Макроскоп (др. перевод) - Пирс Энтони (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Иво не серьезно думал об этом. Остальные не поддались страху, поверили ему, пошли на эту дикую трансформацию, рискуя принять лютую смерть, ради выполнения задания. Его задания. Это была команда героев. И он должен был тоже доказать это — он, Иво, а не пресловутый Шен, ради которого его вытащили сюда.
И только так, подумал он, можно остаться с Афрой. Если ООН захватит их, то макроскоп заберут, а баки с протоплазмой будут медленно загнивать. Насколько он представлял, критический срок сохранности был около года. По прошествии этого времени успех восстановления не гарантировался.
Он неуклюже разделся — мешала онемевшая рука. Пододвинул Беатрикс к ее мужу, прикрыл контейнер крышкой и прикрепил к полу. Затем подтащил на позицию свой контейнер и лег в него.
Но тут же быстро выскочил, вспомнив кое о чем. Одежда команды была в беспорядке разбросана, и при маневрах могла представлять опасность. Он собрал одежду в узел, вывернув из карманов ручки, монеты, бумажники и прочую мелочь и свалил все в коробку.
Иво наткнулся на старый стертый пенни, который хранил так долго — память о глупо пропущенном автобусе. У него также сохранился неиспользованный автобусный жетон. А что, если какая-нибудь безделушка всплывет и упадет во время маневра в чью-нибудь кастрюльку с желе? О ужас!
Он снова забрался в контейнер. Разумеется, он теперь останется в зоне действия луча, и тот включится по прошествии минимального срока, если будут соответствующие условия. В данном случае нормальные условия означают нормальную гравитацию.
А откуда программа знает, что 1G — это нормально по земным меркам? Слишком поздно думать об этом! «Как бы там ни было, но я уже даже не боюсь», — подумал он. — «Как бы там ни…»
Может ли память наследоваться? Жил когда-то русский ученый Лысенко, который доказывал, что может. Его теория превосходства влияния среды и окружения над наследственностью была дискредитирована преступной деятельностью самого Лысенко, да и политические ветра переменились, и о теории забыли — но более поздние исследователи вновь подняли этот вопрос.
Внеземное излучение расплавляло функциональную ткань и разлагало ее на изолированные клетки, которым был необходим минимум питательных веществ, поступающий в основном из ее собственных внутренних запасов. Процесс восстановления воссоздает оригинальный организм, вместе со всеми его воспоминаниями. Все должно содержаться в клетке — память и физическая форма. Только если вся память, вплоть до мимолетной мысли, записана в хромосомах, генах или где-то в ядре — только тогда полностью восстановится тело и личность человека.
Галактическая программа утверждала, что это возможно. Инопланетный разум, по-видимому, знал точно.
Но вдруг ткани земных существ нетипичны для жизни во Вселенной…
— Или убирайся или заткнись, — подумал Иво, — до или после? — И стал ждать своего ответа. Вот будет потеха, если инопланетяне ошиблись!
Я здесь…
Плыву через густое теплое море, древний океан мягкой, сладкой крови.
Здесь…
Карабкаюсь на неприступный утес, дрейфующий континент кости, холодный, и горячий…
Как вымолвить слово, не имея легких?
Как думать без мозга?
Лавина ощущений: любопытство, страх, голод, страсть, насыщение, летаргия…
Прошла вечность.
— …вставай, — Иво открыл глаза.
Он лежал в открытом контейнере, его окружала тепловатая вода. Чувствовал он себя прекрасно. Даже рука была такой же, как прежде.
Он встал, отряхнулся, натянул одежду. Подтащил следующий саркофаг (судя по его весу, гравитация была нормальной) и открыл крышку.
Внутри было аппетитное, слегка расслоившееся желе. Он отошел.
Включился проектор и осветил студнеобразное вещество.
Протоплазма задрожала, но никаких заметных изменений не произошло.
«Терпение», — скомандовал он себе. «В прошлый раз ведь сработало».
Постепенно в верхнем слое образовалось помутнение, песчинка, крохотный зрачок, ядрышко. Оно начало двигаться и вот уже выросло в шар размером в мяч для гольфа. Шар раскрылся в эластичную полусферу, которая конвульсиеными движениями то засасывала жидкость, то выбрасывала ее обратно, медленно перемешивая расслоившуюся массу. Стенки обрастали мускулатурой, и вот уже это образование напоминало ожившее влагалище, жаждущее совокупления. Затем посередине края полусферы спаялись и образовались два отверстия — вход и выход. Жидкость стала более интенсивно омывать организм, и существо начало расти на глазах.
Оно удлинялось, складки на боках превращались в плавники, одно из отверстий переместилось вниз. Спереди появились впадины, из которых тут же получились самые настоящие глаза — это была рыба. Плавники утолщались, тело становилось грузным и неуклюжим. Рыба раскрыла пасть, продемонстрировав ряд острых зубов, и вдруг неожиданно высунула из воды морду и глотнула воздух. Рост продолжался, голова уже была над поверхностью. Ближайший глаз бессмысленно уставился на Иво. Сейчас существо напоминало рептилию, с массивным хвостом вместо плавника и когтями на хорошо сформированных лапах. Оно оскалилось — зубов стало меньше, но все равно чертовски много. Это был уже большой организм — половина запасов протоплазмы израсходовалась на этой стадии.
Тело съежилось до размеров грызуна, существо сбросило лишнюю плоть. На месте чешуи стали пробиваться волосы, зубы становились более специализированными. Вскоре на Иво смотрело крысоподобное создание, подергивающее тонким хвостом.
Вновь пошел рост, казалось, была сломлена какая-то преграда. Развились мощные конечности, мех стал гуще, увеличилась голова. Морда стала более плоской, глаза выдвинулись вперед, уши прижались к черепу. Конечности удлинились и стали терять волосы; хвост уменьшился, расширился лоб.
Это было уже нечто, похожее на человека. По-видимому, на женщину — многочисленные соски продвигались по животу и груди и, в конце концов, слились в два. С лица исчезли волосы, конечности стали стройнее. Таз расширился, средняя часть туловища сузилась. Волосы на голове быстро стали спускаться вниз; груди соблазнительно набухли.
Пред ним лежала на спине богиня плодородия, созерцающая мир через полуприкрытые глаза.
Тело начало стареть. Туловище несколько раздулось, прекрасные груди утратили былую упругость, лицо округлилось.
Проектор погас.
— Все кончилось, Иво?
Он вздрогнул, устыдившись своего взгляда на обнаженную женщину.
Он повернулся к Беатрикс спиной, чтобы она могла спокойно одеться. Восстановление выглядело не столь угнетающе, как деструкция, но тут тоже были свои особенности. Хуже всего было ощущение, будто познал и увидел все.
Весь путь эволюции homo sapiens был пройден за… — он посмотрел на часы, — четыре часа. Казалось, что прошло лишь несколько минут.
— Я приготовлю обед, — сказала Беатрикс. Ясно было, что ей не хочется смотреть на восстановление остальных.
Гротон ожил следующим, и теперь это тянулось действительно четыре часа. А уж с Афрой так показалось, что и все восемь.
— Проверьте меня, — немедленно скомандовала она. Ни о чем не забыла.
Двое мужчин ощупали ее по очереди, на сей раз не смущаясь, и признали настоящей.
— Да, — сказала она, — я была уверена, что все обойдется.
Трансформация — субъективный процесс. Никто не упомянул о Браде. По взаимному негласному договору его оставили в таком виде, так сказать, на хранение. К чему было оживлять его сейчас?
Глава VI
Они мчались к Нептуну, до которого оставалось каких-то два миллиона миль. Иво уже не нужен был телескоп, чтобы представить себе величие планеты. С такого расстояния Нептун казался раза в два больше Луны, как она видна с Земли, почти градус в угловых единицах. Он представлял собой огромный зеленоватый диск, разрисованный широкими полосами, испещренный точками и рубцами, словно какое-то богоподобное существо беззаботно играло в спраут на его поверхности.
Они находились в невесомости, контейнер Брада был загерметизирован и вентилировался электронасосом.
