Недостаточно хороша - Вайнштейн Стелла (читать книги без регистрации .txt, .fb2) 📗
– Когда у тебя месячные? – спросила Настасья.
– Послезавтра. А в чем дело?
– Они добавляют по полкило жидкости, к тому же возрастает аппетит. Просто нужно брать все это в расчет и не сильно расстраиваться по поводу цифры на весах. Как была бутербродная неделя?
– Хорошо, что закончилась!
Настасья выслушала мои жалобы, мы подробно рассмотрели в таблице мои ощущения сытости и голода, а потом составили план на следующую неделю. Было очень странно обсуждать во всех подробностях, почему жуя на обед салат, я чувствую себя обделенной, а бутерброд с шоколадом оставляет чувство счастья.
Диетолог заставляла меня оформить смутные ощущения в четкие формулировки – в этом было что-то освобождающее. Я впервые осознала, что не просто люблю покушать и от этого обладаю пышными формами. Я относилась к еде, как к награде за достижения или утешение после тяжелого дня.
Настасья говорила, что еда – это просто еда, горючее для организма. Можно ею наслаждаться, но она должна быть отделена от эмоциональной сферы. Если мне грустно, я должна это понять и принять. Поднять настроение можно разговором с подругой, чтением книги или прогулкой. Но заедать эмоции не стоит.
Выходило, что рациону мы уделяли минут десять, а остальное время Настасья была для меня скорей психологом. Я выходила с наших встреч выжатая как лимон, но в то же время освобожденная от шелухи наслоившихся вредных привычек.
Окружающие еще не заметили произошедших со мной перемен. Одежда стала на мне чуть свободней, и черты лица заострились, ушел второй подбородок. В чем я сразу сделала скачок в лучшую сторону – это в скалолазании.
Яна мною гордилась. Теперь я с легкостью покоряла недоступные раньше маршруты. Оказывается, на стене лишние килограммы со страшной силой замедляли и тянули вниз. Стоило избавиться от парочки, и я заскользила наверх изящной ящеркой.
В преддверии весны наша скалолазная компания начала планировать вылазку на природу. Инициаторами стали Игорь и Яна, а вокруг них сплотилась группа примерно одного уровня. Среди них я считалась довольно слабой, но так как друзья стояли за меня горой, то и остальные полностью приняли меня в свой круг. Я прилежно старалась догнать ребят, чтобы не подвести на маршруте.
Планировалось выехать на несколько дней с палатками и снаряжением для альпинизма. Игорь договорился с одним из руководителей скалодрома, который согласился стать нашим проводником. Он рассказал нам о классном маршруте в высохшем русле ручейка: много спусков на канате, восхождение на гору и в самом конце отличная отвесная стена десять метров в высоту, не слишком высокая, как раз для нас.
Мы начали ходить на дополнительные занятия по лазанию на природе. В скалах нет удобных зацепов, настоящие альпинисты восходят на скалу, держась вертикальной трещины в породе. Техника немного отличается от привычной, но основные навыки контроля над центром тяжести тела похожи.
Ладонь следует засунуть в трещину до основания большого пальца, затем чуток повернуть и подтянуться наверх. Кто не пробовал, это ужасно, до слез больно. Да и на психологическом уровне в голове не укладывается, что пальцы ни за что не держатся, только сила мышц прижимает ладонь под наклоном к скале. Ногу тоже следовало вывернуть под неудобным углом, носок засунуть как можно глубже, заклинить, и вытянуться вверх.
На скалодроме для занятий был выделен специальный уголок. Я всегда думала, что это строители непрофессионально пригнали две отвесные плиты, и всегда с гордостью подумывала, что папа бы все сделал как надо. На самом деле, конечно, промежуток шириной в четыре сантиметра был оставлен специально.
После первых недель отчаянно болели кончики пальцев. У Яны, Игоря и остальных неплохо получалось подниматься наверх, я же значительно отставала. Наверное, сказывалась общая неспортивность, в принципе я никогда в жизни не увлекалась физической нагрузкой. Было обидно, хотелось все послать к черту, но я решила не отступать.
Я до крови стирала костяшки пальцев, тренируясь вновь и вновь. Срывалась вниз бесчисленное количество раз. Игорь меня очень поддерживал, говорил, что лазание по щелям самая красивая техника, объект восхищения увлекающихся альпинизмом.
– Все будут думать, что ты профессионал, Мария.
Мы приходили на скалодром как спецотряд, с замотанными бинтами на кистях рук. Игорь шутил, что нам, программистам, особенно надо следить за орудием труда и не ломать пальцы, а то не сможем стучать по клавиатуре.
Я не бросила тренировки, и действительно, забираться до потолка без помощи искусственных зацепов, по отвесной стене, даровало особое удовольствие. Через несколько недель в голове что-то щелкнуло и занятия стали даваться легче. Я будто обрела контроль над собственным телом. Осанка стала стройнее, а движения плавными. Сутулость канула в небытие. Может, по себе я и не заметила бы, но я наблюдала со стороны за Яной, которая очень похорошела, зеркало показывало похожие изменения во мне.
Я хорошела с каждым днем. Уходили припухлые щеки, обрисовывалась линия скул, в вырезе блузок обозначился контур ключицы. Я заметила, что Игорь начал относиться ко мне чуть иначе.
Раньше при разговоре он смотрел в мои глаза, внимательно, с полуулыбкой, будто для него нет ничего важнее в данный момент разговора со мной. Я всегда таяла от его способности заставить меня почувствовать себя остроумной и сообразительной. В последние же несколько дней я впервые заметила, как его взгляд блуждает вниз к губам. Я покраснела, сердце отчаянно забилось, но внешне я ничем не показала, что заметила его внимание.
Он смотрит на губы, значит, думает о поцелуе!
После расставания со Стасом мы очень сблизились с Игорем. В первое время я нуждалась в утешении, а Игорь чувствовал себя виноватым за то, что спровоцировал ссору, и старался меня поддержать. Потом как-то получилось само собой, что мы стали заниматься вместе.
С ним было удивительно легко общаться. Чем больше я узнавала Игоря, тем больше он мне нравился. Меня ужасно тянуло к нему на уровне бессознательного магнетизма. Если в самом начале он казался мне симпатичным, то теперь мне в нем нравилось абсолютно все – налет щетины на щеках, длинные ресницы, полноватые губы, литая накачанная фигура. Я сравнивала других парней с ним – и те проигрывали. У нас появились собственные шуточки, непонятные никому другому. Если я не проводила вечер у него за учебой, то он звонил мне, и мы говорили часами о разных мелочах, словно лучшие подруги. Я ждала этих звонков словно наркоман. Игорь украсил мою жизнь красочным фейерверком.
Самое интересное, что Максим молча принял присутствие Игоря. Он не отдалился, не закрылся в свой кокон, не уступил место рядом со мной. Да, ему многое не нравилось, я это чувствовала. Особенно он страдал от назойливого внимания девушек к Игорю – те то и дело протискивались мимо Максима, роняли на него шарфы или задевали объемными рюкзаками. А отношение Максима к самому Игорю?
Если я ждала недовольства или ревности, то ничего такого не было. Дело в том, что и полено не останется равнодушным к обаянию Игоря. Тот всегда относился к Максиму с предельным уважением и корректностью. Максим вообще ценил в людях вежливость, а после того, как мы начали изучать материал втроем, он сполна оценил преимущества Игоря.
Мы идеально дополняли друг друга в учебе. Игорю легко давалась биология, он обладал фотографической памятью, и все сложные реакции органической химии в его голове занимали свои отдельные полочки. К тому же он мог объяснить материал лучше и доступней любого преподавателя.
Я хорошо понимала математику. Не могу сказать, что мне давалось легко интегральное и дифференциальное исчисление, даже наоборот. Я ничего не понимала на лекциях, потом дома при свете неоновой лампы потихоньку разбирала нагромождения уравнений и доказательств. Забрасывала вопросами несчастного аспиранта до потери пульса, посылала электронные письма профессору с найденными несоответствиями. Зато после этого трудоемкого процесса я с легкостью могла объяснить теорему Больцано – Вейерштрасс даже Борису.
