Обман - Джордж Элизабет (книги без регистрации бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Конни Уинфилд поспешно прервала Барбару:
— Ой, мы никогда не придерживаемся таких формальностей, правда, Рейч? Я не думаю, что это имеет значение, какая именно копия остается у нас: желтая, белая… Я правильно говорю, милочка?
Но Рейчел, кажется, поняла ошибку матери. Она прикрыла глаза, увидев, что Барбара потянулась за чековой книжкой. Документы, относящиеся к покупкам, были расположены по порядку. Барбара перелистала их. Все копии чеков в книге были желтыми.
Отметив про себя, что бланки пронумерованы, она быстро перелистнула страницы в поисках нужной копии под номером 2395. Желтые чеки с номерами 2394 и 2396 в книге были, чека 2395 — ни белого, ни желтого — не было.
Барбара спросила:
— Книжка всегда находится в магазине? Где вы оставляете ее, когда закрываете магазин на ночь?
— Мы оставляем ее в ящике стола, на котором стоит сейф, — ответила Конни. — Там ей тепло и не дует. А что? Мы неправильно храним? Бог свидетель, и я, и Рейчел бываем иногда немного рассеянными в бухгалтерских делах, но мы никогда не делаем ничего противозаконного. — Она засмеялась. — Какой толк мухлевать с чеками, если ты сам хозяин магазина? Нам попросту некого обманывать. Конечно, я понимаю, мы, если бы захотели, могли бы обманывать наших мастеров, но в конце концов обязательно попались бы: ведь мы дважды в год предоставляем им отчеты, да они и сами имеют право проверять наши книги. Поэтому, будучи здравомыслящими — а мне хочется думать, что мы такими и являемся, — мы можем…
— Этот чек был найден в вещах человека, которого убили, — прервала ее Барбара.
Конни оторопела и начала хватать ртом воздух, прижав сжатые кулачки к груди. Она пристально смотрела на Барбару, и было совершенно ясно, на чье лицо она сейчас не в силах даже взглянуть. Овладев собой, она обратилась к дочери, не повернув к ней головы:
— Рейч, ты только подумай. Ну как, по-твоему, такое могло случиться? Вы говорите о том парне, которого убили на Незе, сержант? Ведь вы из полиции, а этот парень — единственный из людей, которым сейчас интересуется полиция. Это наверняка он. Это и есть тот самый убитый, да?
— Да, тот самый, — подтвердила Барбара.
— Совершенно не представляю, как у него могла оказаться наша копия чека, — переведя дыхание, произнесла Конни. — Может, тебе что-нибудь известно об этом, Рейч?
Рейчел теребила складку на юбке. Барбара впервые за все время пребывания в магазине отметила про себя, что юбка на девушке была восточная, полупрозрачная. Такие юбки сейчас продавались на уличных базарах по всей стране. Сама юбка не указывала на принадлежность девушки к пакистанской общине, но не исключена возможность, что она — если к тому же принять во внимание ее нежелание говорить — как-то, возможно косвенно, вовлечена в ситуацию.
— Понятия не имею, — еле слышно пролепетала Рейчел. — Может быть, этот парень подобрал его на улице или еще где-то. На чеке имя Салах Малик. Возможно, оно было ему знакомо, и он хотел передать чек ей, но так и не успел.
— А он мог знать Салах Малик? — поинтересовалась Барбара.
Рейчел волновалась все сильнее:
— А разве не вы сказали, что он и Салах…
— Да об этой истории писала местная газета, сержант, — перебила дочь Конни. — Мы с Рейчел прочли, что этот парень должен был жениться на дочери Акрама Малика.
— И вам известно только то, что написано в газете? — спросила Барбара.
— Да, — ответила Конни. — Рейч, может, ты что-то знаешь?
— Нет, — покачала головой Рейчел. Барбара засомневалась. Конни была чересчур говорливой, Рейчел — слишком немногословной. В этом водоеме следует половить рыбку, но лучше забросить удочку, когда у нее будет хорошая наживка. Достав визитку, она написала на ней «Отель «Пепелище» и, протянув ее женщинам, попросила звонить ей, если что-то вдруг всплывет у них в памяти. Она бросила прощальный взгляд на браслет работы Кеннеди и положила чек на браслет АК-162 на прежнее место.
Выйдя из магазина, она быстро оглянулась. Обе женщины смотрели ей вслед. Все, что им известно, они в свое время расскажут. Так обычно бывает, если правильно выбрать момент. Вероятнее всего, подумала Барбара, этот золотой браслет, пропущенный мимо кассы, будет той искрой, от которой вспыхнет ссора между матерью и дочерью, и они разговорятся. А выслушать их ей было необходимо.
Как только сержант Скотленд-Ярда скрылась из виду, Рейчел стремглав бросилась в подсобку. Протиснувшись в узкую щель между стенкой и стеллажами, она вошла в туалет и сразу же заперла дверь на щеколду.
Пытаясь унять дрожь в руках, она сцепила пальцы, а когда поняла, что ей это не удастся, обеими руками открыла кран над маленькой треугольной раковиной. Она вся горела и одновременно с этим, как ни странно, ощущала леденящий холод. Она понимала, что Барбара вернется, что ее кошмар не закончился. Она попыталась водой охладить разгоряченное лицо, но тут в дверь заколотила Конни.
— Выходи, Рейчел Линн, — приказала она. — Нам надо поговорить.
— Не могу, — задыхаясь, произнесла Рейчел. — Мне плохо.
— Ой, моей крошке плохо! — передразнила Конни. — Открывай, или я сейчас возьму топор и разнесу дверь, чтобы вытащить тебя оттуда.
— Пока она была здесь, мне все время хотелось в туалет, — сказала Рейчел и даже уселась на унитаз, приподняв юбку.
— А я-то подумала, что тебя тошнит. — В голосе Конни послышалось торжество, какое обычно звучит в те моменты, когда матери уличают дочерей во лжи. — Тебе плохо? Так что же с тобой на самом-то деле?
— Не то, что ты думаешь, — ответила Рейчел. — И ты это знаешь. Мне надо хоть немного побыть одной, ну пожалуйста.
Наступила тишина. Потом Рейчел услышала, как ее мать топчется около двери. Она явно что-то замышляла.
— Мам, ну дай мне хотя бы минуту, — взмолилась Рейчел. — У меня живот болит. Послушай. Вроде кто-то вошел в магазин.
— Не морочь мне голову, девочка. У меня есть часы, и я знаю, сколько требуется времени, чтобы сделать все дела в сортире. Тебе понятно, Рейчел?
Рейчел услышала удаляющиеся шаги; она понимала, что выторговала для себя всего несколько минут, и поэтому изо всех сил старалась взять себя в руки, чтобы обдумать план действий. У тебя характер бойца, внушала себе Рейчел, как в детстве, когда каждое утро готовилась к новым схваткам с безжалостными школьниками. Она говорила себе тогда: стоит ли суетиться по мелочам, подозревая, что все в мире только и мечтают, как бы обидеть и унизить тебя, Рейчел, ведь главное — что ты всегда остаешься собой и дорожишь этим.
Но она разуверилась в этом два месяца назад, а произошло это, когда Салах Малик объявила ей о своем решении подчиниться воле родителей и выйти замуж за незнакомого мужчину из Пакистана. И уверенность, что она всегда остается собой, сменилась ужасом от того, что теряет Салах. С этой минуты она чувствовала себя брошенной и морально сломленной. После недолгих размышлений она решила, что ее жестоко предали. Земля, на которой, как она верила, был заложен фундамент ее будущего, вдруг зашаталась и разверзлась под ногами, и в то же мгновение она напрочь забыла все самые важные жизненные уроки. До десятого дня рождения ее не покидала уверенность в том, что ее собственные удачи, неудачи, счастье могут быть обеспечены усилиями лишь одного человека на земле — Рейчел Линн Уинфилд. Конечно, насмешки соучеников причиняли ей боль, но они никогда не пугали ее, а лишь усиливали уверенность в том, что она все сможет преодолеть. После встречи с Салах все переменилось, и их дружба стала для нее центром, вокруг которого строилось ее будущее.
Какая это была глупость! Она постоянно терзала себя этой мыслью, а сейчас окончательно уверилась в этом. Но в те первые страшные минуты, когда Салах посвятила ее в свои планы спокойным и ласковым голосом (она всегда была тихая и спокойная, что не спасало ее от жестокости сверстников, которые, правда, не осмеливались задирать ее или отпускать гнусные реплики по поводу цвета ее кожи, если Рейчел была рядом), Рейчел не могла думать ни о чем, кроме их будущего. А как же я? А как же мы? А как же наши планы? Ведь мы же копили деньги на квартиру; мы же хотели обставить ее мебелью и купить большие мягкие подушки; мы мечтали оборудовать для тебя мастерскую рядом со спальней, где бы ты могла делать украшения; мы хотели собирать ракушки на отмели; мы думали завести двух кошек; ты собиралась научить меня готовить, а я собиралась научить тебя… чему? Чему, черт возьми, я могла бы научить тебя, Салах? Что я вообще могу тебе предложить?
