Хозяйка Рима - Куинн Кейт (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Арий уже потерял счет.
— Что, ищешь собственную смерть? — как-то раз спросил у него Геркулес. — Согласен, все эти нововведения меня тоже не слишком вдохновляют, но только не надо всякий раз смотреть на него свирепым взглядом. Подумай хотя бы раз обо мне! Пока ты жив, мне ничего не грозит, как и твоей псине. Умри ты, и мы с ней будем вынуждены побираться на улице, и нас будут пинать и шпынять все, кому не лень.
— Не от меня зависит, жив я или нет, — пожал плечами Арий. Впрочем, иногда его мучили сомнения, а так ли это.
— Это магия? — как будто невзначай спросил как-то раз Галлий, когда Арий, закрыв глаза, сидел спиной к стене во дворе гладиаторской казармы после кровавой схватки с критянином. — Признавайся, ты часом не принимаешь зелье, какое якобы в Британии варят друиды? Может, это оно делает тебя непобедимым? Я слышал много таких историй.
— Ничего подобного, — поспешил ответить за друга Геркулес, прежде чем Арий успел открыть рот. — Это самое обыкновенное бессмертие. Он получил его в дар.
— В дар от кого?
— От тебя. От толпы. От императора. Вы все сделали его бессмертным. Бессмертный бог среди простых смертных.
Арий закатил глаза и сделал глоток вина.
— Выдумки! — огрызнулся Галлий.
— Никакие не выдумки! Если хочешь кого-то обвинить, то обвиняй только себя! И не приходи ко мне лить слезы, когда я в один прекрасный день натравлю его на тебя, — карлик расплылся в ухмылке. — Впрочем, первым делом он придет не за тобой. Первым делом он придет за императором. «Господин и бог»! Как же! Он лишь потому бог, что сам себя им провозгласил. Посмотрим, как испугается он, как затрясется от страха, когда поймет, что все это время играл в кошки-мышки с судьбой. Да-да, наш Варвар первым делом сведет счеты с Домицианом. И лишь потом придет за тобой. Он явится за тобой в глухую полночь…
— Послушай, карлик, за такие речи я тебя высеку. — Галлий возмущенно поднялся с места и, громко топая, вышел, оставляя за собой шлейф благовоний.
— Знаешь, что меня больше всего забавляет? — Геркулес повернулся к Арию. — Иногда мне кажется, что ты и впрямь бессмертен. Представляешь?
Арий ногой начертил на песке двора круг и поморщился от боли — давало знать о себе плечо, разодранное до кости леопардом во время последнего выхода на арену.
— Божественный Арий. — Геркулес улыбнулся, глядя на безымянную собачонку. — Как тебе это нравится, а, псина?
Хромоножка заскулила и принялась жевать кожаную перчатку.
Глава 16
Тея
Брундизий, 91 г. н. э.
— Умерла? — я резко обернулась. — Юлия умерла?
— Так мне сказали. — Пенелопа сочувственно наморщила нос. — Отошла в мир иной…
— Но… как? — растерялась я. — Ведь ей всего двадцать три или двадцать четыре. Она еще совсем молода! Как это случилось? — Услышав наш разговор, к нам подошли две прачки и наша новая арфистка из Коринфа.
— Кто ее знает, — пожала плечами Пенелопа. — Говорят, будто ее свела в могилу лихорадка. Но я слышала и другое. Будто она сама наложила на себя руки. Пронзила кинжалом живот.
— То, что она вспорола себе живот, это так, но вовсе не для того, чтобы свести счеты с жизнью, — сказала одна из прачек, понизив голос. — Просто у нее были кое-какие неприятности, ну, вы понимаете, о чем я, и она пыталась от них избавиться.
Среди собравшихся вокруг пробежал шепоток. Я повернулась и отошла к центру атрия. С крыши лились потоки холодного зимнего дождя, стекая по желобам в выложенный голубой плиткой бассейн посередине внутреннего двора. Умерла. Юлия, племянница императора, умерла. Я прислонилась лбом к мраморной колонне, вдыхая запахи рыбы и смолы, которые ветер приносил с пристани. Я не была лично знакома с Юлией, но однажды мне случилось встретить ее ясным солнечным утром рядом со святилищем Юноны. Это был день ее свадьбы. Я смотрела на ее расшитые золотом одежды, на алое шелковое покрывало, на руки, унизанные серебряными браслетами, и не могла понять, почему мне ее жалко. Что еще более странно, она обернула ко мне бледное лицо, и наши взгляды встретились. Честное слово, я поняла, что она мне завидует! Мне, почерневшей от солнца рабыне, которая подносила опахала и мыла полы. Она завидовала мне. Но почему?
Впрочем, мы все прекрасно знали, почему. Или, по крайней мере, нам так казалось. Даже здесь, в Брундизии, до нас доходили слухи. Я помнила ее, бледную и осунувшуюся, под красным покрывалом, когда она шагнула в объятия своего дяди во время ритуального похищения невесты… От меня тогда не скрылось, как жених был вынужден обеими руками оттащить ее прочь.
— То есть она умерла, пытаясь избавиться от ребенка, — спокойно сказала я. — Чьего ребенка? Императора?
— Ой! — ужаснулась наша новая музыкантша и сморщила хорошенький носик. — От собственного дяди?
— Ты не должна повторять досужих сплетен, — строго произнесла Пенелопа. — Говорят, император от горя не находит себе места. Но это еще не повод для того, чтобы повторять всякие гнусности.
С этими словами Пенелопа возмущенно удалилась.
— Не находит себе места от горя, — задумчиво повторила я. — Но по кому его скорбь? По племяннице или любовнице?
— Я слышала, что она точно была его любовницей, — пожала плечами одна из прачек. — И вот теперь его гложет совесть, потому что он вынудил ее избавиться от ребенка.
— Но почему? — Я протянула руку под дождь. Проливные дожди в этом месяце окончательно испортили такой веселый праздник как Луперкалии. — Домициану нужен наследник. С какой стати ему приказывать ей вытравить плод? Да, она его племянница. Но уже были случаи, когда императоры брали в жены племянниц. При желании он мог бы заставить Сенат признать ее супругой, а ее ребенка — наследником.
— Значит, ему это было не нужно, — сделала вывод наша новая арфистка. — Императоры странные люди.
Это точно.
Рим
— Кисть частично утратит подвижность, — произнес лекарь, снимая повязку. — Особенно два крайних пальца. Похоже, им слишком досталось за последние годы. Скажи, сколько раз ты их ломал?
— Сказать по правде, не помню. — Арий принялся разминать руку.
— И что это было на этот раз? Рукоятка меча?
— Нет, шишка щита.
— Сочувствую, — вздохнул лекарь и нахмурился. — Советую тебе не напрягать руку еще пару недель. Иначе пальцы твои хрустнут и сломаются, словно сухие прутья.
— Не бойся, — Арий накрыл больную руку здоровой. — У меня сейчас передышка.
— И это правильно. Я слышал, будто император временно отменил все празднества и игры. Это так?
— Ммм…
— А все из-за его племянницы. Она была в Кремоне, и поскольку там стоит страшная жара, с похоронами нельзя было медлить. Говорят, император был вне себя от ярости, когда его племянница вернулась в Рим уже в погребальной урне.
Арий почему-то представил себе, как Домициан одним взмахом руки отшвыривает от себя урну с прахом, как она разбивается на мраморном полу, как рот его открывается в немом крике, как он, обезумев, опускается на колени и начинает трясущимися руками сгребать серый, маслянистый пепел. Арий поспешил прогнать от себя эту жуткую картину.
— Все? — спросил он у лекаря.
— Да-да, все. А теперь я должен тебя покинуть — дела не ждут. — Тем не менее он задержался и, покраснев, добавил: — Моя жена — твоя страстная поклонница. Ты не будешь возражать, если я…
— Поговори с ланистой.
Галлий заламывал бешеные деньги за небольшие деревянные медальоны с портретом на одной стороне и локоном волос на другой. Разумеется, волосы были не настоящие, — чаще всего прядь, срезанная с головы цирюльника, какого-нибудь раба или даже Геркулеса и перекрашенная в рыжий цвет.
— Любой, кто готов заплатить деньги за безделушку с твоим именем, приятель, достоин того, чтобы его самого хорошенько остригли, — сказал как-то раз ланиста. И в кои веки Арий с ним согласился.
