Принцесса маори - Вальден Лора (первая книга .TXT) 📗
27. Нейпир, ноябрь 1885 года
Девять лет прошло с тех пор, как умерла малышка Маргарет, и Люси все чаще и чаще спрашивала себя, что бы она сделала, если бы знала, что все это только начало.
В тот теплый летний день она, как обычно, задумчиво сидела на веранде в кресле-качалке и вспоминала о несчастье. Маленький Томми был у тетушки Ха, так он называл Харакеке. Люси использовала эту возможность, чтобы никто не мешал ей предаваться печальным мыслям. За это время она потеряла еще пятерых детей. Первых она хоронила по обычаям маори, чтобы задобрить предков, последних — на католическом кладбище, чтобы попросить о милости христианского Бога.
В память о каждом ребенке Люси мастерила маленький гробик, в котором хранила по одной пряди их волос. Шесть маленьких гробиков стояли, как памятники, в ее спальне до недавнего времени, пока Том спьяну не выбросил их. В последнее время он все чаще пил. Он никогда не скандалил, не оскорблял ее, лишь из года в год становился все более замкнутым. Люси стала ловить себя на мысли, что ему с ней просто не о чем разговаривать. Поэтому она и не возмутилась, когда однажды утром обнаружила маленькие гробики на мокрой траве сада. Молча страдая, Люси отнесла деревянные ящички в кладовку.
После того, как в сентябре ее последний ребенок появился на свет мертвым, Люси поразила меланхолия. Лишь благодаря маленькому Томми, который мог порадовать ее и развеять грусть, она держалась в этом мире. Иначе она уже отправилась бы на тот свет после Джона, Луизы или последнего ребенка, у которого не было имени. Супруги почти не общались, и по равнодушию Тома к ней Люси догадывалась, что он сожалеет о браке с маори.
Пламенные взгляды, которыми он обменивался с кухаркой Элизой, усилили ее подозрения. Люси наняла ее два года назад в помощь Мэри. Они могли позволить себе такую роскошь, ведь виноградник приносил солидный доход.
Кухарка просто-таки рвалась помогать в уборке урожая в Мини. Люси сразу не понравилось то, что Том собирался несколько недель жить в новом доме вместе с молодой женщиной. После смерти Маргарет он страстно захотел построить новый дом. И это здание стало чем-то бoльшим, чем громадная усадьба со множеством подсобных помещений, где, как мечтал Том, он будет обитать вместе с оравой своих ребятишек. Но теперь все изменилось. Люси жила вместе с маленьким Томом в Нейпире, а ее муж, большой Том, проводил значительную часть времени в Мини. Элиза вот уже шесть месяцев жила в Мини вместе с ним. Она не попадалась на глаза Люси почти полгода. Ее, хозяйку дома, никто даже не спросил, сможет ли она столько времени обходиться без кухарки. Это решение Том принял без ее ведома. Люси казалась слишком измученной, чтобы протестовать. Кроме того, она не была дурой и подозревала, что за всем этим кроется. Об этом теперь не болтал только ленивый. Это сильно ранило Люси, хотя она никогда не подавала вида.
«Было бы все иначе, если б я и дальше упорно работала на винограднике? Если бы я не пустила все на самотек?» — этот вопрос Люси задавала себе снова и снова. Сейчас она уже больше года не появлялась в Мини. Из-за родов она все время набирала вес и все чаще страдала от болей в спине. Поэтому она больше не могла помогать в сборе винограда, ей также не нужно было готовить для помощников мужа на винограднике. Так Люси стала лишней и предпочла удалиться от мира, обосновавшись в большом доме в Нейпире. Это стало роковой ошибкой, как сама она думала. Иногда она хотела прогнать лень и дурное настроение, забыть об этом, стать вновь полезной для общества. Случались дни, когда Люси чувствовала в себе достаточно сил, чтобы решить свои проблемы, но энергии было недостаточно, и она вновь впадала в депрессию.
Сестра Харакеке постоянно надоедала ей поучениями. Люси, мол, должна больше думать о себе. Только как этого добиться? Люси радовалась тому, что сестра взяла на себя часть повседневных забот и принимала участие в воспитании сына. Внешне Люси старалась выглядеть так, как будто ничего не произошло, но внутри она ничего не ощущала, кроме пустоты. И женщина понимала почему: она сдалась, не в силах устоять перед проклятием отца. Люси уверилась, что это кара за ее ужасный поступок. Кара за убийство оказалась жестокой. Размышляя о своей судьбе, Люси удивлялась: как всего лишь за несколько лет из прекрасной темпераментной женщины она могла превратиться в неповоротливую матрону? В то же время ей казалось, что все это она заслужила.
Люси тяжело вздохнула. У нее снова разболелись суставы. Она ощущала себя моржом, только вот кожа не была достаточно толстой и непробиваемой, чтобы не обращать внимания на то, что в Нейпире знал каждый, — у Тома роман с молодой белокурой Элизой. Конечно, в глаза этого Люси никто не осмеливался сказать. Напротив, когда она шла по городу, люди приветливо здоровались с ней, но как только Люси удалялась, за спиной слышалось шушуканье. Как сегодня в магазине колониальных товаров. Едва она вошла внутрь, как все разговоры смолкли.
Иногда Люси мечтала о том, чтобы в миссии по-прежнему жил брат Пьер, тогда бы она смогла рассказать ему о своих проблемах. Но он вместе с отцом Клодом вернулся во Францию. Их преемники были к ней равнодушны, хотя Том проворачивал с ними дел еще больше, чем раньше. Люси при любой возможности отказывалась ходить в церковь. Она считала свое крещение и все, что было связано с этим, просто лицемерием, даже преступлением, в котором теперь горько каялась.
Люси чувствовала себя одинокой, несмотря на то, что Харакеке прилагала все усилия и старалась быть хорошей советчицей. Но иногда отношения между сестрам оставляли желать лучшего, потому что Харакеке довольно часто говорила ей правду в глаза. Не стесняясь в выражениях, Харакеке упрекала Люси в том, что она «к себе слишком жалостливая». Люси все еще помнила каждое слово, прозвучавшее во время одной из последних ссор.
— Ты не можешь больше родить детей. Ну и что? Разве это достаточный повод для того, чтобы так вести себя?
Люси расплакалась.
— Я не могу ничего с этим поделать. Я проклята!
— Ты просто придумала это проклятие! Ты сидишь, за тебя работают другие, и ты позволяешь мужу спа… — Харакеке испуганно прикрыла рот рукой и попыталась обыграть сказанное иначе, но Люси прекрасно поняла ее.
— Значит, ты считаешь, я сама виновата в том, что мой муж распутничает с Элизой?
Харакеке готова была извиниться тысячу раз. Нет, она не это имела в виду, она просто хотела, чтобы Люси наконец взяла себя за волосы и вытащила из этого болота жалости к себе. Но все эти увещевания не помогали. Хотя Люси и уверяла, что простила сестру, это было не так. Вспоминая те жестокие слова, она чувствовала, как в ней поднимается злоба.
С тех пор они по-настоящему никогда больше не говорили, лишь ограничивались ничего не значащей болтовней.
Харакеке проводила со своим племянником, маленьким Томми, заметно больше времени, чем его собственная мать. Харакеке и смышленый десятилетний мальчик были не разлей вода. Малыш любил бродить по дому тетки.
Так было и в тот день. Ее сестра жила одна в этом волшебном доме. Мистер Дорсон умер три года назад, и Харакеке унаследовала все его имущество. Хотя она до последнего дня самоотверженно ухаживала за ним, в городе не утихали слухи, что маори помогла ему отправиться на тот свет.
Звук приближающихся шагов вырвал Люси из ее мыслей. Она испуганно оглянулась. Мэри ушла за покупками, а Том был на виноградниках.
И все же это был муж. Он вошел на веранду бледный как смерть и, опустившись на один из стульев, закрыл лицо руками. Люси остолбенела, ей послышалось, что он всхлипывает. Такое она видела лишь однажды, три года назад, когда их второй сын спустя два часа после рождения потерял сознание и умер. Она затаила дыхание. Вдруг в голове Люси родилась чудовищная мысль.
— Что-то случилось с Томми? — в панике выдавила она.
