Возвращение. Части 1-3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
— В таких случаях возят к психиатру, — хмыкнул я. — Потому я вам ничего и не говорил. Да, я договорился, что летом нас с Люсей отправят в дом отдыха. Так что планируйте ехать в отпуск без меня. И еще мне будут нужны деньги.
— Можешь брать, сколько нужно, — сказала мама. — Ты знаешь, где они лежат.
Следующий день был воскресным, поэтому утром я пошел к Черзаровым. Вытурив из комнаты Ольгу, мы в ней уединились, и я рассказал ей и о разговоре с полковником, и о том, что все открыл родителям.
— Боюсь, что твои родители к такой правде еще не готовы. Но что-то сказать все равно нужно. Как ты думаешь?
— Я их знаю, — сказала Люся. — Или не поверят, или поверят и перепугаются за меня. В обоих случаях будет плохо. А насчет перевода сказать можно. Отец, может быть, будет недоволен, а вот мама обрадуется.
Иван Алексеевич недовольства не проявил.
— Если это не твои фантазии, то было бы неплохо. Служить осталось недолго, а осесть все равно собирались в Минске. А теперь и квартиры не ждать. Получается, из-за тебя перетягивают и нас? Дочь, твой жених полон тайн и секретов. Кто бы мне раньше сказал, что с мальчишкой станут так носиться, ни за что бы не поверил. Наверняка твои таланты здесь ни при чем. Ты знаешь, в чем дело?
— Знаю, — сказала Люся. — Но вам не скажу. Запретили мне кому-нибудь говорить, даже вам. Но ничего плохого там нет.
— Хорошо было бы закончить здесь седьмой класс, — сказал я, когда мы одевались для прогулки. — Осталось меньше полутора месяцев. Как-то я не сообразил сказать об этом полковнику. Может быть, сам сообразит?
Отцу сообщили о переводе в середине мая. Днем позже о своем переводе узнал Иван Алексеевич. Через неделю прибыли офицеры, которые должны были их заменить. Несколько дней наши отцы передавали дела, а переезд организовали за неделю до окончания учебного года. Нам пошли навстречу и проставили четвертные и годовые оценки на несколько дней раньше.
— Жаль, — сказала нам Зинаида. — Хотелось бы работать с вами и дальше, но не судьба.
Я ее понимал. В нашей школе каждый класс постоянно обновлялся, и до выпуска в нем почти не оставалось тех, кто начинал учиться в младших классах. А тут еще лишаешься сразу двух отличников. Хоть у меня уже не было прежних отношений с ребятами, все равно расставаться с классом было жаль. Мы решили, что пусть редко, но будем сюда приезжать, тем более что мне, если попрошу, наверняка дадут машину.
— Без вас в школе станет скучно, — грустно сказала Лена, бросив на меня взгляд, которого я безуспешно ждал от нее несколько лет.
— Хорошо, что мы уезжаем, — сказала Люся, когда мы вышли из школы.
— Если из-за Лены, то можешь не волноваться, — успокоил я ее. — Все в прошлом, да и ее отца отсюда скоро переведут.
— А дыру в заборе так и не заделали, — сказала Люся, пользуясь ею в очередной раз.
— И слава богу. Сколько времени пришлось бы терять, каждый раз мотаясь в обход через проходную. Послушай, вам помочь собраться?
— Не нужно, — отказалась она. — Все уже собрано. Завтра приедет машина, а погрузить мебель помогут солдаты. Плохо, что вы уезжаете на день позже.
— Плохо, что квартиры на разных этажах, — сказал я. — Могли бы дать и на одной лестничной площадке, дом-то только заселяется. И отцам до службы далековато.
— Вот что в этом месте особенного? — спросила Люся, не слушая моего брюзжания. — Нет многого из того, что есть в крупных городах, а уезжать отсюда не хочется. Мы ведь сюда приехали раньше вас, я в эту школу пошла в первый класс.
— Вот тебе и ответ, — сказал я. — Ты оставляешь здесь свое детство. Обычно с детством расстаются с радостью и рвутся к взрослой жизни, а что потеряли, начинают понимать много позже. Скоро снимут фильм "Щит и меч", и в нем будет песня о том, с чего начинается Родина. Родина начинается с детства, с этой дыры в заборе. Ты права: ничего здесь нет особенного, кроме того что это место, где прошла самая беззаботная часть твоей жизни. Знаешь, как меня сюда тянуло? И ведь имел возможность приехать.
— А почему тогда не приехал?
— А к кому? Я не о жилье, проблем с гостиницами в Минске не было, а денег у меня хватало. Самое главное — это люди. Каждый из вас унес с собой кусочек моего детства, а в городке уже давно никого не осталось. А если бы даже кто и остался, я бы прошел мимо и не узнал. Для чего тогда приезжать? После распада Союза Белоруссии пришлось сокращать ту армию, которая ей досталась. Здесь, как я узнал, тоже убрали военных. А ведь армия давала людям возможность заработать на жизнь. Здесь слишком многое изменилось. Я посмотрел фотографии этого места, сделанные из космоса. Прошелся от Минска по железной дороге и почти сразу же нашел городок по стадиону. Нашел и нашу улицу в три дома, школу и многое другое. В вашем городке много всего понастроили, а на его окраинах вырос большой дачный поселок. Даже сосны, которые меня помнили, стали вдвое выше. Наталья Платонова выложила фотографию нашего дома, и я на нее посмотрел. Я тебе потом объясню, о чем говорю. Я посмотрел на неухоженный дом и пустую улицу и окончательно понял, что никуда не поеду. Даже этот забор с дырой исчез. Ну пришел бы я к школе, прислонился щекой к стене… Поплакать я мог и дома, а сердце у меня уже тогда было не очень… Возвращаться нужно к людям, а лучше оставить прошлое в прошлом, хотя это только доводы рассудка, а эмоции с рассудком не дружат. Это ведь свойственно не только людям. Я как-то читал о старой лошади, которую просто выгнали умирать. Так вот эта доходяга прошла несколько тысяч километров и пришла умирать туда, где впервые появилась на свет. Ее опознали по клейму.
— Говорят, что кошки привязываются не к людям, а к жилью.
— Все это ерунда. Значит, такие хозяева, что к ним не стоит привязываться. У нас в семье больше тридцати лет были кошки. Родоначальница этой кошачьей династии жила двадцать лет. Для нее в жизни главным был я, а не те квартиры, которые мы довольно часто меняли. Кошки эгоистичны, но у этой не только была потребность в том, чтобы я ее ласкал, она хотела дарить ласку мне. Она могла долго и старательно вылизывать мне уши. Однажды я забыл ее на ночь во дворе. Она обиделась и ушла. Соседи видели, как Дашка, опустив голову, шла со двора на улицу. Я ее потом искал по всему городу, но так и не нашел. Ладно, хватит об этом. Чем займемся? Домой идти неохота, там сейчас голо и уныло, даже телевизора нет.
— Продали?
— Отец одному лейтенанту своей службы продал комбайн за пятьдесят рублей. Наверное, отдал бы и так, только он не согласился. В Минске купим новый. Давай пройдемся по лесу? Погода прекрасная, а в Минске леса нет, когда еще сюда выберемся!
Мы сидели вдвоем на одном лежаке и смотрели на море. Оно уже успокоилось после шторма, который был позавчера, но вода еще была мутная и лезть в нее не хотелось. Ничего, к завтрашнему утру она отстоится, да и водоросли с пляжа уберут.
Нас привезли в Дом отдыха "Сосновый", принадлежащий Министерству внутренних дел СССР, пять дней назад. Место было сказочно красивым. Дом отдыха стоял у самого моря, окруженный прекрасным парком и сосновой рощей, и спуск к воде занимал минуты. Приехали мы сюда в сопровождении Семена, который оказался старшим лейтенантом милиции. Хвостом он за нами не ходил, но старался надолго не выпускать из вида. Детей здесь не было, поэтому мы вызвали интерес отдыхающих, тем более что нас сразу узнали. Люсю подселили в двухместный номер, где отдыхала майор милиции откуда-то с Урала, а мы с Семеном разместились в таком же номере в соседнем крыле.
— Красота! — сказал Семен, когда мы разложили вещи. — Если бы не вы, хрен бы я сюда попал! Здесь в основном старшие офицеры, да и то по большей части москвичи. Послушай, Геннадий, если с вами что-нибудь случится, мне лучше домой не возвращаться, поэтому хотите вы или нет, я постараюсь все время быть поблизости. Можете обращать на меня внимание не больше, чем вон на ту елку, можете даже целоваться — я это как-нибудь переживу. Главное, чтобы вы без меня не отлучались с территории и не лезли в воду. Договорились?
