Голубая кровь - Кильтина Юлия (бесплатные версии книг txt) 📗
Значит, все это было только игрой, причем продуманной и выверенной до малейших деталей, до последнего хода, цель которой теперь ясна и понятна. Принц и его мать с одной стороны, и Судьба с другой. А Кайле? Боги, как не хочется верить, что и она тоже... Они вели меня, как пешку, послушную воле чужих рук, вели на заклание, чтобы бросить в жернова Судьбы и выиграть всего один решающий ход для окончательной победы. Действительно, что значит моя ничтожная жизнь в сравнении с возможностью навсегда избавиться от страшного проклятия! Вот только эта жизнь моя, и она у меня одна! И жертвовать ею теперь - ради кого? Ради использовавшего меня вейра, ради спокойствия его матери?
Внезапно мне вспомнилась моя собственная мать - она ведь, по сути, отдала свою жизнь, чтобы жила я! Она заранее знала, что неминуемо умрет при родах - но не сделала попытки вытравить плод, избавиться от своего нерожденного ребенка... А отец? Ему ведь было ради кого оставаться на этой земле, но он предпочел сделать то, что должен - и опять же не позволил маме уйти вместо него. Ради меня. Что же там было, в ее письме?.. "Я знаю, тебе предстоит нелегкое испытание и трудный выбор, но знаю также, что ты все сделаешь правильно". Мама, мама, что же ты имела в виду? Вот он, мой выбор, прямо передо мной - уйти или остаться... И что же мне теперь делать?
Мгновенное отвращение к самой себе горячей волной прокатило по коже, заставило вздрогнуть и зябко поежиться под обжигающими лучами летнего солнца. Тоже мне, устроила тут... ромашку! Маг ты в конце-то концов или кто? Вот и думай как маг, а не как изнеженная придворная барышня! Фу, аж даже противно... Отповедь внутреннего голоса подействовала на меня как ведро холодной воды на разгоряченную голову - мысли тут же прояснились, перестали сумбурно метаться из стороны в сторону и приобрели прямо-таки армейский порядок. Так, и что мы имеем?
А имеем мы в наличии: проклятие посмертное, многовековое, одна штука; кандидат на добровольную жертву, одна штука, и избранная добровольной жертва, которая вовсе и не хочет исполнить предназначенное, в лице одного предателя-вейра. Туманный намек мамы в письме, который может сыграть как за, так и против моего решения. Что еще? Ах да, совсем забыла про мои сны - а они совершенно точно были про Вейрану. И начались они как раз три месяца назад - если посчитать, получится именно тот день, когда Кейрет получил свою метку. Хм, а вот это уже неспроста... Если бы меня это все совершенно не касалось, мне бы не снилась Равнина Духов и плачущая над телами своих мертвых Айра... Боги, что же мне делать?...
* * *
Каменная крошка больно поранила кончики пальцев. Я недоуменно перевел взгляд на руки, сжимавшие мраморный подоконник. Некогда идеально ровный, сейчас он мог похвастаться внушительной трещиной, змеившейся по отполированному камню, и раскрошенным в пыль краем, на котором переливалась всеми оттенками голубого весеннего неба странная жидкость. "Кровь", - отстраненно подумал я, - "моя голубая кровь..."
Снова перевел взгляд за окно - где-то там, на крыше любимой башни Кайле, сейчас страдала в одиночестве Лета, и это была целиком и полностью моя вина. Что ж, наделал ошибок - теперь сам и исправляй! Мать давно уже ушла, кажется, совершенно довольная всем происходящим - и слава Богу, потому что в последнее время мне становится все труднее выносить ее общество.
- Ну, вот как раз здесь я совершенно ни при чем, - донесся до меня незнакомый глубокий голос. Что за!...
В том самом кресле, которое меньше часа назад занимала королева, вальяжно расположился смутно знакомый мужчина. Идеальные черты лица, атлетичная фигура, легкая ухмылка на четко очерченных губах - где-то я его уже видел, но вот где? Сверкнув ослепительно белой улыбкой, незнакомец поднялся с кресла:
- Не об этом надо сейчас думать, принц! Видел ты меня, видел, скоро сам вспомнишь, что и как.
Спустя мгновение он уже стоял совсем рядом со мной, темные глаза на внезапно посерьезневшем лице скрывали в глубине грозовые тучи:
- Ты сегодня чуть не совершил самую большую ошибку в своей жизни. Да что там в своей, эта ошибка могла стоить жизни тысяч твоих соплеменников! Зачем ты это сделал?
Бездонные глаза спрашивали, требовали и находили ответ на свой вопрос в самой глубине моей души, не требуя словесного подтверждения. В них ворочалась тысячелетняя мудрость, и ей невозможно было не верить.
- Так было нужно. Для нее же самой...
- Мальчишка! - устало вздохнул незнакомец, - тебе-то откуда это знать? Ложь никогда не бывает во благо, запомни это... Ты должен рассказать ей правду.
- Она не поверит.
- А вот это уже не моя забота. Сделай так, чтобы поверила. Иначе этим, - и он кивком головы указал на багровевшую на моем лице ненавистную метку, - для тебя и Вейраны дело не кончится, можешь не сомневаться.
- Но...
Готовое сорваться с губ возражение повисло в пустоте - мой странный советчик растворился в воздухе, как будто его здесь никогда и не было. Только сейчас до меня дошло, что мы в общем-то до сих пор в королевском дворце, и этого сомнительного гостя давно должно было бы уже размазать по каменным плитам... В воздухе растаял тихий смешок: "Голову подними, дурень!".
Послушно выполнив требуемое, я в полной прострации уставился на висящий на стене прямо над рабочим столом портрет. Он находился здесь всегда, сколько я себя помню, и являлся одним из трех написанных Первыми портретов Отца, в честь которого был назван великий город, столица Вейраны. И с него ехидно ухмылялся мой минуту назад исчезнувший гость.
* * *
Не помню, сколько я еще просидела на той крыше и как добралась обратно в свою комнату. Меня никто не искал, и это было к лучшему... За окном уже сгущались сумерки, и это бесспорно свидетельствовало о том, что наступает вечер - а я еще ничего не решила. Я чувствовала себя словно взбесившиеся весы, которые никак не могут придти в равновесие, хотя и стремятся к этому всей своей механической душой, - и это мне совсем не нравилось. Не нравился мне и хмурый сумрак, расползшийся по комнате, поэтому свечи пришлись как нельзя кстати.
Стоя перед большим зеркалом, я задумчиво разглядывала свое отражение. Ничего не изменилось - я такая же, как и была, и все же что-то неуловимым образом поменялось. Может, это потухшие глаза, или темные круги под ними? Или новая морщинка поперек гладкого лба? Краем глаза я уловила какой-то отблеск в волосах. Бабочка, подаренная Кейретом так недавно и в то же время так давно... Рука потянулась к серебряной заколке, но только пальцы коснулись холодного металла, как я провалилась в очередное зыбкое видение.
- И зачем тебе был нужен весь этот фарс? - мелодичный голосок Кайле гневно дрожал, выдавая всю глубину переполнявших ее эмоций. Я узнала ее комнату, в которой сейчас находилось трое - сама хозяйка, восседавшая на краю своей широкой кровати, съежившийся в уголке на кресле Рьен, старавшийся стать как можно незаметней, и нервно расхаживающий взад-вперед Кейрет. Я почему-то сразу поняла, что на этот раз вижу либо настоящее, либо что-то очень к нему близкое. Тем временем Кайле продолжала свою гневную тираду:
- Сядь уже, от тебя голова кружиться начинает, и объясни все наконец!
Мда, маленькая хрупкая Кайле, оказывается, умеет при необходимости становиться настоящим генералом, которого не посмеет ослушаться целое войско, не говоря уже об одном отдельно взятом вейре, к тому же приходящемся ей братом...
- Да что тут объяснять! - вспылил Кейрет, но тут же притих, наткнувшись на многообещающий взгляд сестренки. Обещал он все, что угодно, кроме помилования. - И так все предельно просто и ясно!
- Ничего подобного, - спокойно возразила девушка, усаживаясь поудобнее, - валяй, рассказывай!
- Я сделал это для ее же блага! Лета сказала, что была утром вместе с королевой в Кристальном зале и что она решила завтра уйти вместо меня, - краем глаза я заметила, как ощутимо вздрогнул при этих словах внимательно прислушивающийся к разговору Рьен, - а я не мог ей этого позволить, понимаешь? Поэтому когда в кабинете я понял, что Лета прямо за дверью - спасибо бабочке, которой были сколоты ее волосы! - у меня мгновенно созрел план. Все то, что я сказал матери там, в кабинете, предназначалось для них обеих - мать должна была поверить, что Лета мне безразлична и успокоиться наконец, решив, что все пройдет по плану: Лета жертвует собой вместо любимого, проклятие снято, все довольны. А Лета, услышав мои слова, по идее должна была передумать, понимаешь? Ну скажи, Кайле, логично ведь: последнее, что сделает обиженная, обманутая девушка - это отдаст свою жизнь за предавшего ее человека!
