Возвращение: Тьма наступает (Сумерки) - Смит Лиза Джейн (читать книги без регистрации .TXT) 📗
— У меня очень дурные предчувствия, — сообщила она шепотом.
Мередит снова повернулась к Джиму:
— Изабель? А где
ее
родители?— Да, Иза-тян. В смысле Изабель, да. Я называю ее Иза-тян...
— Все в порядке, — сказал Мередит. — Говори как привык. Так в чем дело?
— У Иза-тян есть только бабушка, а бабушка Сэйту даже вниз спускается очень редко. Я недавно приготовил ей обед, так вот она приняла меня... за отца Изабель. Она уже немножко... не в себе...
Мередит бросила взгляд на Бонни и спросила:
— А как дела у Изабель? Она тоже не в себе?
Джим закрыл глаза. Вид у него был совершенно несчастный.
— Я бы хотел, чтобы вы зашли в дом и... ну, просто поговорили с ней.
Дурные предчувствия Бонни стали еще хуже. Второго такого кошмара, как тогда, в доме у Кэролайн, она просто не переживет, и у нее совершенно точно не хватит сил Вызвать кого-нибудь, даже если Дамон не будет никуда спешить.
Но Мередит тоже все это знала, и все-таки Мередит посмотрела на нее так, что ослушаться было нельзя. Кроме того, этот взгляд обещал, что Мередит будет защищать Бонни, что бы ни случилось.
— Она уже кого-то ранила? В смысле Изабель? — услышала Бонни свой собственный голос, когда они прошли кухню и направились к спальне в конце коридора.
— Да, — Джим прошептал так тихо, что она еле расслышала. А потом, когда Бонни внутренне застонала, он добавил: — Себя.
Комната Изабель выглядела именно так, как и должна выглядеть комната тихой и прилежной девушки. Точнее говоря, так выглядела половина комнаты. Вторую половину комнаты будто захлестнула волна прилива, перевернула все, что там находилось, а потом ушла, смешав все в кучу. В центре этой кучи, словно паук в середине паутины, восседала сама Изабель.
Но внутренности Бонни свело не от этого, а от того,
что
она делала. Рядом с ней были разложены инструменты, похожие на те, с помощью которых миссис Флауэрс прочищала раны. Вот только Изабель никого не лечила.Она делала дырки в своем теле.
Она уже продырявила губу, нос, одну бровь и уши, причем во множестве мест. Из всех этих мест на незастеленную кровать капала кровь. Пока Бонни рассматривала ее, Изабель, нахмурившись, подняла глаза и посмотрела на вошедших. Впрочем, хмурилась она только одной бровью. Вторая, на продырявленной стороне липа, не двигалась вообще.
Ее аура была грязно-оранжевой с черными пятнами.
Вдруг Бонни почувствовала, что ее сейчас вырвет. Бонни поняла это так отчетливо, что без труда преодо
лела
смущение и пулей понеслась к корзинке для бумаг — она не знала, как заметила ее. Слава богу, внутри белый полиэтиленовый пакет, подумала Бонни, — после чего на несколько минут ей было чем заняться.Ее сознание заполнила мысль: «Хорошо, что сегодня и еще не обедала», — но слух фиксировал доносившиеся звуки:
— Господи,
ты спятила
? Изабель, что ты с собой сделала? Ты хоть понимаешь, что может быть заражение... ты можешь повредить вены... можешь обездвижить мышцы?.. Мышцу, которая шевелит бровью, ты, кажется, уже повредила —и наверняка задела вену или артерию, иначе не было бы столько крови.
Бонни издала рвотный звук, склонившись над корзинкой, и сплюнула.
В этот момент она услышала сочный резкий звук.
Она выпрямилась, почти наверняка зная, что сейчас увидит. Мередит согнулась вдвое — судя по всему, от удара в живот.
С трудом осознавая происходящее, Бонни подлетели к Мередит.
— Господи, Мередит, она тебя
ножом
ударила?Проникающая рана... в живот...
Мередит не могла перевести дыхание. Из глубин подсознания Бонни всплыли инструкции, которые Бонни слышала от своей сестры Мэри, работающей медсестрой.
Сжав обе руки в кулаки, Бонни стукнула Мередит но спине, и та с шумом вдохнула воздух.
— Спасибо, — слабым голосом сказала она, но Бонни уже оттаскивала ее, оттаскивала подальше от хохочущей Изабель, от набора самых длинных в мире игл, медицинского спирта и всего прочего, что стояло на подносе рядом с Изабель.
Бонни добежала до дверей и едва не столкнулась с Джимом, у которого в руках была мокрая ткань. «Это для меня, — подумала Бонни. — Или для Изабель». Больше всего Бонни хотелось задрать рубашку Мередит, чтобы абсолютно, на сто процентов убедиться, что там нет никакой дырки.
— Я успела отобрать... у нее... перед тем как она меня ударила, — с трудом переводя дыхание, проговорила Мередит, пока Бонни с беспокойством разглядывала кожу над низко сидящими джинсами. — Будет синяк, и все.
— Она и тебя ударила? — в отчаянии сказал Джим. Вернее, не сказал. Пролепетал.
«Ах ты бедолага, — подумала Бонни, наконец удостоверившись, что Изабель не продырявила Мередит. — Сначала Кэролайн, потом твоя сестра Тами, потом твоя девушка — а у тебя нет ни малейшей догадки насчет того,
что
творится?А если бы мы тебе рассказали, ты решил бы, что мы спятили».
— Джимми, ты
должен
позвонить доктору Альперт, позвонить немедленно, а потом, я думаю, Изабель отвезут в больницу в Риджмонт. Она уже нанесла себе необратимые увечья — бог знает сколько. Во все эти раны наверняка попадет инфекция. Когда это с ней началось?— Э-э-э... она начала вести себя странно после того,
как к
ней заходила Кэролайн.— Кэролайн? — вскрикнула Бонни, — Она ползала на четвереньках?
Джим недоуменно посмотрел на нее.
— Что-что?
— Не обращай внимания, Бонни шутит, — непринужденно сказала Мередит. — Джимми, если не хочешь, можешь ничего не рассказывать про Кэролайн. Мы... в общем, мы знаем, что она у тебя переночевала.
— Это уже
все
знают? — спросил Джим. Вид у него был несчастный.— Нет. Только Мэтт. А нам он рассказал только потому, что хотел, чтобы мы заехали проведать твою младшую сестру.
Джим выглядел одновременно виноватым и потрясенным. Из него полились слова, словно до этого их затолкали в бутылку, а потом с бутылки сияли пробку.
— Я вообще не понимаю, что творится. Могу только пересказать события. Это произошло пару дней назад, поздно вечером, — говорил Джим. — Зашла Кэролайн, и... понимаете, она мне даже никогда особо не нравилась. Ну, то есть она симпатичная, и родителей не было дома, но мне и в голову не могло прийти, что я из тех парней, которые...
— Забей. Расскажи про Кэролайн и Изабель.
— Да, конечно. Значит, Кэролайн зашла, и, в общем, на ней была блузка, ну совершенно прозрачная. И она спросила, типа, хочешь со мной потанцевать, в смысле медленный танец, и она... в общем, она уложила меня в постель. Вот так. А утром она стала уходить — и примерно тогда же зашел Мэтт. Это было позавчера. А потом я заметил, что Тами... как будто свихнулась. Я пытался что-нибудь сделать, но ничего не помогало. А потом мне позвонила Изабель... я никогда не слышал, чтобы она говорила таким истеричным голосом. Скорее всего, Кэролайн пришла к ней сразу после того, как ушла от меня. Иза-тян сказала, что собирается себя убить. Я прибежал сюда. Надо было оставить Тами одну — по-моему, от того, что я был дома, было только хуже.
Бонни посмотрела на Мередит и помяла, что обе они думают об одном и том же: примерно в это же время и Кэролайн, и Тами пытались соблазнить Мэтта.
— Думаю, что Кэролайн все ей рассказала, — Джим сглотнул. — Мы с Иза-тян никогда... понимаете, мы решили, что надо подождать. Но Иза-тян говорила мне только одно — что я горько пожалею. «Ты горько пожалеешь. Вот подожди, и сам увидишь», — она повторяла это и повторяла. Господи, я действительно горько пожалел.
— Ясно. Теперь перестань жалеть и звони доктору.
Сию секунду
, Джимми, — Мередит шлепнула его по заднице. — А потом свяжись с родителями. Перестань смотреть на меня как щенок на хозяина. Тебе уже исполнилось восемнадцать, и я даже не представляю себе, что с тобой могут сделать за то, что ты на все это время оставил Тами одну.— Но...
— Никаких «но». Делай что я сказала, Джимми.
А потом она кое-что сделала. Бонни все время боялась, что Мередит это сделает, но знала, что она поступит именно так. Она снова подошла к Изабель. Та сидела опустив голову — одной рукой она сжимала пупок, а в другой держала длинную блестящую иголку.
