Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса - Дворецкая Елизавета Алексеевна (читать хорошую книгу .TXT) 📗
– Золото! Золото!– визжала где-то возле самой воды Ингирид, но ее голос можно было узнать с трудом. Эрнольв догадался, что кричала жена, лишь потому что в дружине находилось всего две женщины: Ингирид и ее служанка Катла. Но Катла пряталась за елью, с ужасом глядя на толпу обезумевших мужчин.
А Ингирид кинулась к воде быстрее всех и теперь оказалась в первых рядах. За спинами мечущихся хирдманов Эрнольв не мог разглядеть супругу, а дикий визг быстро отдалялся: поток мужчин толкал ее все дальше от берега. Она утонет! Ее затопчет и загонит в воду безумное стадо!
Сорвав с плеч и бросив плащ, Эрнольв кинулся к воде, с нечеловеческой силой расшвыривая попадавшихся на пути. И в ответ получал такие же толчки и удары: ослепленным хирдманам казалось, что кто-то пытается отнять золото. Эрнольв упал на колени, холодная вода плеснулась возле самых его глаз, и он отчетливо различил на дне простой серый песок и темные камни. Никакого золота!
Его снова толкнули, а пронзительный холод воды уже сковал мышцы; ощущая, что и сам может погибнуть, Эрнольв собрался с силами и встал. Чье-то длинное тело с размаху пролетело мимо и скрылось в воде; Эрнольв хотел крикнуть, но из горла вырвался только хрип. От берега напирали, толкали, в лицо летели брызги, горсти мокрого песка, мелкие и не очень мелкие камни. Мокрая одежда отяжелела, словно доспехи ледяных великанов. От холода перехватывало дыхание, душой овладевал неудержимый, животный ужас. Широко расставив ноги и стараясь не шататься, Эрнольв огляделся, пытаясь найти Ингирид в этом холодном царстве обманного золота.
– Пусти! Пусти, чтоб тебя тролли взяли! Пусти, чтобы тебе… – долетал откуда-то из мелькания тел голос Ингирид.
Мимоходом Эрнольв удивился, откуда могла жена набраться слов, каких сам он при ней никогда не употреблял. Однако эти крики означали, что кто-то еще пытается ее спасти. Или это все же драка за призрачное сокровище?
Вода уже доходила Ингирид до самого горла, но она не замечала этого и не боялась захлебнуться. Чьи-то длинные сильные руки держали за плечи и старались приподнять над водой, тянули назад, подальше от сокровища, рассыпанного под ногами. Наконец-то она ступает по золоту, ощущает его всем своим существом, остается лишь нагнуться и взять… А тут какой-то тролль тащит ее прочь! Ингирид визжала, вырывалась, брыкалась и непременно стала бы кусаться, если бы видела, в кого вонзить зубы. Но ослепительный золотой блеск заслонил для нее все.
А Книв не замечал никакого золота. Сначала он, как и все, был ослеплен потоками золотого света. Но лишь увидел, как Ингирид, сбросив с плеч теплую медвежью шкуру, с искаженным лицом несется прямо в воду, всю растерянность как корова слизнула и в голове осталась только одна мысль: она же утонет! И Книв кинулся следом. Он опередил всех хирдманов, но не мог догнать Ингирид. Блеск золота придал ей нечеловеческих сил. Вода уже дошла до груди, когда он кое-как сумел ухватить госпожу за плечо; она отмахивалась вслепую, не слушала предостерегающих криков, визжала и норовила броситься ко дну. Уже головное покрывало слизнули и унесли волны, распущенные волосы Ингирид, намокшие и черные, плыли по воде, как плети водорослей; мех накидки почернел, а лицо побелело от холода. Она походила на богиню жадности, на воплощенную корысть, у которой одна дорога – к гибели.
– Госпожа… Пойдем… на берег!– задыхаясь, захлебываясь ледяными брызгами, умолял Книв и понимал, что она его даже не слышит.
Руки уже сводила судорога, ноги были как чужие, а Ингирид все рвалась, словно в нее вселилось разом десять троллей. Книв чувствовал, что слабеет гораздо быстрее нее, что вот-вот госпожа выскользнет из окоченевших рук, и тогда все, конец…
И тогда парень вспомнил, чему его учили дома. Глубоко вдохнув, собравшись с силами, Книв коротким и точным движением ударил кулаком в голову Ингирид. И поспешно подхватил ослабевшую хозяйку.
Продравшись через толпу, Эрнольв увидел Книва, несущего на руках бесчувственную Ингирид. Оба промокли насквозь.
– Скорее… А то она застынет и умрет… – едва шевеля синими губами, бормотал Книв, и его руки, державшие госпожу, дрожали крупной дрожью.
Эрнольв развернулся и побрел к берегу, расчищая ему путь.
Глава 9
Следующие три дня для дружин Эрнольва и Ульвхедина выдались на редкость невеселыми. О продвижении дальше не могло быть и речи. Человек двадцать утонуло в озере, а сорок или пятьдесят оказались страшно простужены. Лежа в наспех устроенных шалашах, люди метались в жару и бредили золотом. Следующие три дня унесли жизни тридцати человек, и дружины, не увидев ни одного врага, потеряли шестую часть.
Ингирид пришлось не легче: она лежала в своем шалаше, красная и горячая, бредила, кричала о золоте, проклинала троллей. Рядом сидел безутешный Книв. В благодарность за спасение жены Эрнольв объявил его свободным человеком и отпустил на все четыре стороны. Но бывший раб и не думал никуда уходить: он не хотел ни наград, ни почестей, а только взывал к богам и богиням, умоляя исцелить госпожу.
– Я попробую проехаться вокруг озера,– решил Эрнольв утром четвертого дня.– В самом деле, не может оно быть совсем пустынным. Где-то должны быть люди. У нас осталось достаточно здоровых мужчин, чтобы обеспечить больным крышу над головой.
– Да, госпоже очень надо в теплый дом!– вздохнул Книв.
– Может, найду какую-нибудь бабку, умеющую лечить,– попытался утешить его Эрнольв.– Из нас с тобой лекари плохие. Может, сумею достать браги, настоянной на свиной желчи… Или чего там надо? Моя мать, помнится, так лечила от простуды.
– Сколько человек ты возьмешь?– покашливая, спросил Хрольв.
– Никого.– Эрнольв покачал головой.– Если там окажется много людей, я не стану с ними связываться. Но мне сдается, что на нас ополчились колдуны или даже тролли. А против этого народа простое оружие бессильно. С ними лучше встречаться в одиночку. Толпу опять охватит наваждение, а один я как-нибудь справлюсь.
– Да.– Хрольв кивнул и снова закашлялся.– Ты, ярл, пожалуй, справишься.
Во всем войске нашлось не больше десяти человек, сумевших не поддаться общему безумию, и Эрнольв был среди них. Как он понял потом, чем меньше человек думал о золоте и жаждал его, тем меньше слепил его блеск озера и тем больше здравого рассудка удавалось сохранить. Большинство хирдманов и сейчас еще старалось не засматриваться на воду: если поглядеть подольше, снова являлись дразнящие видения. Но сейчас малейший золотой проблеск вызывал у людей дикий ужас. Хотелось бежать со всех ног, но уже не к озеру, а прочь от него.
Оседлав коня и уложив в седельные сумки запас еды на пару дней, Эрнольв поехал на восток, в объезд озера. У него имелась еще одна причина, не позволявшая ждать. Золотой полумесяц буквально кричал, что вторая половина где-то рядом. Днем и ночью Эрнольва мучило чувство, что Вигмар сын Хроара совсем близко, стоит только руку протянуть. В ночной темноте Эрнольву мерещилось его дыхание, а днем все тянуло обернуться: казалось, побратим стоит за плечом.
Он ехал почти весь день и уже обогнул четверть озера. Мыс между устьем Бликэльвена и озером, где осталась дружина, давно скрылся за отрогами гор, теперь мимо тянулись вересковые пустоши, можжевеловые склоны, еловые перелески и сосновые боры. Дважды Эрнольв замечал маленькие рыбачьи избушки: одна стояла на скалистом выступе над самой водой, а другая поодаль, на опушке. Но напрасно он стучал и звал: первая оказалась пуста, а из второй выбрался сгорбленный старик и уставился на пришельца пустыми совиными глазами. Похоже, он не слышал, а может, не понимал ни слова. И Эрнольв оставался один на один с облетевшим лесом, увядшими лужайками, гудением ветра в далеких вершинах и холодным дыханием озера.
Однажды померещилась тоненькая тропка, уводящая от воды вверх по склону. Он поехал по ней, но вскоре понял, что ошибся: никакого жилья тут не оказалось, а сама тропка исчезла между кустами можжевельника. Остановив коня, Эрнольв огляделся. Вокруг было пусто и тихо, но ему чудился чей-то взгляд. Словно кто-то исподтишка наблюдал, прячась за деревьями и кустами. Не решаясь окликнуть, Эрнольв подождал, потом повернул коня и медленно поехал вниз по склону. Невидимый взгляд царапал спину и шею. Рука сама дернулась к щиту, висящему на седле: всем существом ожидая короткий свист стрелы, Эрнольв резко обернулся.
