Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Трофимов Ерофей (читать книги онлайн без регистрации txt, fb2) 📗

– Не мало людей взял? Нам ведь едва не дюжину всяких хитрецов взять надо.

– А вы хотите их всех одномоментно арестовать? – не понял парень.

– Желательно в одну ночь. Иначе разбегутся, – вздохнул чиновник.

– А сколько всего фигурантов? – поинтересовался Елисей, обдумывая ситуацию.

– Девять, – еле слышно выдохнул Морозов.

– Все дворяне или разные?

– Разного сословия. А что, это важно?

– Адреса все известны?

– Конечно. За ними уже почитай месяц мои люди ходят.

– Тогда помощь нужна будет. Но не для захвата, – поторопился добавить Елисей, заметив, как возмущенно исказилось лицо чиновника, – а для перевозки. Мы берем, отдаем вашим помощникам и идем дальше. А те уж сами арестованных в острог тянут. Таким раскладом все успеем.

– Они могут быть вооружены. Точнее, точно будут вооружены. А нужны они мне живыми. Все, – тяжело вздохнув, наконец, сообщил Морозов.

– Будут живыми, но не обещаю, что целыми, – зло усмехнулся Елисей.

– Главное, чтоб говорить могли, – отмахнулся Морозов.

– Это запросто, – решительно кивнул Елисей, уже проигрывая про себя всю партитуру.

– Мне бы твою уверенность, – не удержавшись, пожаловался чиновник.

Услышав эти слова, Елисей чуть из седла от удивления не выпал. Человек, подчиняющийся во всей империи только самому императору и своему непосредственному начальству, вдруг беспокоится об исходе предстоящей операции. Туши свет. А самым для парня удивительным был тот факт, что господин Морозов, будучи человеком в высоких чинах, лично мотается по их палестинам, расследуя дело о фальшивом серебре. Чуть подумав, парень так и спросил об этом чиновника.

– Понимаю, – грустно усмехнулся Морозов. – Но есть такая поговорка. Хочешь, чтобы все было сделано правильно, сделай это сам.

– Даже будучи в чине генерал-поручика? – не поверил Елисей.

– Кому много дано, с того и больше спрашивается, – пожал Морозов плечами. – Я ведь крепко обмишурился, когда дочери своей довериться решил. Не думал, что она решит родину и родню кровную на европы променять. Вот теперь и приходится грехи замаливать. Я ведь ее в свет вывел, можно сказать, поручительство за нее давал, а вышло… Ну, да ты и сам знаешь, что вышло.

– Бог ей судья, Николай Кузьмич, – смущенно отозвался парень. – А за дело не переживайте. Повяжем ваших мазуриков, и пикнуть не успеют. Да, нам еще, возможно, карета потребуется.

– А карета-то тебе зачем? – удивился Морозов. – Перевозить их я специальный возок приказал приготовить.

– Не перевозить. Брать, – качнул парень головой. – Ну да это проще один раз увидеть, чем десяток раз объяснить. – Мазурики-то ваши, небось, по домам не сидят. И в театр, и в рестораны ходят.

– Ходят, – удивленно кивнул чиновник.

– Вот на пути домой нам карета и пригодится.

– Похоже, это и вправду проще один раз увидеть, – проворчал чиновник, удивленно поглядывая на парня.

Через двое суток они въехали в город, и Морозов сразу развил бурную деятельность. Его люди и приданные от полиции и жандармерии силы отчитывались о проделанной работе и сообщали о местонахождении каждого из фигурантов дела. Елисей, слушая их доклады, старательно отмечал места самых частых посещений булавками на карте города, которую попросил принести в кабинет.

С интересом глядя на его камлание, Морозов выслушивал доклады и раздавал указания. В этот процесс парень даже не пытался вмешиваться, тем более что необходимости в этом никакой не было. Постепенно у него начала вырисовываться картина местных служб. И жандармы, и полиция, и даже чиновник казначейства прекрасно умели замечать всяческие нарушения закона и находить виновных. Но чего тут еще толком не было, так это сил специальных операций. То есть силовой структуры, которая бы поддерживала мозги мускулами. Обычно и жандармы и полиция проводили аресты своими силами, а если фигуранты решались оказывать серьезное сопротивление, просто вызывали солдат или казаков. Своих силовиков в этих службах просто не было. Что называется, не их профиль. Да и в службы эти люди с серьезным образованием шли весьма неохотно. В этом времени хорошее образование подразумевало наличие дворянского достоинства.

А дворянину невместно заниматься отловом всяческого отребья. Их дело служба в армии. Отчего сложилась такая ситуация, Елисей так толком и не понял, но в выводах своих был уверен. Убедившись, что все подчиненные Морозова доложились, он принялся перечитывать отчеты, то и дело делая себе пометки на отдельном листе бумаги. Увидев его за этим занятием, Морозов тут же потребовал ответа, чем он занимается.

– Составляю перечень регулярных маршрутов этих людей, – пояснил парень, не отрываясь от дела.

– И зачем он тебе? – не понял чиновник.

– Зная их манеру передвижения и распорядок дел, мы сможем понять, где удобнее устроить засаду, – продолжал бубнить парень, быстро делая выписки из отчетов.

– Ты хочешь брать их на улице? – насторожился Морозов.

– Не всех. Некоторые предпочитают светскому образу жизни житье затворника. Вот, к примеру, эти двое, – он показал чиновнику короткий список. – Их придется на дому брать.

– И долго ты еще возиться будешь? – мрачно поинтересовался Морозов.

– А что? – насторожился парень.

– Время уходит.

– Послезавтра у нас суббота, и в театре премьеру давать станут. Вот на субботу захват и назначайте, – усмехнулся Елисей, аккуратно сворачивая исписанный листок.

Празднично одетая публика не спеша расходилась и разъезжалась от здания театра, оживленно обсуждая премьеру нового спектакля. Господин в отлично сшитом фраке небрежным жестом подозвал лихача и, усевшись в пролетку, назвал адрес. Кучер, весело кивнув, тряхнул поводьями, и серая кобыла взяла с места размашистой рысью. Но стоило только пролетке свернуть за угол, как возница натянул вожжи, негромко ругаясь и привстав на облучке так, словно увидел впереди что-то необычное.

Седок, расслабленно попыхивавший модной сигариллой, проявил вялое любопытство, вытягивая голову и пытаясь рассмотреть, что произошло на дороге. Но не успел он и рта раскрыть, чтобы спросить, что случилось, как в пролетку тенью скользнула легкая фигурка, послышался глухой удар, и седок обмяк на сиденье, медленно заваливаясь набок. Словно из-под земли у пролетки возникли четверо мужчин. Один из них показал кучеру полицейский жетон и, поднеся к его носу жилистый кулак, тихо прошипел:

– Тебя тут не было, и ты ничего не видел. Все понял?

– Не извольте беспокоиться, ваше благородие, – нехотя кивнул кучер. – Да только я же теперь заработка лишился. А клиент, по всему видать, денежный.

– Не ной, – фыркнул мужчина, и в воздухе сверкнула подброшенная монета.

К пролетке подъехала закрытая карета, и оглушенного седока ловко перекинули в ее нутро. Щелкнул бич, и карета покатила дальше, а молчаливые тени все так же бесшумно растворились в темноте улицы. Кучер, оглядевшись, быстро перекрестился и, тряхнув вожжами, проворчал:

– Да ну вас всех к лешему. То ли полиция лютует, а то ли казаки чего удумали.

Тем временем три молчаливые тени все так же бесшумно перемахнули забор двухэтажного особняка в белом квартале и, сливаясь с кустами, двинулись к дому. Старый кобель, учуяв чужих, завозился в своей будке, глухо звякая цепью. Но вдруг рядом с будкой в пыль что-то упало, и пес, принюхавшись, выбрался из будки. Старательно изучив упавший предмет, кобель лизнул его и, в два укуса расправившись с угощением, растянулся на земле, положив кудлатую голову на вытянутые лапы.

Тени подобрались к дому, и одна из них, присев у двери, принялась ловко орудовать чем-то в замочной скважине. Еле слышно щелкнул замок, дверь приоткрылась, и тени втянулись в темный коридор. Спустя примерно минут сорок дверь снова распахнулась, и все те же тени вынесли из дома длинный сверток. Старательно прикрыв за собой двери, они проскользнули к калитке и все так же бесшумно растворились в темноте улицы. Послышался топот копыт, стук колес, и снова все стихло.