Пятый ангел вострубил - Воробьевский Юрий Юрьевич (читать книги онлайн без txt) 📗
Это был трудный год. «Северная звезда» единогласно приняла предложенную тобой кандидатуру нового досточтимого. Он немедленно приступил к командованию, и они зажили своей «братской» жизнью, все реже оглядываясь на тебя. Тебе даже нельзя было посещать их собрания. Закон «регулярности» жесток – достаточно одного визита к «нерегулярным» и ты – за бортом! А стукачей-то вокруг сколько! А как жаждут расправы преданные тобой востоковцы! Словом, ты снова сидел дома, на кухонном диванчике, и молчал. Молчал тоскливо и жалобно.
А тут еще Глебочка женился. Я собирала его вещи в свой «киносъемочный» чемодан и плакала. Слезы капали на отутюженные, аккуратно сложенные рубашки. Я пыталась остановить этот поток, я уговаривала себя и от этого захлебывалась слезами еще больше… Может быть, я уже предчувствовала что-то?
Мы остались вдвоем. Отвлекали и утешали наезды Жана. Мы вспоминали замечательную поездку на Каннский кинофестиваль. Какие-то смешные эпизоды из фестивальной жизни, дурацкие знакомства и визиты, абсолютно пустое майское море… Только мы с тобой и купались при температуре воды 18-20°. На нас смотрели как на «моржей» – французы купаются, когда в море не меньше 25… С Жаном мы веселились и строили планы на будущее.
Надо было все начинать сначала. Собирать новую «команду», готовить к посвящению, организовывать это посвящение, раздобывая новый «храм»…
Да, чуть не забыла! Этот эпизод в моей жизни совсем не был чем-то особо значимым и сверхценным, скорее, чем-то необходимым. Еще весной 1992 года в Париже я была посвящена в первый ученический градус Досточтимой Ложи «Роза ветров» Великой Женской Ложи Франции. Было это 30 апреля – накануне Вальпургиевой ночи…
Поскольку к этому времени мы с тобой были уже широко известны в узких масонских кругах благодаря скандалу твоего предательства, а скандалы в Париже – любимый жанр среднего, самого массового класса, моя инициация стала событием. Когда после всех этих долгих нелепых мотании с завязанными глазами с меня сняли наконец-то дурацкую повязку, – я совершенно опешила от многолюдности собрания! В ложе полным-полно было не только «сестер», но и мужиков – любопытных востоковцев, явившихся по такому случаю с «братским визитом».
Да, разумеется, мы с тобой тогда уже знали все про «регулярность» и снисходительно-иронически относились к «нерегулярным» вообще, а уж к женскому масонству тем паче. Но мне казалось, что роль «боевой подруги» требует от меня максимально полного погружения в проблему, для чего необходимо знание всех ритуалов изнутри, собственное прохождение через ступени посвящения. Кроме того, было ощущение того, что в родном Отечестве все передоверить одним только мужикам – опасно. Без женского участия, контроля и надзора они вразнос пойдут. Сопьются на «агапах» или еще мало ли каких дров наломают. Словом, я тогда считала очень важным создавать свое, женское масонство в России, состоящее из жен твоих будущих «братьев». Была у меня такая затея: в те дни, точнее вечера, когда вы будете собираться на свои серьезные «регулярные» собрания, мы тоже не станем по домам сидеть, вас поджидая. Мы тоже будем «работать»! В Париже меня наставляли: женскому масонству в России надо развивать идеи Блаватской, традиции мартинизма.
…Надо сказать, что при всем моем скепсисе, при всем утилитарно-прагматическом подходе к акции посвящения, при всем уже довольно точном знании «техники» и этапов ритуала первого градуса, сам процесс оказался стрессом. Даже для меня!
Во-первых, это режиссерски очень грамотно выстроенное действо. Продумано и отработано все до мелочей. Декорация и свет на площадке – т.е. «убранство храма», о чем я уже упоминала. Шумы, музыка – особенно в непроглядной темноте черной повязки на глазах… Эти, из слепой пустоты гулко звучащие голоса – вопросы к посвящаемому… А мне-то ведь еще приходилось мучительно напрягаться с этим невероятно изощренным и напыщенным старым английским, включающим и древне-шотландские какие-то обороты. «Скотиш райт»! Кстати, «сестры» потом рассказывали, что и для них это была жуткая морока – провести мое посвящение по-английски! Действительно, мяукающе-неразборчивое произношение француженок, кое-как знающих английский, ужасно!
Перед посвящением я волновалась. Накануне ты предупреждал: во время принесения масонской клятвы (держа руку ладонью вниз на горле – знак отвалившейся головы Хирама) «пусть мне отсекут голову, пусть пронзят сердце стрелы моих братьев, если я нарушу масонскую тайну…», вступающий пьет вино. Ему говорят: «Если помыслы твои чисты, ты почувствуешь сладость этого напитка, если же в тебе есть недоброе, на губах будет горечь». Но ты не смущайся, в чашу всегда добавляют горький сок алоэ.
Я еще подумала: как странно, в человеке изначально предполагают подлость…
На «доске» же все было гораздо более красиво, чем в действительности.
Черная келья или Камера размышления
Перед посвящением каждый профан-кандидат оказывается перед лицом величайшей тайны бытия – перед лицом смерти. Надо умереть для своей прошлой жизни, чтобы воскреснуть к жизни посвящения. Именно для этого существует Черная келья. Здесь нас лишают всего металлического: денег, драгоценностей, ключей и т.д. Металлы символизируют собой не только материальное, но и прежнее духовное богатство – ложный блеск предрассудков и скороспелых суждений, являющихся негативным «капиталом» для вступающего на путь познания Истины…
В Камере размышления мы не только умираем для прошлого, но и делаем первый шаг к новой жизни, получая очищение Землей-матерью растительного мира. Черный цвет стен кельи, согласно учению древних алхимиков, – цвет разложения, что знаменует собой первую стадию зарождения физической жизни. Длительное одинокое пребывание в келье дает возможность сосредоточиться на предметах, находящихся в ней и имеющих глубокий многозначный смысл.
Череп – символ смерти, бренности всего сущего. Петух предвещает близкий рассвет, пробуждение заснувшей энергии к новой деятельности и победу сил Света над силами Тьмы. Песочные часы и коса напоминают о вечной преемственности жизни, где одни формы бытия разлагаются, но переходят при этом в другие…
Тусклый свет в келье символизирует слабый блеск нашего разума, а череп и кости – голую реальность, подобно тому, как основой тела является скелет. Чем глубже мы проникаем в суть нашего духа, тем ближе мы подходим к остову Истины, на котором и строится здание нашего миросозерцания. Этим объяснялось у алхимиков особое мистическое значение серной кислоты. Буквы В.И.Т.Р.И.О.Л. составляют такую философскую формулу: Визита Инфарьора Тэрраэ Рэктификандо Инвэниес Оккультум Лапидэм, что означает: ищущий познания должен проникнуть в тайники своей души, найти там то, что осталось ценным и очиститься этим прежде, чем вступить на путь посвящения.
Еще один глубокий и многозначный символ – алхимическая триада. Три сосуда, наполненных Серой, Ртутью и Солью. Сера обозначала у алхимиков элемент энергетический и действие его при сжатии и расширении идет от центра к периферии. Ртуть, наоборот, просачивается внутрь под давлением извне. Кроме того, сера – мужское начало, а ртуть – женское. Вместе они уравновешиваются в боли, представляющей собой принцип кристаллизации и устойчивости.
Таким образом, нам как бы сообщают, что перед посвящением необходимо «сжать» свою внутреннюю энергию для последующего «расширения» в жизни. Но дальше нас подстерегает действие внешних сил, которые, как ртуть, будут неуловимо и ускользающе рассеивать эту внутреннюю энергию. Мы должны будем преодолевать это устойчивостью своего духа и постоянно стремиться к устойчивости, к «кристаллизации»…
Для более глубокого осознания собственной смерти (для прошлого жизненного пути) нам предлагается написать в Черной келье свое завещание. Отвечая письменно на вопросы об отношении к законам морали и долга, к ближним, к человечеству и к самому себе, мы окончательно завершаем прежнюю жизнь и готовимся к Пути посвящения.
