Мерзавец высшей академии (СИ) - Миллс Виктория (читать лучшие читаемые книги .TXT, .FB2) 📗
Это бы все объяснило.
— Не хочу вас огорчать, мистер Уайт… — произнес ректор, чуть подавшись вперед. — Но у вас нет того, что нужно мне или академии.
Дэб нервно вздернула подбородок, явно собираясь что-то сказать, но промолчала, встретившись с уничтожающим взглядом своей матери.
— Мы вас поняли, — гордо ответила Элаиза Уайт, явно возмущенная отказом. — В таком случае мы уходим. Желаем вашей академии сгореть дотла!
Эффектно…
Она точно не аристократка?
Высказав это ректору в лицо, она встала со стула и направилась к выходу, потянув за собой Дэб.
— Мне тоже пора… — произнесла Адалинда, окинув нас с отцом настороженным взглядом. — Хочу проведать дочь.
Вот только вряд ли она обрадуется такому визиту.
На какое-то время в кабинете воцарилась тишина. Мы остались втроем: я, отец и Габриэль Мейз…
Прямо как в моем далеком прошлом.
Не самые приятные воспоминания, да и собеседники из них паршивые.
— Признаться честно, я удивлен, Габриэль… — произнес отец, окидывая моего наставника самодовольным взглядом. — Не думал, что ты так просто сдашься и отдашь девчонку моему сыну. Тебе больше не нужен титул и должность верховного мага?
— Нужен, — утвердительно ответил Мейз, наполняя свой стакан виски, и на его лице отразилась таинственная ухмылка. — Но твой сын, в отличие от тебя, смог со мной договориться. Он заплатил мне приличную сумму денег и подкинул невероятно ценную информацию, благодаря которой я заполучу гораздо больше, чем должность верховного мага империи.
Я смотрел на своего отца, наслаждаясь тем, как резко меняется его настроение, а взгляд становится острым, ледяным.
— Ты его недооценил… — тонко подметил Габриэль, поднося стакан к губам.
У него были личные счеты с моим отцом, поэтому ему доставляло особое удовольствие злить его.
— Я так не думаю, — произнес Эмануэль, переведя на меня испытующий взгляд холодных глаз. — Он покинет стены этой академии вместе с остальными, а все потому, что допустил неимоверно глупую ошибку.
— Да… — подтвердил Мейз, пока я сидел на месте, не вступая в разговор. — Но с сертификатом в руках.
Эмануэль медленно выпрямился, настороженно сузив глаза.
— Я ослышался?
— Ничуть. Я убедил совет преподавателей выдать Лоренсу сертификат об окончании академии… за его успехи, разумеется.
В кабинете повисла звенящая тишина.
Отец нервно сжал в пальцах ручку трости с острым наконечником, которой раньше никогда не пользовался.
Здоровье подводит?
— Ты не можешь этого сделать без итогового экзамена…
— Могу, — иронично ответил Габриэль, продолжая отпивать из граненого стакана с продольной трещиной. — Я же ректор этой академии.
Отец высокомерно смотрел на него, всерьез озадаченный данной ситуацией.
Все явно пошло не так, как он хотел.
— Это ничего не изменит, — произнес он ровным голосом, грациозно поднимаясь с места. — Я не позволю управлять компанией тому, кто даже со своим членом справиться не смог.
Я тоже поднялся, неотрывно глядя ему в глаза.
— Забавно наблюдать, как ты пытаешься отрицать очевидное, отец… — ответил, ощущая, как воздух становится плотным.
Это была его стихия. Он любил «душить» всех вокруг себя.
— Не советую стоять на моем пути… — мрачно добавил я, невольно сжав пальцы в кулаки. — Иначе лишишься не только компании.
— Ты мне угрожаешь, сын? — произнес он, стараясь выглядеть невозмутимо, но я заметил мимолетный страх в его глазах.
Этого я и хотел…
Я хотел, чтобы он боялся так же, как боялась моя мать. Он это заслужил.
— Да, — твердо ответил я, чувствуя покалывания маны на кончиках пальцев, и на лице моего отца внезапно отразилась зловещая ухмылка.
— Что ж… — произнес он, глянув куда-то в сторону. — Видят предки, я пытался этого избежать.
А дальше все произошло в считанные секунды…
Грудь пронзила острая боль, и я упал на колени, услышав звук разбитого стекла, что молниеносно зависло в воздухе прямо перед моим лицом.
Звон в ушах мешал сосредоточиться. Становилось трудно дышать.
Я неподвижно стоял на коленях, видя в острых осколках стекла перед своими глазами отражение отца и Габриэля Мейза, которые стояли друг напротив друга.
— Не двигайся, Габриэль… — угрожающе произнес отец, направляя в ректора острый наконечник трости, которой уколол меня в грудь. — Иначе осколки от твоего стакана пронзят его голову через глаза.
— Жестоко… — мрачно усмехнулся Мейз, едва сдерживая себя. — Учитывая, что ты отравил его ядом Манурола, он и так умрет через десять минут.
— Да, — невозмутимо подтвердил Эмануэль, и осколки стекла перед моим лицом угрожающе перевернулись под воздействием его заклинания в воздухе. — Прекрасный яд, не так ли? Он парализует нервную систему, влияя на поток маны в теле жертвы, и доказать его применение… невозможно.
— Что может помешать мне убить тебя? — Габриэль был в ярости.
Я видел его размытый образ, что напомнил мне прежнего наемного убийцу, которым он был раньше.
— О, мой друг, ты знаешь… — насмешливо протянул отец, чуть склонив голову набок, пока я слушал свое тяжелое дыхание, что оставляло запотелый след на стеклах. — Иначе я был бы мертв уже секунду назад.
— Ты всегда играл грязно, старый, трусливый муд…
— Яд в теле моего трагично погибшего сына не найдут, а вот осколки от твоего стакана и мои обвинения — запрячут тебя в тюрьму Эвиртона, и ты сгниешь там вместе со своими жалкими мечтами.
Хриплый стон сорвался с моих губ, и я невольно покачнулся, от чего осколок стекла поцарапал мне кожу, и горячая капля крови медленно стекла по щеке.
— Цвет крови всегда был нам к лицу… — зловеще усмехнулся отец, обратившись ко мне. — Жаль, что ты не оправдал моих ожиданий. Ты оказался таким же сентиментальным и слабым, как и твоя мать.
Я на мгновение закрыл глаза, ощущая, как выжигающая боль постепенно распространяется по телу. Силы быстро покидали меня, я едва держался на коленях, пытаясь не потерять равновесие и не позволить стеклу пронзить мое лицо.
Все кончено…
Противоядия от яда Манурола, который мы готовили на лекции Елизара — нет, поэтому такое заклинание является запретным.
— Я ожидал от тебя подлости… — презрительно произнес Мейз. — Но и подумать не мог, что ты попытаешься убить собственного сына.
— Компания… — четко проговорил отец, повысив голос. — Вот мое детище. Я отдал ей всю свою жизнь!
Я поперхнулся кровью, ощущая, как легкие сжимаются, не позволяя сделать вдох. Собственная мана выжигала вены изнутри, обратившись против меня. Я не мог сопротивляться ей, не мог перенаправить поток в нужное русло. Боль была нестерпимой, жгучей, всепоглощающей. На мгновение мне захотелось, чтобы осколки стекла уже пронзили мою голову, даруя освобождение.
Вот только что-то удерживало меня, не позволяя сдаться…
Или кто-то.
— Времени мало, Эмануэль… — сурово произнес Мейз, в то время как стекло царапало мое лицо, поскольку я не мог сдержать дрожь. — Прекрати это, и я попробую спасти твоего сына.
— Нет, — хладнокровно ответил отец, опуская трость. — Просто оставайся в стороне, как ты всегда и делал. Ты — всего лишь наемник, Габриэль. Тебе никогда не выбраться из грязи и не стать верховным магом, а твой брат, ради которого ты продал себя, никогда не признает тебя равным ему.
— Отец… — едва слышно прохрипел, не узнавая собственный голос. — Ты… и правда…так сильно… ненавидишь меня?
Говорить было сложно, воздуха не хватало. Дрожь пронизывала насквозь, в моем теле скручивало каждую мышцу, но я должен был это спросить, заглянув ему в глаза.
Я медленно повернул голову, ощущая, как острый край стекла разрезает щеку, и эта боль оказалась ничтожной, по сравнению с той, что я ощущал внутри.
— Ненавижу? — удивленно переспросил он, словно не расслышал. — Нет, конечно, сынок. Просто ты стал угрозой, как и твоя мать когда-то.
— Ты… убил ее? — едва слышно произнес, желая знать правду.
