Улица Райских Дев - Вуд Барбара (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
1966–1967
ГЛАВА 1
– Надо тщательно продезинфицировать, такие глубокие раны опасны. – Ибрахим обратился к Ясмине по-английски, чтобы мать ребенка не поняла и не встревожилась.
– Что с ним случилось? – спросила Ясмина, заменявшая медсестру на вечернем приеме отца.
– Ступенька сломалась, гвоздь пропорол ногу. Спокойно, ты же храбрый парень… Сейчас я кончу, – успокаивал ребенка Ибрахим, обращаясь к нему по-арабски. Мать – крестьянка в черной мелае – не сводила глаз с доктора и его светловолосой помощницы. Феллахи из окрестных деревень наводнили Каир, трущобы были переполнены, нередко ветхие строения рушились.
– А теперь что надо сделать, Ясмина? – спросил Ибрахим, тщательно обработав рану.
– Укол пенициллина.
– Умница, – похвалил отец. – Запомни, что глубокая рана, которая не кровоточит, легко инфицируется. Этому малышу повезло – мать принесла его ко мне. Обычно, если кровотечения нет, они решают, что рана неопасная, и ничего не делают. В результате – заражение крови, септическая лихорадка – и конец. Эти детишки так истощены…
Ясмина, бинтующая ногу маленького феллаха, кивнула головой. Мать сказала, что мальчику три года, – ровесник ее сына, но по сравнению с Мухаммедом – жалкий заморыш. Видно, крестьянам в Каире жилось не лучше, чем в деревнях, из которых они бежали в город. Ибрахим обратился к матери ребенка:
– Приходи с ним через три дня. А если у него будет жар и нога распухнет, приноси его сразу. Поняла?
Она закивала головой и протянула Ибрахиму монетку – полпиастра. Он отвел ее руку:
– Лучше помолись за меня, умма!
Проводив глазами фигурку в черной мелае с ребенком на руках, Ибрахим сказал дочери:
– Боюсь, что мы их не увидим. Если будет воспаление, она обратится к колдуну, чтобы он изгнал злых духов.
Ибрахим мыл руки, Ясмина дезинфицировала и раскладывала на место инструменты и шприцы.
Вот уже несколько недель Ясмина помогала отцу на вечернем приеме для бедных.
– Ну что ж, ты всерьез решила стать доктором, Мишмиш? – ласково спросил он дочь. – Это дело трудное. Быть женой и матерью – достойный жребий. А я не прочь иметь побольше внуков.
Она весело улыбнулась, поддразнивая отца:
– Но ведь вы-то стали доктором?
– У меня не было выбора. Твой дедушка Али определил мой путь в жизни.
– А кем вам хотелось стать?
– Если бы я начал жизнь сначала, – сказал Ибрахим, вытирая руки, – я поселился бы в одном из наших имений на Ниле. И может быть, стал бы писателем – об этом я мечтал в молодости. Впрочем, молодые люди часто хотят стать писателями.
– Поместья-то у нас отобрали, – ласково-шутливым тоном продолжала Ясмина, – значит, писать книги было бы негде. Кем же еще вы захотели бы стать?
Ибрахим глядел из окна на оживленные улицы вечернего Каира. Город неспокойных душ…
– Ну что ж, – улыбнулся он и ответил тоже шутливо: – Я бы стал уличным продавцом сладкого картофеля.
Продавец картофеля в белой галабее катил свою тележку к кинотеатру «Рокси».
Ясмина улыбнулась шутке и залюбовалась отцом, который к пятидесяти годам пополнел, но сохранил прекрасную осанку. Волнистые волосы блестели серебром, черные глаза смотрели на нее ласково и проницательно. В его облике, как у многих пожилых арабов, будь то университетские профессора, посетители кофеен или даже уличные нищие, было величавое спокойствие и достоинство. Ясмина представила себе Ибрахима – умудренного главу семьи на будущем фамильном портрете – в окружении всех родных, а Ясмина, любимая дочь, – по правую руку от отца.
Ибрахим поднял взгляд на дочь. Так похожа на Элис, но Элис—домоседка, хозяйка и мать, а Мишмиш хочет стать доктором! В глубине души Ибрахим одобрял ее и даже мечтал о том, что когда-нибудь дочь в соседней комнате будет принимать и лечить женщин и детей, а он в своем кабинете – мужчин. Он сделает для нее врачебный кабинет в комнате, где раньше принимал проституток, будет помогать ей советами. Ясмина станет замечательным врачом, он будет гордиться ею! И сам станет советоваться с новым доктором Рашид. Золотоволосая дочь, работающая рядом с ним, украсит и осветит его жизнь. Но не слишком ли это необычно для Египта – женщина-врач?
– У тебя ведь сын, Ясмина, – сказал Ибрахим.
– Нефисса помогает мне. Вот сегодня повела Мухаммеда в кукольный театр.
– Скоро родит Тахья. Нефисса должна будет помогать ей.
– Через два года Мухаммед уже пойдет в школу. Я непременно кончу медицинское училище!
– Ты еще так молода! Быть врачом – серьезное дело.
– Вовсе не молода! Мне будет двадцать шесть лет, когда я получу диплом!
– О, какой солидный возраст! Не знаю, Мишмиш, подходит ли профессия врача для женщины твоего рода и воспитания. Бабушка твоя скажет, что это не подобает. А я сомневаюсь… Может быть, лучше тебе остаться дома и рожать мне внуков. Мухаммеду скоро четыре, ему скучно без братишек и сестренок.
– Он играет с двоюродными. А к родным, чего доброго, будет меня ревновать, такой деспот! – улыбнулась Ясмина.
Вся семья удивлялась, что Ясмина больше не рожает, – никто не знал, что она употребляет противозачаточные средства. Ясмина не хотела детей от Омара и даже развелась бы с ним три года назад, если бы это было возможно. По мусульманскому праву мужчине было просто развестись с женой – достаточно было трижды сказать: «Я даю тебе развод». Но женщина могла потребовать развода только в случаях длительного тюремного заключения, венерической болезни и безумия мужа или нанесения жене тяжелого увечья.
Пожилая женщина, с которой Ясмина работала в миссии «Красного Креста», дважды разводилась и давала ей практические советы:
– Адвокаты! Суды! Все это ни к чему. Готовь похуже, корми мужа тем, что он терпеть не может, в доме не убирайся, позволяй детям своевольничать. Да еще в постели над ним посмеивайся – что, мол, от такого мужчины толку мало. Не выдержит, мигом даст развод, – я уже два раза это делала!
Но Ясмина не торопилась следовать советам Зубайды – для этого надо было иметь крутой характер. К тому же Омар окончил университет и был принят на правительственную службу, ездил в длительные командировки и стал более спокойным и уравновешенным. Он лучше относился к Ясмине и даже привозил ей из своих поездок подарки. Жизнь стала сносной.
– Я знаю, отец, что быть матерью – прекрасная судьба, но я хочу большего. Когда я слушаю лекции или помогаю тебе, я обретаю свое истинное Я. Как я завидую Камилии, которая обрела себя! Я слышала, что она стала замечательной танцовщицей.
– Твой дедушка не захотел бы, чтобы ты стала доктором…
– Но я ведь к тебе обращаюсь за помощью. Ты и дедушка Али – не одно и то же.
– Да, – сказал он удивленно, – да, ты права, Мишмиш. Когда я и мама вернемся из Англии, мы с тобой это обсудим. – Он окончательно понял, что смелость и энергия дочери ему по душе, что он непременно поможет ей…
Если бы он сам в свое время проявил решимость при выборе жизненного пути…
Раздался стук в дверь, Ибрахим открыл и с удивлением увидел мужа своей племянницы Джамала Рашида.
– Извиняюсь за неожиданный приход, – вежливо начал он, – у меня важное дело.
Ясмина предложила ему стул и спросила о здоровье Тахьи.
– С женой все в порядке, спасибо. Ибрахим, о вас наводят справки полицейские чиновники.
– О чем они расспрашивают?
– Обо всем. О ваших политических убеждениях, о ваших доходах, о том, какой у вас счет в банке. Друг сообщил мне, что ваше имя внесено в список тех, кому угрожают «Посланцы Зари».
Ибрахим выглянул в пустой коридор, запер входную дверь и дверь комнаты и, сев рядом с Джамалом, сказал сдавленным голосом:
– Какие претензии правительство Насера может предъявить моей семье? Я далек от политики.
Джамал огляделся, как будто думая, что в приемной врача прячутся зловещие шпионы Насера.
– Я знаю, что за вами нет вины, но сейчас гибнут безвинные. Министр Амер всесилен, и его военная полиция свирепствует, в городе повальные аресты. Они врываются в дом, уводят хозяина, арестовывают и членов семьи… Конфисковывают имущество, забирают деньги с банковского счета. Во время обыска эти бандиты сдирают с женщин ожерелья и кольца. Так разграбили дом моей сестры Муниры, что вышла замуж за богатого фабриканта. Ее муж и старший сын в тюрьме.
