Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна - Вильмонт Екатерина Николаевна (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Марго напряглась.
– Я тут пообщался теснее с твоими тетушками… Они такие разные, но обе – изумительные женщины, с поистине трагической судьбой…
– Да уж…
– Погоди, не сбивай с мысли… Так вот, благодаря тебе они живут в общем-то полной жизнью, соответственно своему возрасту, конечно, но ни в коей мере не осознавая трагизма своего положения… Оказаться на старости лет оторванными от родных мест, жить, собственно, на иждивении племянницы…
– Не произноси этого слова! Какое иждивение? Я по гроб жизни обязана им, если бы не они, как бы я могла растить Тошку? Я же вкалывала как безумная, чтобы хоть как-то выжить… Да, совсем забыла… Мне Эличка сказала, что ты дал ей кучу денег…
– А как иначе? Я же живу в доме, я не нахлебник… Это только естественно. Ну вот, ты меня сбила…
– И хорошо! Хватит пафоса.
– И все-таки я договорю. Ты удивительное создание, Марго. Я не только люблю тебя как женщину, как жену, но и безмерно тобой восхищаюсь. Меня ведь ты тоже, в общем-то, спасла, вытащила из ямы…
Не выдумывай! – рассердилась Марго. – Вот если бы я нашла тебя пьяного в канаве, тогда другое дело! Если хочешь знать, я тогда и влюбилась в тебя потому, что ты внушил мне уважение. Человек с твоим воспитанием, образованием и так далее, потерпевший крах в эмиграции, вернулся и не спился, а пошел работать руками, не думая о таких глупостях как статус и прочие поводы для безделья и пьянства.
– У нас сегодня вечер признаний… Дай руку…
Марго улыбнулась и протянула ему руку, он поцеловал ее в ладонь, поднес к своей щеке.
– Последнее признание на сегодня. Я люблю тебя, Марго, хоть ты и забыла, какой сегодня день.
– Да? Какой? – всполошилась она.
– Сегодня ровно пять лет, как мы встретились. И судя по атмосфере вечера, первый роковой рубеж уже пройден. Пять лет, это какая свадьба? Ситцевая? Деревянная?
– Не помню. Но сегодня ведь не день свадьбы…
– А у нас ее, считай, и не было. Так же как и медового месяца. Надеюсь, на Майорке у нас будет медовая неделя.
– Почему бы и нет? Смотри, они уходят.
– Марго, забудь ты о них.
Ох, Данька. На Алю больно смотреть, так она светится. Хотела бы я знать, он сейчас отвезет ее на дачу или поедет к ней на Ломоносовский?
– Я бы точно поехал на Ломоносовский. Но Левочка намного старше меня… Этого нельзя не учитывать…
– Да Бог с ними, пусть делают что хотят. Моя совесть чиста. Я не раз ее предупреждала. А вдруг это и в самом деле любовь?
Аля была на седьмом небе, хотя естественного продолжения вечера не воспоследовало. Лев Александрович отвез ее на Ломоносовский, проводил до дверей, поцеловал руку и произнес с чувством:
– Дорогая, не будем спешить… У меня нынче был тяжелый день.
В машине его дожидался Федор. Он молча сунул ему стодолларовую бумажку.
– Лев Александрович, спасибо, конечно, но хватило бы и половины, вы же там не остались.
– Устал я что-то, брат Федор. В другой раз.
– Правильно, успеется. Домой?
– Домой, домой, брат.
Здорово запал он на эту бабенку. Обычно полтинник сует, а тут стольник. Похоже, Верочка обломается. Хотя с Риммой Павловной любая обломается, но теперь особенно. На мой лично взгляд, Верочка поаппетитнее будет. Там и титьки и задница что надо, да и моложе она, а вот поди ж ты… А Лев-то Александрович молоток, скоро шестьдесят, а баб трясет как груши, поди и жену когда-никогда ублажить надо. А сегодня устал… от чувств небось… А может, это у него политика такая – не сразу в койку валить? Ну да поглядим, чего будет. И что бабы в нем находят? Ну, многим, конечно, денежки глазки застят, а эта вроде не из таких. И вот совсем было поплыла баба, а он нет, до свиданья мол… Интересно, ох интересно, чем это кончится…
Утром Таська спросила Нуцико, пойдет ли та гулять.
– Обязательно. А что, ты хочешь со мной? Грустно тебе без Тошки?
– Грустно, – созналась Таська.
– Ничего, на днях здесь появится твоя Матильда и грустить станет некогда. Хотела бы я дожить до твоего дебюта на сцене…
– Тетя Нуцико, ну что вы такое говорите!
– Девочка, в моем возрасте надо уже так говорить… А Аля что, не приезжала?
– Нет, она в городе ночевать осталась.
Какое-то время они шли молча. Вдруг Таська остановилась.
– Тетя Нуцико, Тошка сказала, если мне невмоготу будет, можно вам сказать…
– Что стряслось, Тася? Ну-ка посмотри на меня! Ба, да ты влюблена, девочка!
– Да…
– И кто же этот счастливец? Какой-нибудь юноша со взором горящим? Говори, не бойся, я никогда никому…
– Он не юноша, он уже взрослый…
– Ну вот что, мы пока недалеко ушли, идем-ка в беседку, на ходу такие разговоры не ведут! – Она взяла девочку за руку и повела назад. – Так, а теперь говори, только я закурю.
Таська все ей рассказала, она просто не могла не говорить об этом.
– Какая прелесть! – воскликнула Нуцико, – какая романтическая история… И это прелестное колечко… Мы его легализуем. Скажем, что ты его нашла…
– Тошка тоже так велела…
– Велела… – улыбнулась Нуцико. – Смешные вы, девчонки… Ты правильно сделала, что все мне рассказала. И права Тошка, что Матильде вашей знать об этом не следует. Я так за тебя рада… И мне очень нравится твой Воздвиженский… Неужто в наше время еще бывают такие чистые красивые истории… Это внушает некоторый оптимизм… А теперь поваляй колечко в земле и пойдем его легализовывать.
– Элико, Элико, ты где? – крикнула Нуца, входя в дом.
– Что случилось? – выглянула из кухни Эличка и приходящая уборщица тетя Поля.
– Смотрите, что Тася нашла в лесу!
– Ой, батюшки! – всплеснула руками тетя Поля.
– Ты думаешь, Нуцико, это настоящее?
– Да, вот тут проба… Его конечно надо почистить… Похоже, оно долго валялось…
– Но кто-то его потерял… Может стоит повесить объявление… Мало ли…
– Да вы чего, Елена Вахтанговна! – возмутилась тетя Поля, – что упало, то пропало! А девочке на счастье… Небось, если бы кто хотел найти, сам бы объявление повесил.
– Так может и повесил, а мы не видели…
– Я всегда на объявления гляжу, ничего такого не было, может, кто в сердцах его просто выкинул, такое бывает. Сама помню, мне в молодости малый один колечко подарил, так я его потом в речку кинула… А ты, деточка, носи его… На счастье… Знаешь, я тебе завтра водички святой принесу, окропим, и носи, чай не украла…
