Любовь не кончается: Эйлит - Чедвик Элизабет (читать полную версию книги TXT) 📗

Эйлит понимающе улыбнулась.

— Иначе говоря, волк в овечьей шкуре.

Рольф от души рассмеялся.

— Лучше так, чем овца в обличий волка.

Охрана замка состояла из двух конных рыцарей и восьми пеших воинов. Все они были заняты на строительных работах в тот момент, когда повозка прогрохотала по деревянному мосту, перекинутому через ров.

— Содержать людей, предназначенных только для охраны, мне не по карману, — объяснил Рольф, соскочив с коня. — Те, кому гордость не позволила пачкать руки в грязи, служат теперь другим господам.

Обхватив Эйлит за талию, он помог ей спуститься из повозки на землю.

Эйлит поежилась под прикованными к ней мужскими взглядами: на нее разом уставились и воины и крестьяне. Краем глаза она заметила, как один из солдат, криво усмехнувшись, что-то шепнул на ухо приятелю. Затем оба рассмеялись. Эйлит мысленно упрекнула себя в том, что позволила Рольфу поддержать ее у повозки. Неужели люди истолковали ее поведение превратно и вот сейчас, сию секунду, успели дать ход сплетням?

— Пойдемте, — сказал Рольф. — Я представлю вас.

«Возможно, что и незачем. Они и без того сочли меня шлюхой», — подумала Эйлит, сурово поджала губы и напустила на себя важный вид. В глазах стоящих вокруг крестьян явственно читалось презрение. Видимо, смирившись с тем, что их новый господин — норманн, они ожидали, что он приведет в дом норманнскую женщину. Никто не назвал ее предательницей вслух, но в самом воздухе явственно витало краткое и выразительное словечко «шлюха».

Эйлит с дрожью сознавала, что, несмотря ни на что, ей придется иметь с этими людьми дело, распоряжаться ими и требовать от них повиновения.

Горделиво вскинув голову, она последовала за Рольфом к длинному деревянному строению, стоявшему вплотную к восточному отрезку частокола.

— Они привыкнут к вам, — проговорил Рольф, не оборачиваясь. — Первый месяц я натыкался на еще более нелюбезные взгляды, но затем крестьяне поняли, что я не чудовище и не собираюсь пожирать их детей.

— Здесь дело в другом. В отличие от меня, вы не англичанин.

— А вы бы предпочли подчиниться воле грубияна Вульфстана?

— Вы же сами знаете, что нет.

На пороге Рольф вдруг остановился и, повернувшись, взял Эйлит за плечи.

— Я знаю, что вам трудно. Но, поверьте, со временем все утрясется и тогда станет легче.

Она решительно высвободилась и покачала головой.

— Вы не стесняетесь прикасаться ко мне на глазах у всех, смотреть мне в глаза, смеяться, оказывать знаки внимания. Это дает людям повод предполагать, что нас связывают не только дружеские и деловые отношения. Ага, решат они, это господин Рольф и его английская подстилка. С какой стати мы должны выполнять ее распоряжения? Вы обещали, что я займу в вашем доме достойное место. Именем Иисуса заклинаю, останьтесь верны своему слову.

Лицо Рольфа мгновенно помрачнело. Никогда раньше Эйлит не видела его таким раздраженным.

— Вы нанесли мне оскорбление, — хрипло проронил он.

— Но чем? Тем, что сказала правду?

— Вы предпочитаете жить как монахиня? — В голосе Рольфа звучала горечь. — Ну что же, в таком случае я прикажу подготовить для вас келью.

Эйлит красноречиво кивнула.

— Я также настаиваю на том, чтобы на двери моей комнаты был внутренний засов. Вместе со мной вы поселите одну из деревенских женщин. Тогда у местных жителей отпадут сомнения в моей добродетельности. А пока вы не подготовите мне комнату, я буду спать в главном зале вместе со всеми остальными.

— О, Господи. Да вы упрямы как осел. И умеете нанести удар не в бровь, а в глаз, — проворчал Рольф и неожиданно улыбнулся.

Но Эйлит не разделяла его неуместного веселья. Уж что-что, а отстаивать свои принципы она умела.

Прокашлявшись, Рольф повернулся и вошел в зал.

— Итак, настоятельница Эйлит, — провозгласил он с сарказмом, — позвольте показать вам ваш новый монастырь.

Дул сильный ветер. Берег Улвертона то купался в лучах солнца, то снова погружался в тень облаков Чайки то и дело срывались со скал и с криком устремлялись к берегу, туда, где торчали пучки темных водорослей, выброшенных морскими волнами. У подножия скалы ослик жевал сено из прикрепленного к сбруе мешка.

Неподалеку две женщины собирали выброшенные приливом мидии.

Эйлит медленно шла по берегу. Ее босые ноги увязали в мокром песке. Заткнув подол платья за пояс, как это обычно делают рыбачки, она сняла с головы тяжелый платок, уложила косы в форме короны и прикрыла их тоненькой косынкой.

Она ножом перерезала нити, на которых колыхались в воде ракушки, и бросала их в корзину Руки и ноги окоченели от холода, но Эйлит не хотела уходить от моря.

Первое время она относилась к морю настороженно и побаивалась подходить к воде, но за пять месяцев, прошедших со дня приезда в Улвертон, привыкла к нему и полюбила его Время от времени Эйлит брала веретено, поднималась на сторожевую башню, где стояли в дозоре стражники, и подолгу любовалась перекатывающимися волнами Иногда, отправившись за плавником [8], она вела запряженного в маленькую тележку ослика вдоль берега. Сегодня, как и в каждую пятницу, Эйлит решила приготовить к ужину мидии. Еще в доме де Реми она научилась готовить их в соусе из вина и чеснока, и Рольф стал большим поклонником этого блюда.

Живя с Рольфом под одной крышей, Эйлит многое узнала о его пристрастиях и неприязнях. Завидный аппетит никак не отражался на его стройной и подтянутой фигуре. К ее удивлению, в пище он был неприхотлив, хотя и любил разнообразие в меню, ел неторопливо и без суеты, что напомнило Эйлит Голдвина. Она и сама не заметила, как стала с нетерпением дожидаться часа ужина, радуясь возможности побеседовать и полюбоваться, с каким удовольствием Рольф поглощает приготовленную ее руками пищу.

В нижнем дворе Рольф распорядился оборудовать пекарню с огромной каменной печью, которой позавидовал бы любой лондонский пекарь. Селянам разрешалось печь там пироги, но с тем условием, что в качестве платы они оставляли часть выпечки хозяевам. Эйлит частенько проводила там вечера, пользуясь возможностью поболтать с деревенскими женщинами и по возможности развеять слухи о ее отношениях с норманнским господином. В этом ей помогала и Ульфхильда, быстро нашедшая общий язык с крестьянками Женщина, которая за отдельную плату спала в одной комнате с Эйлит, оказалась весьма разговорчивой старухой и наверняка рассказывала приятельницам о том, что творится в замке, и о том, что представляет из себя новая госпожа.

Звали эту хранительницу добродетели Эдгитой, и именно она сопровождала сейчас Эйлит и помогала ей собирать мидии. Эдгита была очень стара. Судя по ее же словам, в молодости она слыла ослепительной красавицей, но дожила до такого древнего возраста, что в живых не осталось ни одного свидетеля, который мог бы подтвердить или опровергнуть это. Впрочем, несмотря на почти полное отсутствие зубов и испещренное глубокими морщинами лицо, Эдгита сохранила следы былой красоты. В ее глазах все еще горел огонь жизни Восемь лет назад муж Эдгиты, рыбак, погиб в море во время шторма Ее четверо сыновей тоже стали рыбаками.

Бросив очередную горсть мидий в корзину, Эдгита схватилась за поясницу. Затем открыла маленькую бутылочку, висящую на поясе, и сделала глоток.

— Ваш муж, госпожа Эйлит, сражался с норманнами под Гастингсом? — поинтересовалась старуха. Порывшись в сумке, она достала маленькую лепешку, которую сберегла после завтрака, и предложила половинку Эйлит.

Но Эйлит, покачав головой, вежливо отказалась. Оторвавшись от работы, она облизала обветренные губы — во рту появился привкус соли.

— Нет, он получил серьезную рану в битве с норвежцами. В день сражения под Гастингсом Голдвин в ужасной лихорадке метался в постели. Там полегли оба моих брата, личные охранники короля Гарольда Младшему, Лильфу, накануне только-только исполнилось девятнадцать, — дрогнувшим голосом добавила Эйлит и подошла к воде, чтобы смыть с ног засохшие песчинки.