На южном фронте без перемен - Яковенко Павел Владимирович (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Вот это совсем другое дело! Баня… Тело у меня зачесалось. Еще бы! Я не купался с самого Хасавюрта.
Вообще-то, строго говоря, такую ситуацию я предвидел. А потому экипировался соответственно.
Во-первых, трусы я не одевал вообще. Вместо этого я одел сразу теплые офицерские кальсоны. Этим я избежал натирания ног и промежности. Кроме того, материал хорошо впитывал все выделения. А запах… К черту запах! Мы не на дворянском собрании! Тут, в принципе, от всех стоял такой духан, что хоть святых выноси. И, между прочим, этого никто не замечал, так как все к этому давно привыкли.
Во-вторых, я не одел хэбэ. Сразу на теплую толстую майку я напялил горный свитер, (который выкупил у уволившегося в запас зампотыла). Штаны от бушлата были на помочах, так что в целом все получилось довольно мило.
Конечно, я рассчитывал, что к весне удастся как-то поменять экипировку. Но ведь до весны было еще далеко! Конечно, всякое возможно, и может быть, тепло придется встретить где-то на передовой в том же самом, в чем я в Чечню въехал. Но и на этот случай я кое-что предусмотрел. Можно будет просто снять кальсоны, свитер, и подкладку из штанов. И даже выбросить их. К тому моменту они наверняка придут в негодность. Ну а уж если придется опять уходить в холод… Да нет. Не может такого быть! Или обмундирование подбросят, или в Темир-Хан-Шуру разрешат смотаться. А там я куплю все, что понадобится.
В-третьих, я взял с собой пузырек одеколона. (Жаль не два. А лучше — три). Есть такая мерзость — стрептодермия. Это когда любой порез или ранка начинают гнить и чесаться. Чтобы этого избежать, я каждый день протирал лицо одеколоном, и не брился. Бритву я даже и не взял. Зачем? Глупости это все — в таком климате бриться. Не хватало еще, чтобы у меня вся морда гнить начала…
Чорновил как-то быстро ушел. Поздоровался, но про палатки ничего не спросил. Даже удивительно. Я проводил его взглядом, а когда обернулся, перед машинами уже никого не было. Рассосались в одно мгновение!
Я заглянул в кабину.
— Здорово! Баня будет! — сказал мне Сомик. — Ведь правда — здорово, товарищ лейтенант?
Если он искал у меня подтверждения своим словам, то он его не нашел. Я понятия не имел — будет баня или нет. Хотелось, конечно, верить в лучшее. Но лучше про себя.
— Слушай, Сомов, — спросил я его. — Я тебя вчера про водку спрашивал?
Водитель замялся.
— Да говори, чего там! — поднажал я.
— Нет, товарищ лейтенант. Я вчера вообще в кузове спал. Я вас даже и не видел.
«Интересно, врет или нет?» — подумал я, но Сомик выглядел исключительно правдивым. Если бы не слишком часто хлопал ресницами. Почти как крыльями. «Нет», — сделал я вывод. — «Наверное, все-таки врет. Наверное, я его вчера точно о чем-то спрашивал. А вот о чем — не помню».
Я не стал забираться в кабину, а пошел бродить по лесополосе. Ничего интересного там не было: черные сырые деревья, торчащие из земли сухие стебли, непонятные кусты, куски металлолома, осколки кирпича, камни. Я бродил там, потому что мне было скучно, мне было тоскливо, а до вечера еще была уйма времени…
Бани не было. Раздосадованные бойцы нашли повод, и выместили свое разочарование на шеях трансвестита и козла отпущения. Я слышал звук затрещины, короткий вой, и все стихло.
«Кое-кому вместо бани намылили шею», — я грустно усмехнулся. Мне и самому было обидно, что надежда на горячую воду не оправдалась. Но вот идти вымещать на ком-то свое раздражение и несбывшиеся мечты я не собирался. Хорошо бы заснуть. И снова увидеть сон.
Глава 9
…Июль 93-го. Над степью марево. Мы сидим в кружке около полуразрушенного дома, в тени деревьев, и по очереди ориентируем буссоль. Сегодня вторая неделя военных сборов в Прудбое.
Около меня привалился спиной к дереву Слава Клюшкин. Периодически он засыпает, но тут же вздрагивает, широко открывает глаза, и делает вид, что ничего не было.
— Ладно, хорошо, — говорит майор Лужный. — Вроде все усвоили. У нас тут с вами еще отдачу боевого приказа надо рассмотреть… Короче, давайте записывайте.
Я беру ручку, раскрываю свою общую тетрадь с голубой обложкой, и начинаю с чистой страницы, сразу за схемой опорного пункта.
— Итак, — говорит майор, — пишите. Против нас действует 101-я дивизия чеченской армии…
У чеченца Ибрагима, парня из нашей группы, отваливается челюсть. Все прыскают. Лужный машет рукой: пишите мол дальше.
Я ощупываю на руке обручальное кольцо — чуть больше двух недель назад Вера одела мне его на палец…
Ну вот, опять серое мрачное небо, затянутое тучами. Та же унылая панорама перед глазами. Чечня. И черт его знает, где я нахожусь. Надо вылезать на оправку. И сходить посмотреть — что в мире-то делается?
Я отправился к Вовке и Сереге. Они все время при деле, они около начальства, они должны все знать.
Но даже еще только подходя к огневой позиции нашей артбатареи я почувствовал, что что-то здесь не так. Здесь явно что-то случилось. И нехорошее. Осмотревшись по сторонам, чтобы не нарваться на Жарикова, я быстрыми перебежками достиг палатки своих земляков.
Внутри было сумрачно, но оба лейтенанта были тут. Даже в темноте я смог разглядеть, что на Вовке лица нет.
— Эге, — сказал я, — давайте быстро рассказывайте, что произошло?
Вовка не обратил на мое появление никакого внимания. Как смотрел в одну точку, так и продолжал смотреть. Серега поднялся с лежака:
— Пойдем на свежий воздух.
Мы вышли. Если бы мы курили, то, наверное, закурили бы. Однако ни я, ни Серега этим не баловались, а потому мы просто стояли и покачивались на носках.
Как оказалось, вторая половина нашего батальона находилась на юге — в сторону гор. И когда артбатарея вела обстрел «зеленки», то снаряды перелетали расположение этой самой второй половины. Сегодня ночью один залп это расположение и накрыл. Ну, конечно, это ошибка или того, кто рассчитывал установки, или того, кто их вводил. Заправлял на батарее в этот момент Вовка. Ему и ответ держать. Приходил утром Дьяков, изъял всю документацию по стрельбе. Будет сверять записи у Вовки и сержантов, и перепроверять расчеты. Если у Вовки все будет правильно, то это ему очень сильно поможет. А если нет… Сам Дьяков пообещал трибунал.
— А что там случилось… Ну там, куда попали? — перебил я Серегу, не дав ему договорить.
— Да в общем-то, ничего. Только один снаряд попал в машину техпомощи, а там срочник спал. Только ботинок от него и нашли.
Я удивился:
— Это что же они такое в этой машине хранили, что так рвануло?
Серега засмеялся:
— Да пошутил я. Убило его просто.
Ну да, ну да! Можно и посмеяться. Это ведь не тебя убило, и не ты под следствием. Впрочем, я тоже не ужасался. Но Вовку надо было подбодрить. Я просидел с ними почти до самого вечера. Даже не ходил на обед. Попросил Серегу только принести что-нибудь пожевать. Он принес черного хлеба и сырого лука.
— Обед, как у Буратино, — пошутил я. Вовка же вообще ни к чему не притронулся. Наверное, все представлял себе, как ему будет в тюрьме житься.
Внезапно в палатку зашел Бандера.
— Вот ты где! — сказал он. — Все, давай наводи у себя порядок. Завтра мы выступаем на Аллерой… Давай, давай! Быстрее!
