Покорившие судьбу - Кинг Валери (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Блэкторн остановился шагах в восьми от него и тоже приготовился к схватке. Шум прибоя, соленый ветер, насквозь продувающий тонкую белую рубаху, шорох песка под ногами – все вмиг исчезло, кроме врага, застывшего напротив. Блэкторн двинулся вправо, Суткоум влево. Сердце майора билось в груди все так же сильно, но ровнее, чем прежде.
В полутьме ему показалось, что на губах Суткоума мелькнула улыбка.
Блэкторн медленно двигался по кругу, сжимая в руке редингот. Фонарь находился примерно посередине между противниками, и из-под его стеклянного колпака на обоих лился неяркий желтоватый свет. Краем глаза Блэкторн видел, как Суткоум привычно поигрывал ножом: движение его руки казалось бессознательным, но спокойным и уверенным. Горло майора сжалось от страха. Мелькнула мысль, что эта схватка может стать последней в его жизни, но он отогнал ее.
Ясно было одно: чтобы победить вооруженного и опытного, насколько он мог судить, противника, он должен был рискнуть.
Он быстро шагнул в сторону и с силой взмахнул рединготом, целясь в лезвие ножа. Однако выбить оружие ему не удалось, потому что в это же мгновение Суткоум бросился ему навстречу, и майор лишь чудом успел схватить его за запястье. Шпион навалился на него сверху и уперся коленом в его правое бедро, так что у Блэкторна вырвался невольный стон. Но он все же вывернулся и подмял противника под себя, в то же время не отпуская его запястья.
Неожиданно его пронзила острая боль: француз швырнул ему в глаза горсть мокрого песку. Теперь он не видел ничего, лишь чувствовал, что острие ножа клонится все ближе и ближе к его груди. Сидя верхом на противнике, он из последних сил сжимал его правое запястье.
Наконец он вместе с французом откатился вправо, и рука с ножом оказалась в стороне от его груди. Блэкторн незаметно пошарил рукой по песку, надеясь ощупью отыскать камень или раковину с острыми краями. Это ему удалось, и в тот момент, когда Суткоум уже почти вывернулся из его хватки, Блэкторн наугад метнул камень, целясь в его голову. Попав во что-то, он тотчас сел и попытался рукавом рубахи вытереть залепивший глаза песок.
Когда его зрение немного прояснилось, он увидел, что Суткоум стоит на коленях, покачиваясь и обхватив голову руками. Вскоре, впрочем, француз помотал головой и начал искать около себя нож.
Блэкторн опять бросился на него и попытался свалить наземь, однако шпион отшатнулся, схватил фонарь и с гневным возгласом швырнул прямо в него. Фонарь пролетел у Блэкторна над головой и вдребезги разбился о борт шлюпки. Огонь с шипением взметнулся вверх по влажной древесине.
Тяжело дыша, Блэкторн нанес Суткоуму удар в висок, но в ту же секунду тяжелый кулак со всего размаха врезался ему в челюсть, и он потерял равновесие.
Когда француз прыгнул на него и ударил кулаком в лицо, у Блэкторна все поплыло перед глазами; после второго удара в голове загудело, и сознание начало ускользать от него.
Он был уже на грани беспамятства, когда где-то совсем рядом, быть может, даже внутри его раздался тихий голос Джулии. Кажется, она звала его?.. Да, ей нужна его помощь. Он должен ей помочь, и он поможет! Неожиданно для противника он начал остервенело отбиваться, нанося удар за ударом. Джулия! При мысли о том, что этот человек хотел разлучить его с нею навсегда, Блэкторна обуял гнев.
– Vive l'Empereur! – прозвучал победный выкрик француза.
Возглас этот пробился в сознание Блэкторна через глухую стену боли. Перед его мысленным взором замаячила ненавистная фигура Бонапарта, вольготно живущего на средиземноморском островке в окружении своих шестидесяти пяти слуг, и гнев его превратился в ярость.
– Смерть императору! – хрипло крикнул он французу в лицо.
Неожиданно ему показалось, что он не одинок на этом пустынном берегу: с ним все англичане, жаждущие положить конец торжеству безумца. По его жилам разлилось пьянящее предчувствие победы. Становясь вдруг легким и стремительным, как падающая звезда в ночном небе, он бросился на того, кто был сейчас для него олицетворением зла. Ненависть бурлила в нем. При свете пылающей шлюпки он бил противника сильно и исступленно, в то же время легко отражая все встречные удары, словно предвидя каждый из них заранее. Заметив, что Суткоум нашарил на песке осколок стеклянного фонаря, он с размаха пнул его ногою в запястье, и бесполезный осколок ударился о камни. Блэкторн наступал, шпион пятился от него, отбиваясь все слабее; лицо его было залито кровью.
Наконец медленно, словно в оцепенении, француз осел на песок.
Сжимая окровавленные кулаки, майор выпрямился и неожиданно заметил, что в руке у француза блеснул нож – он все-таки нашел его на песке. Блэкторн легко отскочил в сторону, и рука с оружием, выброшенная вперед, бессильно упала.
Все было кончено. Суткоум лежал на боку и дышал тяжело и неровно. Лицо его было наполовину скрыто в песке, глаза из-под распухших век глядели в ночное небо. Он улыбался. В небе ярко светили звезды, на востоке вставала луна. Распухшие губы шевельнулись и проговорили что-то едва слышно. «Хорошо умереть в такую ночь», – послышалось Блэкторну.
– Умереть сегодня не придется, – сказал он и уже шагнул вперед, чтобы наступить шпиону на запястье и отобрать нож, когда Суткоум неожиданно приподнялся на локтях и загнал острие себе в горло.
Нагнувшись, Блэкторн быстро перевернул его на спину и выхватил нож из раны, но дело было сделано. Французскому агенту оставалось жить не более двух минут.
Глаза умирающего следили за врагом, губы шевелились, но звука не было. Впрочем, майор и так знал, что он хотел сказать. «Vive l'Empereur!» Бонапартисты любили своего императора.
Майор сел на песок и избитыми в кровь пальцами обхватил себя за колени. Жизнь Суткоума кровавой струйкой вытекала из него на влажный песок.
14
На другой день, вернувшись из бесплодной поездки в Бат, Джулия вошла в свою комнату и обессиленно опустилась на кровать. Ее черная шляпка, которую она держала за ленты, свисала до самого пола, взгляд был прикован к полоске света, падавшего из окна между занавесками. В полоске медленно плыли золотистые пылинки. Джулия рассеянно взмахнула шляпкой, и пылинки заклубились и замельтешили перед ее глазами. В эту минуту она сама себе казалась такой же пылинкой. В ушах еще звучал сочувственный тон городского управляющего.
«Увы, в Бате сейчас мало что строится, – сокрушенно вздыхал агент по сдаче недвижимости внаем. – «На это нужны годы, мисс Вердель. – Нет никакой надежды на скорое решение вопроса».
Сэр Перран держался с нею безупречно. Всякий раз, когда ее глаза наполнялись слезами, он неизменно оказывался рядом и предлагал ей свою руку. Что бы она делала без него? Сегодня у него снова вырвалось, что, будь он моложе… Он снова не договорил до конца. Вероятно, он хотел сказать, что тогда он сделал бы ей предложение. Да, думала она, вот человек редкостной доброты, и не удивительно, что отец почитал его лучшим из своих друзей.
Но как быть дальше? Время идет, и с каждым днем положение делается все плачевнее.
Ах, если бы Эдвард был здесь! Вздохнув, Джулия откинулась на подушки; черная шелковая шляпка упала на пол. Конечно, хорошо, что Габриела сразу же сделала для нее и сестер несколько шляпок на период траура, но все равно в черном Джулия чувствовала себя несчастной. На черном фоне ее светлая кожа и золотистые волосы приобретали какой-то сероватый оттенок. Джулия презирала этот цвет; она не желала его больше видеть.
Она повернулась на бок. Слезы катились из углов ее глаз и падали в спутанные пряди на подушке. Что делать?..
Доставив Джулию обратно в Хатерлей, сэр Перран, как ни странно, поехал не домой, а повернул обратно в Бат: по-видимому, у него оставались там еще какие-то дела. На сей раз он нанес визит своему старому приятелю, городскому почтмейстеру. После краткого обмена любезностями сэр Перран прямо изложил суть своей просьбы и вручил хозяину круглую сумму в размере ста фунтов стерлингов, поскольку не сомневался, что такой подарок придется по душе и его приятелю, и особенно его скуповатой супруге. Взамен почтмейстер обещал выполнить одно весьма щекотливое поручение, а именно придерживать некоторую часть корреспонденции, направляемой в Хатерлейский парк. Прощаясь с хозяином, сэр Перран имел все основания рассчитывать на то, что отныне письма Блэкторна к Джулии будут исправно доставляться в Монастырскую усадьбу.
