Зверь, который во мне живет - Крайс (Крейс) Роберт (книга регистрации .txt) 📗
Гэррета Райса я нашел на кухне, возле плиты. Он был голым, и в смерти его бледная плоть свисала причудливыми складками; искусственный загар заканчивался на верхней части груди. На лице виднелись синяки, на губах и крыльях носа засохла кровь, за правым ухом я обнаружил небольшое входное пулевое отверстие. На левом бедре остался уродливый круглый след от ожога размером с самую большую горелку на плите. Похожий ожог украшал живот. Возле плиты Райс, судя по всему, от боли опорожнил свой кишечник.
Я вышел через гостиную и открытую стеклянную дверь на улицу, втянул в себя свежий воздух, а потом вернулся обратно и обыскал дом, теперь уже принадлежавший Гэррету Райсу. Времени я потратил немного, поскольку понимал, что почти наверняка ничего не найду. Если бы кокаин находился здесь, Гэррет Райс отдал бы его еще до того, как его раздели и положили на плиту с раскаленной горелкой.
Перри Лэнг!
Я сделал анонимный звонок в полицию, сорвал с окна занавеску и накрыл тело Клеона Тайнера. Опустившись возле него на корточки, я пытался придумать, что сказать, но на ум приходили только вопросы.
«Прости, Клеон. Я буду иногда навещать Бетти».
Я вернулся в машину и поехал в Вествуд.
Когда я подъезжал к дому 11001, тучи разошлись, что бывает перед тем, как они снова смыкаются с новой силой. При помощи карточки-ключа, полученного от Барри Фейна, я пробрался в дом через гараж. Его машины находились на стоянке, только теперь они поменялись местами — «де-лорен» стоял впереди, а «порше» оказался сзади. Я оставил «корвет» под знаком «Парковка запрещена», перед лифтами, вновь воспользовался карточкой-ключом и поднялся на шестой этаж.
Джонатан открыл дверь, но не стал отступать ни на шаг, решив снова поиграть в крутого парня. Он стоял немного ссутулившись, словно его беспокоила спина. Я был в подходящем настроении, чтобы немного усугубить его неприятности.
— Будешь выделываться, я тебя прикончу.
Изнутри послышался голос Барри Фейна.
— Ради Христа, Джонатан. Господи ты боже мой, это же проклятый…
На лице Джонатана появилась кривая улыбка. Он вышел наружу, поднял руки, чтобы показать, что в них ничего нет, и повел меня внутрь.
Барри Фейн нервно расхаживал по огромной гостиной. Чарльз сидел на диване, наклонившись вперед и опираясь локтями на колени. В руках у него ничего не было. Левая челюсть и почти вся левая щека Чарльза были залеплены пластырем. Нижняя часть лица и шея блестели, словно он намазал их лосьоном для загара. Брови Чарльза исчезли.
— Один день, — сказал он.
Я не стал обращать на него внимания.
— Куда Райс пристроил наркотик?
Барри Фейн продолжал расхаживать по комнате.
— Послушай, — сказал он, — я спрашивал у всех, кто мог иметь хоть какое-то отношение к кокаину. Что еще я мог сделать?
Джонатан отошел от меня и сел на ручку кресла рядом с Чарльзом. Он потер плечи Чарльза, после чего начал опускать руку, прячась за его спиной. Я вытащил пистолет и навел на мохнатый живот Барри.
— Я его пристрелю, Барри. А потом тебя.
Барри вцепился себе в волосы.
— Иисус Христос, Джонатан, отойди. Дерьмо!
Джонатан переместился к бару. Я предложил Чарльзу встать рядом с ним, а как только он встал, сразу же увидел рукоять пистолета, торчащую из-под подушки.
— Иисус гребаный Христос, я не знаю! — взвыл Барри. Он схватил подушку с дивана и швырнул ее в них. — Вы, засранцы, хотите, чтобы меня убили!
Джонатан и Чарльз выглядели мрачными и злобными, точно пара психопатов из четвертого класса, которых поймали с поличным, когда они втыкали булавки в щенка.
Я вновь навел пистолет на Барри.
— Ты спрашивал всех, кого знаешь, — напомнил я ему.
Он вновь принялся ходить по комнате, закатывая глаза и пытаясь вспомнить, что хотел сказать. Десять часов утра, а он уже очутился в другой вселенной.
— Да, верно. Послушай, тебе нужно отнестись к этому делу разумно. Я звонил в разные места. Я задавал вопросы. Целый вечер — и, поверь мне, я знаком со всеми, кого знал Гэррет Райс. Они сказали: Гэррет нам не звонил. И ничего не пытался задвинуть.
Я покачал головой.
— Нет, Барри, ты совсем не то говоришь. Ты должен рассказать, кому и когда Райс продал кокаин.
Я опустил дуло пистолета, направив его в пах Барри, а потом вновь прицелился ему в лоб.
Он стал извиваться, словно ему нужно было срочно помочиться.
— Клянусь богом. Я звонил, я спрашивал. Райс ничего не пытался толкануть.
Я задумался. Джонатан и Чарльз мрачно смотрели на меня. Барри метался по комнате. Боже мой, а что, если у Гэррета Райса вовсе не было кокаина? Что, если с самого начала наркотик украл Эскимос, чтобы обеспечить себе спокойную старость, или один из гостей-итальянцев, о которых мне рассказала Кимберли Марш. Или вор-домушник, случайно оказавшийся рядом. Я перестал дышать, а потом втянул в себя воздух, используя живот, задержал его в себе, а затем медленно выдохнул. Напряжение и расслабление. Я стал думать о Перри Лэнге; все остальное начало постепенно уходить все дальше и распадаться на части, возможно, вместе с Перри, Эллен и двумя девочками.
— Ты спрашивал о двух килограммах кокаина высокой степени очистки, вдруг он всплыл у кого-то еще?
— Да. Конечно.
— Рассказывай.
— Один мой знакомый сказал, что его друг хочет продать немного дури. Ну, знаешь, как это бывает — позвонить, узнать цену и все такое.
— Что и когда?
— Полтора килограмма. Он сказал, что товар чистый на девяносто девять процентов. Сказал, что один парень звонил ему три или четыре дня назад, ну… знаешь, как я говорил, узнать цену и все такое.
— Кто продавец?
— Парня зовут Ларсон Фиск.
Замечательно. Ларсон Фиск.
— Кто, черт возьми, этот Ларсон Фиск?
По лицу Барри промелькнуло нетерпение.
— Актер. Ты наверняка видел его миллион раз. Он снимается в мыле, которое показывают днем. Я кое-что ему продавал. Иди сюда.
Не обращая внимания на Джонатана и Чарльза, Барри подскочил к бару и снял с полки «Справочник актеров».
— У меня полно клиентов, — заявил Барри. — Дерьмо, они все время шутят, что у меня должна быть своя звезда на бульваре Голливуд. Кто знает, может быть, такой день настанет?
Он показал мне Ларсона Фиска. Конечно, я его видел. Ларсоном Фиском оказался Ларри, дружок Кимберли Марш.
32
Дом за «Юниверсал» был пустым, но не брошенным. Маленький красный 914-й исчез, но мятая рубашка валялась на полу, а на столе в столовой лежали погремушки Карла-младшего. В ванной все еще горел свет. Я оставил машину подальше от дома, а потом вернулся, вскрыл замок на входной двери и вошел. Затем с пистолетом наготове быстро прошелся по комнатам — а вдруг кокаин лежит где-то на виду. Однако мне не удалось найти ничего интересного.
Я обыскал заднюю комнату и перешел в маленькую ванную, когда снизу послышался стук захлопывающейся двери автомобиля и высокий женский смех.
Кимберли Марш и Ларсон Фиск поднимались по лестнице. Она была в шортах и мятой кремовой рубашке «сафари» с закатанными рукавами и завязанной под грудью, сандалии Кимберли держала в руках. Очень сексуально. Фиск был в синих спортивных шортах, потрепанных кроссовках «Адидас» и черной майке. Он нес в руках две сумки с покупками и улыбался. Кимберли тоже улыбалась.
Я вернулся в переднюю часть дома, вытащил пистолет и спрятался в маленькой гардеробной, которая находилась сразу за входной дверью, как раз в тот момент, когда они вставили в замок ключ. Дверь открылась, и вошла Кимберли Марш, за ней последовал Ларсон Фиск. Когда они поравнялись со мной, я распахнул дверь, сделал один шаг вперед и изо всех сил ударил Ларсона Фиска ногой по внешней стороне левого колена. Именно левое колено было покрыто множеством шрамов.
Послышался влажный треск, похожий на тот, который раздается, когда разделываешь курицу. Ларри взвыл и рухнул на пол, уронив сумки с покупками. Разбилось что-то стеклянное, и на ближайшей ко мне сумке появилось большое пятно. По полу покатились апельсины и яблоки пепин. Одно даже добралось до столовой. Кимберли Марш разинула рот и обернулась, чтобы посмотреть на Ларри, и увидела меня. Ларри сидел на полу, раскачиваясь из стороны в сторону и крепко вцепившись в левую ногу, его лицо стало пурпурным.
