Кузина - Галанина Юлия Евгеньевна (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Чтобы свод проходки всё-таки не сел мне на голову, я приволокла из ствола сброшенные доски, подперла ими выбитые столбы. Посмотрела, крепь вроде бы держит, ну и ладненько, до обеда простоит.
Загремела в стволе бадья, починили-таки лебедку.
Значит, будем работать, как прежде – благо усилиями Змея рыхлой породы стало – хоть завались, только нагребай в корзину. Интересно всё-таки, как Выдра внутри него дышит? И как Змей потребляет золото? Растворяет его чем-то? А гном не облезет от этого растворителя, пока его не выкинут вместе с отходами?
Гадай – не гадай, а ответов не было.
Я нащупала золото, которое дал мне Выдра. На выкуп хватит, совершенно точно. И на подкуп ещё останется. Надо спрятать, чтобы не попали в сундук Лешему или Клину.
Укрыв мешочек, нагребла корзину породы, поставила на тачку, покатила к бадье. Забавно, всё как обычно, но на самом-то деле совершенно не так… И никто наверху не подозревает, насколько всё поменялось.
«Вся Тавлея говорит, а я ничего не знаю.:(А когда узнаю – что же, по-вашему, сударь, я должна подумать?!»
«Ну-ну, лехче, лехче надоть, сударыня моя.:-) Слухи о моей смерти были сильно преувеличены».
«Вам легко говорить, сударь, а я вся извелась за эти дни!»
«Надеюсь, хоть не похудели, сударыня?:-)»
«Похудею, сударь мой! Исчахну и засохну без срочного вливания в меня поддерживающих сил!:)»
«У меня становится очень тепло внутри, стоит представить Вас, сударыня, таких очаровательно-полураздетых, с полузакрытыми глазками, с полураспахнутыми губками, по которым можно скользить языком, по всех их лакомым местам, пока Вы, сударыня, не запищите и не попросите пощады.:-)»
«А не дождётесь! Я буду рычать.:)»
«Тогда целовать придётся крепче. Чтобы пищали.:-)»
«Сударь мой ненаглядный, пожалейте Вы несчастную девушку, не умеющую рычать.:):):) Она сдаётся на милость победителя, и жалобно просит пощады, и хрипло умоляет не щадить… У нее губки, нацелованные коварным завоевателем, набухли…:) Ей продолжения хочется… И не в письме, а в действительности…»
«Постараюсь вырваться, как только смогу. Не грустите, сударыня моя.:-)»
«Ох… эх… Вот как тут не грустить?… Уговорили, сударь, не буду.:) Буду ждать, что ещё мне остаётся.»
Губы разъезжались в неудержимой улыбке. И ничего-то я, оказывается, не забыла. Прав был Выдра.
А вот произойди это не со мной – нипочём бы не поверила.
И самое смешное, виновата во всём бедность созвездия Рака.
Рак – созвездие хоть и зодиакальное, но небольшое. И замки у него маленькие. Даже Южный Асель – и тот меньше Аль-Нилама.
Был день перехода Солнца из созвездия Близнецы в созвездие Рак.
По древнему обычаю представители всех созвездий собрались в зодиакальном зале Южного Аселя. Зал весь утопал в зеркалах – чтобы хоть как-то замаскировать свои невеликие размеры. Зеркальными были стенные панели, зеркальной полировкой сверкали оконные стёкла. Ловящими огоньки зеркалами были облицованы колонны. Сводчатый потолок изображал звёздное небо, перечёркнутое Млечным Путём. Зодиакальные созвездия горели на нём ярче всех остальных.
А тёмно-зеленый серпентенитовый пол пересекала полоса белого мрамора, изображающая часть зодиакального круга. И над ней парил, медленно двигаясь к врезанной в Зодиак серебряной фигурке рака в центре, полый шарик немагического золота, символизирующий Всеблагое Солнце. Внутри шара была заключена суть Тавлеи – магия.
Когда золотой шарик достигал серебряной фигурки – Солнце официально переходило в созвездие Рака, и на целый месяц созвездие становилось главенствующим на заседаниях зодиакального круга.
А построить замок попросторней – жалось. Каменистый остров среди топей был небольшим, слишком много магических сил пришлось бы затратить на увеличение площади Южного Аселя. Обходились и так.
Народу в тот раз было не протолкнуться… По обеим сторонам зелёной полосы толпились разряженные люди. Ждали.
Солнце ползло медленно, словно не хотелось ему покидать созвездие Близнецов, не хотелось в гости к Раку.
Мы терпеливо стояли, не привыкать.
После казни Таку прошло всего несколько дней… По ночам непреходящим кошмаром снилось, что он живой, что это ошибка, что сбежал, и надо быстрей просыпаться, чтобы сообщить нашим радостную весть, что скоро мы его снова увидим, таким, как обычно. Но холодной змеёй вползала в сон ледяная правда: не увидим.
Я стояла в толпе, в обтягивающем тело, как перчатка руку, расширяющимся ниже бедер платье. С тщательно уложенной прической. С тщательно оголённой спиной. Холёная и ухоженная. Невозмутимая и улыбчивая. Сладкая приманка Ориона, живой ключик в Аль-Нилам.
Таку был в могиле. Агней и Кирон – под домашним арестом. Ангою родители отправили в один из живописных миров успокоить нервы.
Я стояла, смотрела на медленно ползущий шарик и не видела его. Думала о том, что всё-то поломалось в жизни. И не на что опереться.
Ориониды должны знать друг друга… – а зачем?
В нас вдалбливали, затем, чтобы свой спас своего в беде. Потому что мы – Ориониды. Гордые и независимые. Разбитые Скорпионом, но непобеждённые. Которым завидуют, которыми восхищаются. Люди с высоко поднятыми головами.
И вот Таку стоял на помосте рядом с плахой, а кругом были Ориониды, и он всех их знал в лицо, и они его…
И как мы его спасли? Чем помогло ему древнее правило?
Никто и пальцем не шевельнул.
Нет ни своих, ни чужих. Магия нам дороже всего остального. Мы отравлены ею и думаем про нашу слабость, что это наша сила. Но сила – это независимость. А мы променяли отрубленную голову Таку на спокойную жизнь. На возможность привычно плести паутину интриг, находясь в уютном зеркальном зале Южного Аселя. Великое Солнце, какие же мы ничтожные и при этом какими же могущественными мним себя!
А пробей сейчас кто-нибудь отверстие в золотом шарике, медленно парящем над зелёной полосой – и тавлейская магия выскользнет из оков, покинет своё узилище, растворится в болотах. Для неё нет никакого интереса оставаться в заключении. Она ничья, она только притворяется нашей.
И мы только притворяемся. Притворяемся и притворяемся. Ничего настоящего. Ни дружбы, ни любви, ни почвы под ногами. Сплошные иллюзии, причудливые фантазии, осуществляемые магическим сердцем миров.
Вот и я сейчас привычно притворяюсь, что всё великолепно, и даже верю в это. А кто-то будет притворяться, что восхищён мною, хотя на меня ему плевать, он восхищён Аль-Ниламом. И ни для кого это не будет тайной, но все мы будем делать вид, играть в лицемерные игры, от самих себя скрывая то, что на самом деле движет нами. Чтобы сохранить свои иллюзии, чтобы убедить себя, что мы не позолоченные, мы насквозь золотые. Что мы не ловим золотыми сетями дразнящую нас магию Тавлеи, а она сама, добровольно, течёт в ловушку, безмерно счастливая тем, что попалась.
Ещё бы убедить себя в том, что точно так же рада утренняя роса, осевшая на паутине, да только не получается никак. Роса живёт в своём мире, паутина с паучками – в своём, поднимется солнце, прогреет землю – и испарятся блестящие капельки, даже не заметив, где они задержались в утренней стылости, на чём осели.
Маленькое золотое солнце уже почти подошло к маленькой серебряной фигурке рака. Остались последние мгновения. Все напряглись, стараясь не пропустить этот миг, разглядеть всё. Есть поверье, что когда шарик достигает фигурки, можно загадать желание. Верят в это лишь дети, но загадывают все до одного.
Что же загадать мне? Ни единого желания… Несбыточные загадывать глупо, а сбыточные – противно. Верить не во что, надеяться – бессмысленно. Загадать, чтобы засыпать было не страшно? Или чтобы не открывать утром глаза с чувством полной обречённости, предопределённости всего? Чтобы было радостно? Такое невозможно… Чему радоваться-то?
