если они ведутся за правое дело.
7
Что же касается Карла, то он тоже успел проявить себя как любящий и заботливый брат.
