Хижина - Янг Уильям Пол (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Иисус с Папой стояли у кухонного стола, куда более отдохнувшие, чем ощущал себя Мак. Он уже хотел заговорить, но тут из задней комнаты появилась Сарайю с большим пакетом, похожим на спальный мешок, туго перетянутый шнуром. Она передала сверток Маку, и он тотчас ощутил чудесную смесь запахов, исходящих от него. Это была смесь ароматических трав и цветов, которые, как ему показалось, он узнал. Он явственно ощутил запах корицы, мяты и каких-то фруктов.
— Это мой подарок, позже пригодится. Папа покажет тебе, как им пользоваться. — Она улыбнулась и обняла его. Только так он мог истолковать ее жест. Относительно ее действий сложно было утверждать что-либо наверняка.
— Это сам понесешь, — добавил Папа. — Здесь то, что вы с Сарайю собрали вчера.
— Мой подарок подождет вашего возвращения, — улыбнулся Иисус и тоже обнял Мака, только у него получилось обычное объятие.
Сарайю и Иисус ушли в комнату, и Мак остался наедине с Папой, который деловито взбивал пару яиц и поджаривал две полоски бекона.
— Папа, — позвал Мак, удивляясь тому, как легко ему теперь звать так Бога, — а ты не будешь завтракать?
— Ничто не должно становиться ритуалом, Макензи. Тебе еда необходима, мне — нет. — Он улыбнулся — И не торопись. У нас полно времени, а глотать слишком быстро вредно для пищеварения.
Мак ел медленно, наслаждаясь присутствием Папы.
Иисус заглянул в кухню, сообщил Папе, что все необходимые им инструменты сложены у двери. Папа поблагодарил Иисуса, а тот поцеловал его в губы и вышел через заднюю дверь.
Мак, помогая убирать со стола тарелки, спросил:
— Ты действительно его любишь, правда? Я имею в виду Иисуса.
— Я знаю, кого ты имеешь в виду, — ответил Папа, смеясь. Он перестал отмывать сковородку. — Всем сердцем! Полагаю, есть нечто совершенно особенное в единственном порожденном мною сыне. — Папа подмигнул Маку и продолжил: — Часть той уникальности, в которой я знаю его.
Они покончили с посудой, и Мак вышел вслед за Папой из дома. Над горными вершинами занималась заря, первые краски рассвета проявлялись на пепельно-сером фоне уходящей ночи. Мак взял подарок Сарайю и закинул за спину. Папа вручил ему небольшую кирку, которая стояла рядом с дверью, а сам надел на плечи рюкзак. Взял в одну руку лопату, в другую — палку и молча двинулся мимо сада и огорода вдоль правого берега озера.
К тому времени, когда они достигли начала тропы, рассвело настолько, что идти стало совсем легко. Папа остановился и указал палкой на дерево рядом с тропинкой. Мак сумел разглядеть, что кто-то пометил это дерево небольшой красной дугой. Для Мака это не значило ничего, а Папа не стал объяснять, а просто зашагал по тропе.
Подарок Сарайю был довольно легким для своих размеров, и Мак использовал кирку в качестве прогулочной трости. Тропинка перевела их через ручей и углубилась дальше в лес. Мак был рад, что у него водонепроницаемые ботинки, когда, оступившись, соскользнул с камня и оказался но щиколотку в воде. Он слышал, что Папа напевает себе под нос, но мелодии не узнал.
Пока они шагали, Мак успел подумать о многочисленных событиях, которые пережил за два прошедших дня. О разговорах с каждым и» троих, имеете и по отдельности, о встрече с Софией, о молитве, и которой он принимал участие, о том, как смотрел с Иисусом на звезды, как ходил с ним по озеру. И о вчерашнем вечернем празднестве, которое стало кульминацией всего, где было и примирение с отцом — удивительное исцеление, и как мало все они произнесли слов. Все это было сложно осмыслить.
Пока Мак перебирал в памяти эти события, он понял, что остается множество вопросов. Возможно, еще будет шанс задать их, однако он понимал, что сейчас неподходящее время. Он знал наверняка только то, что никогда уже не станет таким, как прежде, и пытался понять, что даст произошедшая с ним перемена жене, его Нэн, и детям, особенно Кейт.
И все же оставалось кое-что, что он по-прежнему хотел узнать, и это терзало его.
Наконец он нарушил молчание:
— Папа?
— Да, сынок.
— Вчера София помогла мне многое понять о Мисси. И мне здорово помогли разговоры с Папой. Э, я хочу сказать, разговоры с тобой. — Мак был смущен, но Папа остановился и улыбнулся, поэтому Мак продолжил: — Странно, что мне хочется говорить об этом с тобой, да? Я имею в виду, ты ведь самый-самый Отец из всех отцов, если это имеет какой-то смысл.
— Я понимаю, Мак. Мы завершаем с тобой круг. То, что вчера ты простил своего отца, сегодня помогло тебе узнать как Отца и меня. Тебе нет нужды объясняться.
Почему-то Мак догадался, что они приближаются к концу долгого пути и Папа старается помочь ему сделать последние шаги.
— Не существует способа обрести свободу, не заплати в за это, как ты сам знаешь. — Папа опустил глаза, шрамы отчетливо виднелись на его запястьях. — Я знал, что мое Творение взбунтуется, захочет независимости и смерти, и я знал, что мне будет дорого стоить открытие пути к воссоединению. Ваша независимость воплотилась, как вам показалось, в мир хаоса, непредсказуемый и пугающий. Мог ли я предотвратить то, что случилось с Мисси? Да, мог.
Мак поднял глаза на Папу, он взглядом задавал вопрос, который не было нужды высказывать вслух. Папа продолжил:
— Во-первых, если бы Творения не было вообще, все эти вопросы отпали бы сами собой. Во-вторых, я мог бы избрать для себя активное вмешательство в случае с Мисси. Первое даже не подлежит рассмотрению, а последнее не может служить предметом выбора, учитывая те цели, которые ты сейчас не в силах постичь. Поэтому все, что я могу тебе сейчас предложить в ответ — это свою любовь и доброту и наши с тобой взаимоотношения. Я не желал смерти Мисси, однако это не значит, что я не могу обратить ее смерть в добро.
Мак печально покачал головой.
— Ты прав. Я не слишком хорошо понимаю. Мне показалось, я увидел проблеск света, а затем вся моя тоска и опустошенность поднялись в душе и сказали мне, что все, что я вижу, не может быть правдой. Но я все равно верю тебе… — И добавил вдруг, словно натолкнувшись на новую мысль, удивительную и чудесную: — Да, Папа, я все равно тебе верю!
Папа в ответ просиял:
— Я знаю, сынок, знаю.
С этими словами он пошел дальше, а Мак последовал за ним, и на сердце у него стало легче и спокойнее. Вскоре начался сравнительно легкий подъем, и они убавили шаг. Время от времени Папа останавливался и постукивал палкой по валуну или крупному дереву у тропинки, помеченным тем же самым значком, небольшой красной дугой. Прежде чем Мак успевал задать вопрос, Папа поворачивался и шагал дальше.
Постепенно лес начал редеть, и Мак видел за деревьями обнажения блестящих сланцев там, где ледник снес участки леса в те далекие времена, когда еще не было протоптано этой тропы. Один раз они сделали короткий привал, и Мак выпил холодной воды, которую Папа нес во фляге.
После привала тропинка пошла круто вверх, и они еще больше замедлили шаг. Мак прикинул, что они идут уже часа два; наконец они вышли из лесной зоны. Он видел, как тропинка тянется по горе все выше, но сначала им следовало обогнуть большую скалу и пересечь засыпанный валунами участок.
Папа снова остановился.
— Мы почти на месте, сын, — сообщил он, протягивая Маку флягу.
— Правда? — спросил Мак, оглядывая печальное и пустынное поле камней, раскинувшееся перед ними.
— Да! — Это все, что ответил ему Папа. Он выбрал небольшой валун рядом с тропинкой и, прислонив к нему рюкзак и лопату, сел.
— Я собираюсь показать тебе нечто такое, что причинит сильную боль.
— И что же?
Мышцы живота у Мака сжались, он опустил кирку и, усевшись, положил подарок Сарайю на колени. Ароматы трав, усиленные утренним горным солнцем, наполнили его душу ощущением красоты и спокойствием.
— Чтобы помочь тебе перенести то, что увидишь, позволь снять с твоей души еще один камень.
Мак понял, о чем идет речь, и, отвернувшись от Папы, уставился в землю, словно пытаясь просверлить взглядом дыру в земле у себя под ногами.
