Великолепная Софи (В поисках любви) - Хейер Джорджетт (бесплатные полные книги .txt) 📗
– Почему ты мне не сказал раньше? Черт возьми! Я не ребенок! Ты должен был сказать мне!
Мистер Ривенхол, чуть улыбнувшись, посмотрел на него.
– Да, наверно, я должен был это сделать, – мягко сказал он. – Но чем меньше людей знает, тем лучше. Даже маме известно не все.
– Маме! Нет, конечно! Я думаю! Но я имел право знать, а вместо этого вел себя, как… Это так похоже на тебя, Чарльз взваливать все на свои плечи и думать, что никто, кром! тебя, не сможет справиться! Есть ведь не меньше дюжины способов, как я могу помочь тебе! Я думаю, что должен бросить Оксфорд и найти какую-нибудь приличную работу, или вступить в армию… нет, это не подходит, а то тебе придется покупать мне звание, и даже, если я завербуюсь не в кавалерию и не в гвардию…
– Нет, конечно, это не подходит! – прервал его брат, очень тронутый. – Ты сделаешь мне одолжение, если останешься там, где ты сейчас! Мы еще не дошли до края пропасти. К чему же, по-твоему, юный идиот с куриными мозгами, я стремлюсь, как не к тому, чтобы избавить тебя, Теодора и девочек от последствий отцовского безрассудства? Если ты хочешь помочь мне управлять имуществом, я не имею ничего против и буду очень благодарен тебе, так как Экингтон уже не справляется. Я не могу отказаться от его услуг, так как он провел с нами столько лет, что это разобьет ему сердце, но от него мало пользы, а в юном Бэдсее я еще не очень уверен. Ты разбираешься в делах.
– Нет пока, но скоро научусь! – решительно ответил Хьюберт. – Когда я приеду на длинные каникулы, ты научишь меня. И учти, Чарльз! Ничего не скрывать от меня!
– Хорошо. Но, видишь ли, ты еще кое-что скрываешь от меня. Куда ты дел все эти деньги? Вероятно, довольно давно?
– На рождество. Мне, наверно, лучше открыть тебе все! Я пошел к негодяю-ростовщику и занял у него на шесть месяцев пятьсот фунтов. Я думал, что выигрыш в Ньюмаркете покроет эту сумму и даже больше. Но проклятая кляча осталась без места!
Он увидел лицо брата и сказал:
– Не надо так смотреть! Я поклялся, что больше ни разу в жизни не буду играть! Конечно, мне следовало в первую очередь прийти к тебе, но…
– Ты должен был прийти ко мне, и в том, что случилось, больше моей вины, чем твоей!
– Ах, нет, не думаю! – недовольно сказал Хьюберт. – Думаю, что если бы я лучше тебя знал, я бы так и поступил. С самого начала Софи говорила мне так сделать и, Боже, если бы я подозревал, что она замышляет, я побежал бы к тебе со всех ног!
– То есть, ты не просил у нее денег!
– Боже мой, нет! Чарльз, как ты мог подумать, что я займу у Софи?
– Я так не думал. Но я также и не думал, что мы так плохо знаем друг друга, что… Ладно, неважно! Как обо всем узнала Софи, и, если ты не одалживал у нее деньги, почему она продала свои серьги?
– Она предполагала, что я попал в беду. И заставила меня все рассказать ей, а когда я сказал, что тебе лучше не говорить ни слова, она предложила мне деньги. Конечно же, я отказался! Но она знала, где живет Голдхангер и, ничего мне не сказав, поехала к нему и забрала у него мою расписку и кольцо. Понимаешь, мне пришлось заложить изумруд дедушки Стэнтона-Лейси. Не знаю, как ей это удалось, так как она клянется, что не заплатила старому черту ни пенни процентов. Она самая грозная девушка! Но ты ведь понимаешь, я не могу смириться с этим!
– Софи ездила к ростовщику? – недоверчиво переспросил мистер Ривенхол. – Ерунда! Она не могла отколоть такое!
– Ну, она говорит это, а Софи не из тех, кто рассказывает сказки! – заявил Хьюберт.
Некоторое время спустя, мистер Ривенхол нашел Софи, которая читала в желтой гостиной. Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и прямо сказал:
– Кажется, я в большом долгу перед тобой, кузина. Да, Хьюберт мне все рассказал. Просто не представляю, что тебе сказать.
– Ты ничего мне не должен, – ответила Софи. – Ты вернул мне мои серьги! В общем-то и нечего больше говорить! Ты знаешь, что мисс Рекстон сейчас в гостиной с твоей матерью? Там также и лорд Бромфорд, вот почему я искала здесь убежища.
– Нет, много чего надо сказать, – игнорируя это, ответил он. – Боже, почему ты не рассказала мне?
– Я твердо уверена, что ты не ожидал, чтобы я предала доверие Хьюберта. Однако не думай, что я одобряла то, что он держал тебя в неведении. Я очень искренне советовала ему рассказать тебе о своих проблемах, но, казалось, он так боялся этого, что я не могла настаивать.
Она заметила, что его лицо посуровело, и добавила:
– Думаю, так всегда происходит между братьями, у которых большая разница в возрасте. К тому же порой ты бываешь очень страшным, не так ли?
– Да, наверно. Ты не думай, я благодарен тебе, Софи! Не знаю, каким образом ты узнала о заварухе, в которую он попал…
– О, это было не трудно! Еще тогда, когда я только приехала в Лондон, беднягу одолевали кошмары! А после его возвращения из Ньюмаркета было ясно, что нечто ужасное сразило его. Он не хотел доверяться мне, но угроза рассказать тебе о моих подозрениях сломила его глупое упорство.
Он пристально посмотрел на нее, его глаза блеснули.
– Я отлично знаю, что это я должен был заметить, что что-то терзает Хьюберта!
Он был заметно подавлен; она сказала:
– У тебя ведь много забот помимо этой. Мужчины не так наблюдательны, как женщины. Я очень рада, что он, наконец, все рассказал тебе. Перестань думать об этом! Он получил хороший урок и, я уверена, больше никогда не попадет в такую беду.
– Надеюсь, ты права. Я привык считать, что он легкомыслен, как… В общем, я привык считать его легкомысленным, но теперь я с радостью вижу, что ошибался! Но, Софи, я до сих пор знаю не все об этом прискорбном деле! Кого ты посвятила в него?
– Клянусь честью, никого! – уверила она его. – Я все тщательно обдумала, и, хотя сначала мне очень хотелось спросить совета у отцовского адвоката, я вскоре отказалась от этой мысли. Я ни к кому не могла обратиться без того, чтобы упомянуть Хьюберта. Поэтому я справилась сама!
– Софи, ты ведь не ездила в одиночку к этому типу!
– Почему бы нет. Ах, я знаю, что это было ужасно легкомысленно и дерзко с моей стороны, но я ведь думала, что никто не узнает! И кроме того, я знала, как бы тебе не понравилось, если бы дела Хьюберта стали известны за пределами нашего тесного круга.
Она увидела, что он не верит ей и вопросительно подняла брови.
– Хьюберт достаточно рассказал мне о Голдхангере, чтобы понять, что это за человек! – сказал он. – Не говори, что он добровольно выпустил из рук расписку и ценный залог лишь за первоначальную сумму!
Она улыбнулась.
– Совсем не добровольно! Но только подумай, в какое положение он попал! Он ссудил деньги несовершеннолетнему и по закону не мог получить ни пенни назад. Думаю, он обрадовался даже первоначальной сумме. Как только я сказала, что пойду на Боу-Стрит, – небольшой блеф – заметила, что он встревожен. Мой дорогой Чарльз, я просто не представляю, почему Хьюберт так панически боялся его! Привидение, которым пугают детишек!
Он, нахмурив брови, наклонился к ней.
– Это звучит как сказка, Софи! Насколько я понял, это был не простой ростовщик, а отъявленный негодяй! Уж не хочешь ли ты сказать, что он не сделал ни малейшей попытки вырвать у тебя свои проценты?
– Ну, он пытался запугать меня, чтобы я заплатила ему или отдала свои жемчужные серьги. Но Хьюберт предупредил меня, какого сорта этот человек, и я предусмотрительно взяла с собой пистолет.
–Что?
Она удивилась и вновь подняла брови.
– Мой пистолет, – повторила она.
Он вновь не поверил ей.
– Чушь! Скажи мне правду! Ты же не будешь уверять, что носишь с собой пистолет! Говорю тебе, я не верю в это!
Она быстро вскочила, в глазах зажглись искры.
– Неужели? Подожди! Я скоро вернусь!
Она выбежала из комнаты, но вскоре вернулась, держа в руке отделанный серебром пистолет.
– Ты и теперь не веришь, Чарльз? Не веришь? – спросила она.
