Нетолерантность - Бельский Максим Александрович (читать книги полностью .TXT, .FB2) 📗
Последний акт драмы разыгрался в тот момент, когда из Национального собрания прибыл гонец короля, граф д’Эрвийи. Он передал записку: «Король приказывает швейцарцам отступить в свои казармы. Он находится внутри Собрания». Граф д’Эрвийи, однако, от волнения перепутал приказ короля и прокричал: «Приказ короля – прибыть в Собрание!» Это было логично – явиться прямо в змеиное логово и уничтожить всех главарей революции. План был не таким уж безумным, поскольку наступающая на дворец чернь уже приступила к грабежу и мародёрству, так что у гвардейцев был некоторый запас времени. Ясно, что бой шёл во многих местах и не все могли расслышать приказ.
Последний бой гвардейцев
Однако две сотни гвардейцев во главе с Дюрлером, подняв королевское знамя, сумели пробить брешь в рядах атакующих и вырвались из ловушки. Этот небольшой отряд сумел перебить всех, кто их попытался преследовать, после чего стал быстро продвигаться по направлению к Национальному собранию. Никто не смог сдержать их порыв, так что уже спустя короткий срок израненные и перепачканные кровью швейцарские гвардейцы ворвались в зал Национального собрания. Увидев вооружённых офицеров королевской гвардии, депутаты собрания стали трусливо выпрыгивать в окна. Однако Людовик не вышел из своего обычного амплуа. Он так и не понял, что судьба посылает ему последний шанс для спасения. «Сдайте оружие Национальной гвардии, – сказал Дюрлеру Людовик, – я не хочу, чтобы столь храбрые люди, как вы, погибли». Капитан Дюрлер подчинился. Именно в этот момент с королевской властью во Франции было покончено, а Людовик обрёк себя самого и свою семью на унижения и смерть. Часть пленных швейцарцев немедленно притащили от Национального собрания к ратуше, где их зверски убили прямо под статуей Людовика XIV.
После того, как отряд Дюрлера удалился из дворца, сопротивление было обречено. Остатки защитников были разгромлены и убиты, над их трупами глумилась толпа.
События, которые доводят до нашего сведенья очевидцы, поистине ужасны. После того как сопротивление было окончательно сломлено, толпа первым делом устремилась на королевскую кухню, расположенную в подвале павильона Флоры. На глаза им попался поваренок. Его скрутили и затолкали в котёл, который поставили в горящую печь. Просто расстрелять его мятежникам показалось мало. Кроме обычного мародёрства, когда крали всё, что попадалось на глаза, чернь наконец дорвалась и до винных погребов. Пол был усеян толстым слоем разбитых бутылок, на котором валялись мертвецки пьяные победители. Мужчины и женщины, потерявшие человеческий облик, лежали на полу вперемешку с убитыми швейцарскими гвардейцами. Захлёбываясь в пьяном угаре сотни подонков пили вино и плясали на трупах под вестибюлем южной лестницы Тюильри.
Обезумевшие от вида текущей рекой крови санкюлотки жарили оторванные конечности убитых швейцарцев в ящиках для угля, украденных во время пожара из кордегардии, весело приплясывая при этом. Вился и летел по воздуху лёгкий пух из одеял и перин, вспоротых саблями мятежников. Грабили всё: письменные столы короля и королевы, принцессы Елизаветы, придворных дам. Ассигнации, золото, драгоценности и т. д. Никто не останавливал бандитов, так что дворец они разграбили полностью.
Третий очевидец – Наполеон Бонапарт – вспоминал о тех ужасных событиях, уже находясь в ссылке на острове Святой Елены: «После взятия дворца и отбытия короля я осмелился пробраться в сад. Никогда позже ни одно из моих полей сражений не производило на меня такого впечатления от множества трупов, как это, сплошь усеянное телами убитых швейцарцев. Быть может, причина этого заключалась в тесном пространстве. Или в том, что первое впечатление от подобного зрелища всегда немного сильнее. Я видел там женщин, совершавших самые дикие издевательства над трупами».
История в конце концов всё расставила по местам. Король, чья нерешительность погубила гвардейцев, спустя недолгий срок был лишен королевского титула, осуждён и гильотинирован. В ходе революционного террора погибла и вся его семья. Но и сами победители в гнусном мероприятии не долго упивались триумфом. После короля, духовенства и аристократов пришла очередь ложиться под топор гильотины и самим революционерам. Дантон, чья злая воля инициировала кровавые события 10 августа, вместе со всеми своими соратниками был обезглавлен.
Не удалось обмануть судьбу и мяснику Вандеи Вестерманну. 2 января 1794 года его отстранили от командования войсками и срочно вызвали в Париж. 7 января 1794 года он был арестован и вскоре предстал перед Революционным трибуналом. Судьи не знали к нему снисхождения, несмотря на огромный кровавый след, который этот каратель оставлял после себя. Вестерманн был приговорён к смертной казни и 5 апреля 1794 года гильотинирован вместе со своими патронами – Дантоном и Демуленом.
В 1821 году в швейцарском городе Люцерн властями был открыт памятник в честь подвига земляков в далеком Париже. Он представляет собой сражённого льва, покоящегося на сломанных копьях и двух щитах. На одном из них – королевские лилии Франции. На другом – швейцарский крест. Римские цифры напоминают о дате – 10 августа 1792 года. Памятник носит название «Люцернский лев». Всякий, кто бывает здесь, отдаёт дань светлой памяти героям, которые даже во время всеобщей смуты и измены нашли в себе силы для подвига. Их доблесть, воинская дисциплина, благородство и верность долгу служат примером грядущим поколениям.
Барон Фридрих фон дер Тренк
В первые месяцы Великой французской революции, а именно 10 октября 1789 года, на заседании Учредительного собрания выступил некто Жозеф Игнас Гильотен или, ещё правильнее, Гийотен (Joseph – Ignace Guillotin), профессор анатомии. С первых же слов он решительно высказался против дискриминации граждан свободной Франции, осуждённых на смертную казнь, и призвал уравнять всех их в правах. Среди прочего он также сказал: «Смертная казнь в новом государстве тоже должна быть демократичной». Вероятно, Гильотен имел в виду, что применявшиеся к простолюдинам четвертование, сожжение на костре, колесование или повешение должны быть заменены на казнь, к которой раньше приговаривались лишь аристократы – благородное обезглавливание. Это будет по – настоящему революционный шаг в области лишения людей жизни! Как доктор и человек, облегчающий людям страдания, он призвал высокое собрание сделать смертную казнь наименее мучительной. Новое время требует принципиально нового подхода к такому важному делу! Смертная казнь, разумеется, остаётся временной, но необходимой мерой обуздания преступности и государственной измены, поэтому Гильотен пошёл ещё дальше и процесс благородного обезглавливания предложил модернизировать: «Я предлагаю не просто унифицировать способ смертной казни, ведь даже такой привилегированный метод умерщвления, как обезглавливание мечом, тоже имеет свои недостатки. Завершить дело при помощи меча можно лишь при соблюдении трех важнейших условий: исправности инструмента, ловкости исполнителя и абсолютного спокойствия приговоренного. Меч нужно затачивать после каждого удара, иначе быстрое достижение цели при публичных казнях станет проблематичным. Но времени на заточку, как правило, нет, да и осужденные, вынужденные наблюдать за гибелью своих предшественников, часто теряют присутствие духа». Одним словом, он предложил унифицировать способ умерщвления людей и использовать при этом механизм, обеспечивающий мгновенное отделение головы от туловища. Депутаты дружно одобрили подобный гуманизм добрейшего доктора. В результате ими был принят закон, который гарантировал гражданам, что «любому приговоренному к смерти отрубят голову». Публика приняла очередной революционный и гуманистический закон радостными воплями.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
