Непобедимая и легендарная: Непобедимая и легендарная. Призрак Великой Смуты. Ясный новый мир - Михайловский Александр
Советское правительство назначило уполномоченным по наведению порядка в Финляндии генерала Маннергейма. Он уроженец тех мест и пользуется среди всех слоев местных жителей большим авторитетом. Все силовые действия по восстановлению в Финляндии спокойствия и прекращения смуты осуществляют части расквартированного в Финляндии Второго корпуса Красной гвардии, которым командует генерал-майор Свечников Михаил Степанович.
Жесточайшими мерами частям Красной гвардии удалось прекратить погромы и бесчинства, резню и насилие. Но полное умиротворение края, к сожалению, пока еще не наступило. И во многом из-за того, что границы между территорией бывшего Великого княжества Финляндского и королевством Швеция в настоящий момент практически нет. То есть она существует на карте, а на деле через нее шляются взад-вперед все кому не лень. В том числе осуществляется беспрепятственный провоз оружия, которым потом убивают русских людей и местных жителей, из числа тех, кто не согласен с лозунгом националистов: «Финляндия – только для финнов». Из Швеции на советскую территорию свободно переходят так называемые «добровольцы», а по сути дела убийцы, готовые резать русских во имя идеи «Великой Суоми». Андрей Николаевич, необходимо навесить на границу надежный замок, и товарищ Сталин считает, что заняться этим придется именно вам.
– Александр Васильевич, – сказал полковник Лесков, внимательно выслушавший мой несколько затянувшийся монолог, – я уже читал в газетах о том, что творилось в последнее время в Финляндии. И полностью с вами согласен – нужно как можно быстрее перекрыть границу со Швецией. Иначе трудно будет покончить с царящими в тех краях грабежами и убийствами. Злоумышленники, как вы говорите, получают из-за кордона оружие и в случае опасности скрываются от правосудия на территории Швеции, а оттуда, как с Дону, выдачи нет. Александр Васильевич, я хочу вас спросить – с чего именно вы предлагаете начать? Ведь для надежной охраны границы потребуются немалые силы, обученные люди, ну и, конечно, немалые расходы.
– Все вам будет для этого выделено, Андрей Николаевич, – успокоил я полковника Лескова. – Насчет обученных людей, правда, не так все просто. Но мы хотели бы попросить вас помочь нам их найти. Прикиньте – кого из бывших ваших сослуживцев можно будет привлечь к пограничной службе. Со своей стороны генерал Свечников выделит вам бойцов, которые на первом этапе, до полного укомплектования штата погранокруга – такое теперь название станут носить части по охране границы, расквартированные в Финляндии, – будут непосредственно охранять границу и бороться с прорывающимися к нам шайками вооруженных злоумышленников. Необходимо также наладить контакт с местными жителями. Это будет сделать не так-то просто. Ведь многие из них десятилетиями промышляли контрабандой, и вряд ли они будут довольны тем, что им теперь станет сложно пересекать границу.
Но вы переговорите с представителем ЦК партии большевиков в Финляндии товарищем Эйно Рахья. Он поможет вам своими местными людьми, противниками националистов, которые знают язык, нравы и местность, в которой вам придется налаживать пограничную службу. Что же касается материального обеспечения, то скажу кратко – оно будет. Причем гораздо более серьезное, чем то, что было у вас во времена вашей службы в Первой Петербургской бригаде пограничной стражи.
– Я вижу, Александр Васильевич, – с уважением сказал полковник Лесков, – что новое правительство России взялось всерьез за безопасность государства. Что ж, я рад этому. Действительно, у меня в Петрограде много знакомых по службе в Первой бригаде пограничной службы. И я, признаюсь вам, после нашей первой встречи заглянул в гости к кое-кому из них, побеседовал о перспективах дальнейшей службы. После того, как советское правительство начало энергично изживать самые одиозные последствия керенщины и восстанавливать единство державы, большинство из моих бывших сослуживцев готово служить новой России.
– Вот и отлично, – сказал я. – А теперь я познакомлю вас, Андрей Николаевич, с вашим новым начальником. Как я уже говорил, пограничная служба теперь будет подчиняться не Министерству финансов, а Народному комиссариату внутренних дел – своего рода министерству, которое занимается у нас безопасностью государства. Так что нас уже ждет для беседы нарком внутренних дел товарищ Дзержинский.
Мы с полковником вышли из моего кабинета и отправились к «Железному Феликсу».
Дзержинский принял полковника Лескова радушно. После моего первого разговора с ним он уже навел справки об Андрее Николаевиче и получил о нем самые благоприятные отзывы.
– Присаживайтесь, товарищ Лесков, – сказал Дзержинский, – как я полагаю, товарищ Тамбовцев уже ввел вас в курс наших дел.
– Да, Феликс Эдмундович, – ответил полковник, с любопытством осматривая кабинет советского министра. Обставлен он был бедно – в прежние времена кабинет какого-нибудь чиновника уездного масштаба выглядел намного презентабельнее.
– Товарищ Дзержинский, – сказал Лесков, – я готов прямо сейчас приступить к оборудованию границы со Швецией. Как мне только что заявил товарищ Тамбовцев, для этого мне незамедлительно будет выделена необходимая помощь людьми, материалами и деньгами.
Дзержинский кивнул, зябко поежился, и набросил на плечи шинель – в его кабинете было довольно прохладно.
– Андрей Николаевич, – сказал нарком, – а как вы относитесь к нашему предложению подчинить пограничников Наркомату внутренних дел? Ведь во времена Российской империи пограничной стражей руководило Министерство финансов… В этом был определенный резон, ведь граница – это таможня, а таможенные сборы шли в казну государства.
– Я считаю, Феликс Эдмундович, – немного подумав, ответил Лесков, – что это правильное решение. И таможня тоже не должна быть вне сферы интересов вашего, как вы говорите, НКВД. Если бы через границу злоумышленники везли только контрабанду… Мы задерживали транспорты с оружием, взрывчаткой, антиправительственной литературой. А это уже не сравнительно безобидная контрабанда, и подобными грузами должны заниматься службы, отвечающие за безопасность государства. И еще. Я вспоминаю свою службу в Первой бригаде пограничной стражи. Сколько у нас было недоразумений и склок с жандармами, которые подчинялись не Министерству финансов, а Министерству внутренних дел. Из-за этого злоумышленникам часто удавалось избежать правосудия. К тому же жандармское начальство порой не ладило с нашим, пограничным, и вместо помощи норовило подставить нам ножку. Если же мы и те службы, которые в вашем, Феликс Эдмундович, ведомстве выполняют функции жандармов, окажутся под одним хозяином, то работать тогда всем будет намного легче.
– Я рад, что вы так считаете, Андрей Николаевич, – улыбнувшись, сказал Дзержинский. – Я полагаю, что Александр Васильевич познакомит вас с некоторыми новыми аспектами вашей службы, – тут Феликс Эдмундович выразительно посмотрел на меня, из чего я сделал вывод, что настало время объяснить полковнику Лескову – кто мы и откуда.
– Товарищ Тамбовцев, – сказал Дзержинский, – я попрошу вас не позднее чем послезавтра доставить вертолетом товарища Лескова в Гельсингфорс, для того, чтобы он сразу же занялся укреплением границы. А вы, Андрей Николаевич, не теряя времени, на выделенном в ваше распоряжение автомобиле еще раз посетите своих бывших сослуживцев и окончательно определите – кто из них сможет в самое ближайшее время вместе с вами первым же рейсом отправиться к новому месту службы. И напишите на мое имя докладную записку, в которой укажите перечень всего необходимого вам для обустройства границы.
– Александр Васильевич, – Дзержинский выразительно посмотрел на меня, – помогите товарищу Лескову. Ну, и побеседуйте с ним о некоторых событиях последнего времени, которые так неожиданно изменили нашу историю. А также подберите для него советника из ваших коллег, которые помогли бы Андрею Николаевичу справиться с порученным ему делом. В общем, как говорят на родине наших с вами общих предков: «Напшуд! – Вперед!»…
