Маруся. Книга 2. Таежный квест - Волков Сергей Юрьевич (электронные книги бесплатно txt) 📗
В Интернете существует специальный сайт www.etnogenez.ru, посвященный проекту. Там регулярно выкладываются новые эпизоды из книг, входящих в сериал, аудиоспектакли по произведениям, оригинальные саундтреки, новости проекта и другая информация об «Этногенезе». Следите за обновлениями сайта!
10. В каких еще сериях «Этногенеза» появится Маруся?
Много интересного о детстве Маруси, ее отношениях с мамой и папой, привычках и курьезных ситуациях будет рассказано в серии «Миллиардер». В первой книге Марусе только исполняется 3 года, и в ее жизни происходит первое трагическое событие — таинственно исчезает ее мама, Ева Гумилева. В 4-летнем возрасте отец берет дочку в Арктическую экспедицию, где случается ряд загадочных происшествий, связанных с аномальными артефактами. Кроме того, не исключено, что Маруся станет героем следующей книги из серии «Блокада» и будет фигурировать в «Сомнамбуле» — серии, посвященной нашему далекому будущему.
11. Какое отношение имеет великий русский историк Лев Гумилев к Марусе Гумилевой?
Они родственники, но как именно они связаны, пока является секретом. Сам Лев Гумилев уже стал героем «Блокады» — в одной из своих экспедиций историк обнаружил один из магических артефактов — фигурку Попугая, за которой потом будут охотиться агенты Адольфа Гитлера.
12. Что такое Черные башни, упоминаемые и в «Марусе 2», и в «Блокаде»?
Черные башни — это памятники древней и, возможно, не человеческой цивилизации, расположенные в различных труднодоступных уголках планеты. Они служат порталами, ведущими в некое пространство, где хранятся предметы. Известно о существовании семи таких башен, но в качестве порталов в 2020 году используется только одна из них. Во времена, описанные в «Блокаде», действующих порталов было три, в «Миллиардере» — лишь два.
Елена Кондратьева. МИЛЛИАРДЕР. Третья книга серии «Этногенез»
Ева беспомощно смотрела на яркий эклектичный город у себя под ногами. До крыши ближайшего небоскреба — полторы сотни метров, а впереди — пролив с зелеными островками суши.
— Не боишься? — Андрей Гумилев одной рукой обнял жену. За большой палец второй руки его крепко держала трехлетняя Маруся. Она с открытым ртом смотрела вниз, на закрученные хайвеи, десятки яхт и трассу для гонок Формулы-1.
Их прозрачная цилиндрическая кабина сингапурского колеса обозрения — самого большого в мире — поднялась на высшую точку.
— Здесь все так надежно, так безопасно, — Ева приложила ладонь к стеклу кабины, — что даже не получается испугаться. Никакого адреналина, — улыбаясь, она повернулась к мужу.
— А тебе все нужен адреналин! Знаешь, в спокойствии и безопасности тоже есть своя романтика.
Маруся отпустила руку отца и побежала к Еве.
— Мам, мне совсем не страшно!
Андрей только покачал головой и улыбнулся:
— Ну, прямо уменьшенная копия мамы.
На самом деле Маруся была копией отца. По крайней мере в том, что касалось внешности и привычек. От Евы она не взяла ни зеленых глаз, ни каштановых волос, ни смущенной улыбки. Вместо этого Маруся сверкала серыми глазами Гумилева, заплетала в косички его русые волосы и хитро улыбалась. Даже спала Маруся на животе, футболки натягивала с изнанки, а за обедом сначала съедала то, что ей нравилось меньше всего, оставляя все самое вкусное напоследок, как это делал отец.
Ева уперлась подбородком в плечо Андрея.
— Давай вернемся в Москву?
— Вернемся, конечно. Отметим день рождения Маруси — и вернемся.
— Да что нам сидеть в Сингапуре? Лучше дома отметим, с друзьями.
Андрей удивленно посмотрел на жену. Уже несколько месяцев, с того момента как она вернулась из поездки в тайгу, Ева казалась ему немного другой. Чуть более отстраненной, чуть более задумчивой, чуть более молчаливой. К этому Гумилев уже успел привыкнуть, тем более что такие перемены странным образом сделали Еву более чувствительной. В моменты, когда она сбрасывала с себя эту новую холодность, его жена отдавала ему столько внимания и тепла, что Андрею уже не хотелось выяснять, какие мысли гложут Еву в остальное время.
Вроде все было так же, как все эти пять лет, что они вместе. Только теперь она могла несколько раз в день повторять, как любит его, хотя раньше с трудом говорила о своих чувствах. Ева стала мягче — правда, решимости и упрямства в ней от этого не убавилось.
Ева научилась отдавать себя полностью. Когда они были вдвоем, Андрей чувствовал, что она растворяется в нем. Когда она его целовала, весь ее мир состоял только из этого поцелуя. Не существовало ни проблем, ни других дел, ни других людей. Мир сжимался до них двоих и раскрывался для них.
Такая же бьющая через край нежность, еще более пронзительная, чем раньше, досталась Марусе. Ева бесконечно обнимала дочку, отвечала на все вопросы, которые только могла придумать болтливая Маруся, наряжала ее и развлекала, оставив няню практически без дел. Ева даже настояла на том, чтобы поехать в Сингапур только втроем, без помощников и охраны. «Я хочу чувствовать нас просто семьей, а не центром Вселенной. В отпуске ты будешь моим мужем и Марусиным отцом, а не самым богатым человеком в России», — смеялась она. Андрей так и не смог понять, что изменило его жену.
— Ты хочешь уехать сейчас?
— Мне надоело здесь.
Ева наклонилась к Марусе. «Сейчас начнет поправлять ей платье или косички, чтобы не смотреть мне в глаза», — Андрей усмехнулся про себя, глядя, как жена старательно, будто сейчас ее волнует лишь это, пытается пригладить Марусины локоны. Впрочем, это нисколько не помогало: тонкие светлые волосы дочки пушились и сверкали на сингапурском солнце, делая ее похожей на воздушный золотой одуванчик.
На Еве было зеленое шелковое платье, которое Андрей купил ей пару дней назад. Его всегда удивляло, что жена остается равнодушной к шопингу. Другая на ее месте попыталась бы из миллиардера Гумилева сделать миллионера, опустошая бутики, ювелирные и автомобильные салоны. Но атрибуты роскошной жизни Еву привлекали мало. Она, конечно, с удовольствием носила подаренные мужем украшения и одежду, но просила у него совершенно другого — финансировать ее научные исследования. И он финансировал.
Их стеклянная кабина медленно снижалась. Маруся ладонями и лбом уперлась в стекло, завороженно наблюдая, как к ним приближаются зеркальные небоскребы.
— Мы сделаем детский праздник в Москве, соберем Марусиных подружек.
— Ева, что случилось? День рождения через пять дней, куда ты торопишься? У тебя опять какие-то планы? Тебя кто-то там ждет?
Ева невинно посмотрела на Андрея.
— Ага, ждет. Мужчина. И даже не один. Они все такие брутальные, волосатые, в набедренных повязках, — Ева сделала страшные глаза и засмеялась. — Мамонта, правда, добыть не смогут, вымерли мамонты, но вот изюбря — пожалуйста. Только моются они раз в месяц да на людей охотятся.
Андрей со вздохом сел на скамейку посередине кабины. Маруся радостно забралась к нему на колени.
— Опять твои морлоки? Ну что ты сможешь сделать из Москвы, когда их стоянка в тайге? Или ты…
— Или я…
— Ева! Ты же недавно там была! Марусе всего три года! Посиди ты еще дома. Ты нужна ей, нужна мне.
— Андрюш, я ненадолго туда. Просто сил уже нет, хочу увидеть все, о чем мне пишут в отчетах: как они охотятся, как совершают обряды, как зовут дождь. В прошлый раз там стояло всего две камеры, материала почти не было. А теперь весь периметр прослеживается!
— Но почему сейчас?
— У них каждое полнолуние происходит что-то вроде религиозного ритуала. Только в это время мы можем попасть в исследовательский лагерь так, чтобы морлоки не заметили ни вертолета, ни людей. Иначе потом снова придется ждать, а я больше не могу.
