Ландскнехт. Проходная пешка - Штейн Алексей (книги онлайн полностью TXT) 📗
Однако, все же ловил я косые взгляды на себе, но постепенно обжились, все же казарма дело такое. Хотя и не сказать, чтобы меня расчет принял в свои. Наверное, все же какие-то несвойственные местным привычки выдавали.
Пару раз подсаживался Торн, замковый второго орудия, седоватый рослый дядька со шрамом на щеке и шее, заводил разговор 'о жизни'. Выведать что и откуда-как не старался, все же тут не принято так лезть с расспросами, как мне еще Варс рассказал - служба-то она ведь дает возможность 'лист перевернуть' - мало ли что у тебя за душой - пока ты служишь - тебя княжья власть защищает от любого суда. Ну, то есть - от старых грехов. А после службы и вовсе чист. Но Торн все больше как-то расспрашивал или даже ... беседовал, что ли, 'о жизни вообще' - как что в мире бывает, как кто живет. Да пару раз всеж отпустил что-то такое, мол 'Видать что жизнь-то у тебя не такая была, не нашенская'. Я потом думал, что он так имел в виду, а потом сообразил. Ведь, если так прикинуть, то ТАМ, у нас - жизнь-то даже у такого непоймичего как я - по здешним меркам если не княжеская, то уж не самого мелкого владетеля. Как жил, что носил, что ел, как отдыхал... так ведь подумать - наверное, они меня за какого аристократа приняли, в солдаты подавшегося по своим причинам - тут этого бывает. Или может и вообще решили что меня в солдаты сослали за какую вину - то-то кто-то спрашивал вскользь, мол не знаток ли я тюремного быту. Наверное, так и есть, считают эдаким аристократом-изгоем. А таких собсно не любят. Хоть вроде все ровно, однако и 'в круг' не пускают. Ну да по правде-то сказать, мне и не особо оно надо.
Но вот еще особист этот... не нравился он мне. Встречал я его пару раз - и хоть и ресницей он не дрогнет, улыбается, а сразу чую - напрягается. И в спину взгляд давит, чуть было не обернулся разок даже, насилу сдержался. От ведь гадость какая, а?
В первое же увольнение отнес одежду Айли, договорились с ней обо всем, все что хранил так и оставил, прибрал только с собой маленький револьвер. Вроде как и не положено, да только теперь кто ж обыщет? Да и разрешение. До того револьвер был спрятан, ибо как известно, 'подальше положишь - попозже возьмут', но теперь я решил, что может он полежать и в рундучке под койкой в казарме.
И вот теперь стоял я и думал. Есть у меня кое-какой опыт. Так вот выходило - кто-то у меня позавчера порылся в рундучке. Ничего не взяли. И даже ничего не переложили. Все на месте, все лежит, как лежало. А что трогали - я вижу.
И это плохо. Потому как если б кто полез воровать - это дело одно. Это нормально. Все воруют и везде ворую, это ничего плохого. Однако не пропало ни тряпочки ни копеечки. Все на месте.
Так не воруют. И даже не смотрят что есть. Потому что все лежит точно так, как и лежало. Точнехонько. А это что значит? - а значит, что шарил человек ученый, опытный. А кто тут такой есть - это не вопрос даже. Вопрос - зачем? И чего нашарил?
Вот и стоял я и думал - надо бы взять револьвер с собой обратно... или вообще выбросить или снычить где подалее от моего рундука. Ну надо ж было притащить? Оружия-то артиллерии не выдают, крепостной-то. Ни даже тесака какого, ни подавно винтовки или револьвера. Были бы мы в полевой - с карабинами бы были, а в конной - с бебутами и револьверами длинными. Так - шиш. А я как-то отвык совсем без оружия быть. Это там, у нас, в России - оно было нафиг мне не нужно, хватало на самый край баллончика с газом. А тут чего-то совсем без оружия - не очень. Вот и лопухнулся я похоже, с револьвером-то. Вот и думай теперь, как быть...
- Увольнение в городок, салаги, это вам не это! - ефрейтор Эрри, наводчик третьего орудия, поучал двух молодых солдат, которых завербовали спустя неделю после меня. Теперь расчеты батареи были укомплектованы полностью, КМБ можно сказать окончился, и нам внеплановое увольнение. Вчера мы показали на учениях отличную выучку, начарт похвалил командира, тот выразил благодарность командирам орудий и расчетов... ну и под финиш разрешил увольнение. И сегодня с утра, еще до общего подъема, те кто первыми шли в увольнение начали готовиться. Кое-кто из стариков поворчал, но на том недовольство тем, что первыми пойдут салаги, и закончилось. Вообще тут дедовщины как таковой нет - ну, так, все же - в основном контрабасы, пусть и с местной спецификой. Хотя вроде как этим вот салажатам и досталось малость. Это мне подфартило, ибо меня можно сказать, Балу в казарме и утвердил, вроде как протеже.
Молодые все не могли привести парадку в порядок. Тут, собственно, с парадкой все просто - никто тут, кроме гвардии и офицеров, не имеет отдельного комплекта парадной формы. Тут это решается проще. Обычно на нескольких солдат имеется комплект - нагрудник с медными пуговицами, парадный ремень оранжевой кожи, черные перчатки-краги, парадные гетры на ботинки. И парадная кокарда на головной убор. Ну а остальное - повседневная форма. Естественно, постиранная и выглаженная. Для стирки тут кстати, есть прачечная с самой настоящей стиральной машиной. Да-да. Все как положено - медный дырявый барабан, вертикальная загрузка... и собственно-ручной привод. Я еще и мыла постругал для стирки, чем вызвал усмешки товарищей - мол, экий богач выискался - стирать форму с мылом. А отпаривать на стрелки - это уже в казарме, на столе, подложив скатку. Грели утюги на очаге и вперед. Тыщу лет уже не отпаривал форму, а тут пришлось. Однако, ничего так, справился. Все это было сделано еще вчера, а сегодня утром сапоги одевали на свежую голову.
Постепенно мысли свернули с гадского особняка на вещи более глобальные.
Вроде, все неплохо складывается. Мне бы чуть зацепиться, а уж там...
Весь этот месяц я не раз уж думал - правильно ли я поступил, спьяну согласившись? Впрочем, не спьяну, на другой-то день было время обдумать. Нет, все верно. Кэрр меня и хотел устроить - и вот оно. Его я не обманул. Сам только все сделал. Сам. А это значит что? - А то, что я ему ничего не должен. Конечно, ссориться с ним мне ни к чему, но... Но так мы можем сотрудничать... а до того бы - мне пришлось на него работать... В общем, я раз за разом убеждал себя, что поступил правильно.
Обернулся, глядя на нашу батарею. Там маячили двое часовых из пехоты - так тут было заведено, артиллеристы в караулы не ходили. И вообще, хоть тут в армии, ввиду малолюдства, подготовка весьма серьезная, даже повара и ездовые неплохо учены и стрельбе и штыковому-рукопашке - ну, по крайней мере - учены хоть как-то - но и то, например - кросс с оружием и выкладкой, как пехоте, нам вчера бегать не пришлось. С утра, правда, постреляли с винтовок на стрельбище за фортом, а потом до полудня под свистки и крики командиров носились на секундомер из погребов к орудиям с учебными болванками, заряжали, наводили, давали беглый и прочие радости. Я не только носился по ступенькам с четырехкилограммовыми болванками, но и устанавливал на учебных макетах дальности взрывателя - я уже официально числился установщиком, и ключ для взрывателей носил постоянно в чехле на поясе. Однако, это все же не то что пехотинцам досталось. Им сегодня еще и оружие чистить. Правда, Балу, сказал, что взвод, показавший лучшие результаты, тоже пойдет в увольнение. Тоже, значит, поощрили. Сам Балу стоял рядом, задумчиво глядя на реку. С бастиона открывалась довольно красивая картина, солнце уже показалось из-за горизонта и чуть пригревало, разгоняя утреннюю сырость от реки, но еще не пекло. В общем, отличный день для увольнения должен быть. А о чем Балу думает, я знаю, вчера вот вечером за чаем опять говорили - у него две дочки, на родине, в Среднем Валаше, уже, говорит, подросли, красавицы. Замуж пора, да надо же партию составить. А уехать в отпуск нельзя - неспокойно. То есть тут-то спокойно, кто сюда сунется, но в общем больно много о войне скорой говорят. Я сдуру ляпнул как-то про здешних казачков, Вольных-то. Так Балу аж взвился. Он потому как упертый 'орбелист', князь ему прямо-таки царь-батюшка. И все мол от него, и все правильно. Чего, говорит, вольности эти развели. Хочешь служить - служи как все. А то ишь, земля. Привилегии. А сами с горцами да со степняками всякое замышляли. И вообще вольности мол - это зло. В общем, Балу действия Орбеля Второго одобрял полностью и всерьез. По его словам выходило - мол, князь собирается объединять земли под Валашем. А то ведь эта раздробленность только вредит. А так будет когда-нибудь Валаш от моря и до моря, как когда-то тут и был, до Темного Времени... Обязательно, мол, будет, к гадалке не ходи. Короче говоря, Балу за своего князя горой стоять готов. Тот ему прям свет в окошке.
