История первого дракона (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
На корабль нападал туман. Полупрозрачные белёсые сгустки-щупальца тянулись со всех сторон. Эльфы прыгали по фальшбортам, перебегали по почти отвесной поверхности, легко приноравливаясь к изменениям положения пола.
Наклонившись под углом градусов в семьдесят, палуба устремилась обратно в горизонталь. Когда уже возможно было стоять, Мрак толкнул дверь и впихнул меня внутрь. Как раз вовремя — он успел когтями отмахнуться от какого-то щупальца и, крикнув мне не высовываться, приготовился к бою. Выглядело это оригинально и впечатляюще: руки бога окутались тёмным маревом, вытянувшимся в размытое подобие двух клинков, продолживших запястья. Не знаю, как с предметами материальными, а на туман эти лезвия действовали великолепно. Да и дрался Мрак впечатляюще, почти порхая над неустойчивой палубой. Эльфы ладно, а этот… когтями он что ли за пол цеплялся?
Всё прекратилось быстро и вдруг. Корабль лёг на нормальный курс, волны опали, а туман отступил, перестал вести себя как агрессивное живое существо.
— Как ты тут? — обернулся ко мне Мрак, рассеивая один из клинков. Второй кот держал наготове, чутко поводя ушами. Я же настолько удачно зафиксировалась в узком дверном проёме, упёршись всеми конечностями, что умудрилась не получить ни одной травмы. Но собрать трясущиеся от напряжения руки-ноги в общую кучу получилось с трудом.
— Жить буду, — не слишком уверенно откликнулась я. — Что это было?
— Одна из причуд Туманного моря, — ответил за кота знакомый голос откуда-то сверху. Я улыбнулась, запрокидывая голову и разглядывая свесившегося через парапет эльфа. — Вижу, эони, тебя наконец-то вернули к нам?
— Спасибо Луне. Ну, и Мраку тоже, — я пожала плечами. — А то я бы там со скуки и загнулась. Хотя, подозреваю, есть шанс сделать это сейчас от руки Лу.
— Это вряд ли, она уже куда-то убежала, — обрадовал меня Рем и перемахнул ограждение, рухнув с высоты нескольких метров. Приземлился легко и пружинисто, аж зависть взяла: я бы на его месте точно себе что-нибудь сломала. — Рад твоему возвращению, — он крепко меня обнял и только после этого коротко поклонился Мраку. Тот ничуть не обиделся на подобное пренебрежение; с любопытством озирался по сторонам.
— Как тут интересно, однако, — мурлыкнул он. А потом… Я, честно говоря, даже тени не увидела. Просто вот только что миу стоял и мирно озирался (правда, клинок свой так и не убрал), а потом он опять же мирно стоит, но уже выкрутив руку и прижав когти к горлу стоящего на одном колене Стерха, зафиксировав ногой его голень.
— Всё, всё, был не прав, — тут же признал сероглазый воин. Мрак весело фыркнул, отпуская его.
— Стерх, ну, ты как маленький. Знаешь же, ты не из тех существ, которые могут подкрасться ко мне незаметно. У тебя это даже с божественными силами не получалось, а сейчас это просто смешно.
— Ну, мало ли, вдруг ты отвлёкся, — совершенно не обидевшись на такую отповедь, рассмеялся Стерх. — Дозволено ли мне, жалкому смертному, принести свои ничтожные извинения?
— Да иди ты, — беззлобно отмахнулся от него миу. — Лучше смотри, кого я тебе привёл, — он кивнул на меня.
— Я уже заметил, — хмыкнул Стерх, вскользь глянув на меня. — Ты надолго?
— Не слишком. Так, на чуть-чуть.
— Рем, — я, мстительно сощурившись (ах, вот, значит, как? Игнорирует он меня, и видеть не рад? Ну, ладно-ладно!) подёргала эльфа за рукав. — Ты мне обещал дать порулить в Туманном море, — тихонько, чтобы не привлекать внимания воинов, проговорила я.
— Конечно, эони, — довольно улыбнулся он. — Пойдём, пока всё вроде успокоилось.
— А что это, кстати, было такое? Ну, если поконкретнее? — полюбопытствовала я, пока мы шли в сторону юта. Стерх же только сверкнул на меня глазами, когда мы проходили мимо. Видно было, что очень хотел окликнуть или возмутиться, но опять промолчал. Интересное кино; он на меня ещё и обиделся, что ли? Его же знакомые меня тут воруют без зазрения совести, и вроде как я виновата, да? Ладно-ладно. Припомню я ему это, ох, припомню!
— Я не знаю, как объяснить. Туман. Он здесь живой. Бывает добрым, бывает злым — под настроение.
— А почему мы так вертелись?
— Блуждающие рифы. Никогда не думал, что доведётся с ними встретиться, всегда считал сказкой, — он с улыбкой пожал плечами. — Ещё одно напоминание об отсутствии в этом мире такого понятия, как «невозможно».
— Больше я ничего интересного не пропустила? — растерянно уточнила я.
— Так, по мелочи, — уклончиво, с непонятной улыбкой ответил он. — Думаю, интересное ещё впереди.
— Ты точно не возражаешь? — на всякий случай уточнила я, стесняясь своей наглости, когда мы добрались до штурвала.
— Эони, я же сказал, мне очень приятно твоё взаимопонимание с Элу. Ты нравишься ей, а это главное. Не думай об этом. А лучше — закрой глаза.
Я положила руки на чуть тёплое гладкое дерево. И улыбнулась. Элу действительно была рада меня видеть. А потом я провалилась в её сознание, и стало не до размышлений.
Меня затопил, подкатываясь комом к горлу, настороженный восторг корабля. Ей действительно очень нравилось это место. И, прислушавшись, я поняла, почему.
Она танцевала здесь. Это был танец на тонкой ниточке, протянутой над бездной. Танец на цыпочках, под едва слышную сквозь туман музыку ветра. Здесь казалось, что весь мир состоит из океана и тумана, безбрежного и живого. И Океан ощущался не просто большим объёмом солёной воды, как принято полагать; в Туманном море он жил, могущественный, разумный и бесконечно мудрый.
Туманное море не имеет конца и не соприкасается с окружающими морями. И выйти из него возможно только тому, кого отпустит хозяин этих мест. И Элу приводила в восторг эта прогулка по минному полю, под присмотром могучего наблюдателя.
Океан нельзя было назвать богом, он был куда старше и мудрее их. Холодный, задумчивый, страшный в гневе, он существовал даже тогда, когда не пришёл в этот мир творец. Он был чем-то изначальным и настолько незыблемым, что холодная бесконечность космоса вдруг показалась незначительной и нестрашной декорацией. Он казался древнее, чем Хаос, и от этого кружилась голова. Океан не был частью мира, из которого мы пришли; это мир был ничтожным клочком суши, затерянным в его бескрайних водах. Элу скользила по ровной как зеркало глади воды будто по тонкому лезвию, разделяющему быль и небыль. По неуловимой грани, разделяющей все миры. И наслаждалась своей свободой. Пожалуй, именно здесь она была по-настоящему свободна. Свободна от мира, от времени, от прошлого и будущего родного мира, с которым, как и её создатели-эльфы, была тесно связана с самого рождения.
Как мог Рем не чувствовать всего этого? Или чувствовал, но подсознательно сопротивлялся окружающей пустоте, которой не понимал и боялся?
«Пойдём со мной, тебе понравится!» — сказала я-корабль. И я-человек лишь молча улыбнулась, признавая её правоту.
Подчиняясь мягкому настойчивому давлению Элу, я… возможно, сделала ошибку. Но уж очень просила Элу, и я не могла ей отказать. Подчинилась сознанию корабля, и нас обеих затопила пустота окружающего мира. Нет, не пустота. Бесстрастная могучая воля Океана.
А потом вода и туман вокруг наполнились мягким золотым светом, тяжёлыми густыми каплями хлынувшим с неба. Мы слышали встревоженные, испуганные и полные удивления крики хрупких созданий, собравшихся на ладони меня-корабля. Потом кто-то неуклюже попытался вмешаться в сложившийся из трёх сущностей сгусток, но хватило лишь одного взгляда меня-человека, глазами которого сейчас смотрел сам Океан.
Что-то менялось вокруг. Океан-нереальное через меня-корабль и меня-человека заглянул в реальный мир, из которого мы пришли в Туманное море. Тёплый золотой свет всё лился с небес, наполняя собой окружающее пространство, и мир изменялся. Без вмешательства Хаоса и драконов, без всяких глупых богов. Не находили приюта отверженные души, не восстанавливались порванные когда-то со смертью одного из Творцов связи.
Происходило что-то, чему название знал Океан, а мы были лишь шатким мостиком. Он давно, уже очень-очень давно ждал кого-то, кто не знаком с всеобщими правилами, и потому сможет решиться на этот сумасшедший шаг: открыть своё сознание целиком, впуская чужую волю легко и доверчиво, как маленький ребёнок распахивает дверь перед чужими людьми.
