Война за проливы. Призыв к походу - Михайловский Александр (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
– А на самом деле? – поинтересовался император Михаил. – Насколько я помню, применения воздушных шаров всех типов в военном деле бесперспективно, и даже привязные аэростаты, в первую моровую войну использовавшиеся для корректировки артиллерийского огня, во вторую мировую уже как-то сошли со сцены, уступив свои функции самолетам.
– Все это так, – вместо Антоновой ответил адмирал Ларионов, – да только, помимо всего прочего, нам все же хочется как можно больше узнать о том, что это все-таки такое – Тунгусское диво, и с чем его едят. Поле зрения наблюдателя, находящегося на земле, сильно ограничено, и картину происходящего он наблюдает со значительными искажениями. Взглянуть сверху, как нам представляется, значительно интересней. Поэтому мы решили, что наилучшим способом получить информацию о предполагаемом Тунгусском феномене будет запуск нескольких воздушных шаров-стратостатов. Эти шары поднимутся на высоту в пятнадцать-двадцать километров (то есть гарантированно выше предполагаемой точки взрыва) и оттуда смогут вести визуальные наблюдения, а также производить фото- и киносъемку. Ведь мы и сами не знаем, что это было, за исключением того, что это точно не был спецбоеприпас любого известного нам типа. Слишком незначителен оказался на месте катастрофы остаточный уровень радиации…
– Ну хорошо, Виктор Сергеевич, – согласился император, – как я вас понял, таким образом вы хотите выдать вашу исследовательскую программу за испытание сверхбомбы. Так?
– Именно так, – подтвердил тот, – событие такого масштаба будет невозможно скрыть, и когда мы организуем утечку сведений по этой части, ни у кого из тех, кто будет заниматься этой проблемой, не возникнет и мысли о том, что мы просто подстроились под природное явление. Ведь сам факт сверхмощного взрыва будет налицо. А потом вы, Михаил, как всероссийский император, заявите, что оказались настолько потрясены ужасной мощью испытанного оружия, что накладываете запрет на его применение – разумеется за исключением тех случаев, когда под угрозой окажется само существование Российской империи…
– М-да, Виктор Сергеевич, – поежившись, произнес император, – не получится ли так, что мы будем играть с силами, природы которых не понимаете даже вы? Ведь какое счастье, что этот самый метеорит упал в безлюдной сибирской тайге, а не в более населенных местах Европы или России, где количество жертв подобной катастрофы могло быть воистину ужасным…
– Возможно, вы и правы, – согласился с императором адмирал Ларионов, – да только нам не остается ничего иного, как беспрекословно следовать самому известному совету Марка Аврелия. Делай что должно, и пусть свершится что суждено. По крайней мере, один наш долг перед человечеством – это постараться разобраться в том, что там случилось и что вообще собой представляет тунгусский феномен. А второй долг – свести кризис первой мировой к нескольким скоротечным и относительно бескровным конфликтам, после чего сделать так, чтобы на европейской земле больше никогда не начинались войны…
– Хорошо, Виктор Сергеевич, – закрыл дискуссию император, – так мы и поступим. Теперь мне хотелось бы знать, насколько наши армия и флот готовы к предстоящим боям. Вячеслав Николаевич, дайте нам ваше видение этой проблемы.
– Если нашими противниками будут только Австро-Венгрия или Турция, – сказал генерал Бережной, – то можно смело утверждать, что армия к превентивной войне вполне готова. Мобилизационные возможности для того, чтобы быстро придвинуть к границе части постоянной готовности, тоже имеются. В случае войны с Австро-Венгрией мы можем обойтись даже без помощи германской армии. Стрелять, окапываться и ходить в атаку русские солдаты умеют. Артиллерийские части, прошу прощения за тавтологию, частично перевооружены на новые образцы, а для трехдюймовок имеется достаточное количество фугасных гранат, отсутствие которых сильно сказывалось во время прошлой войны. И все-таки к затяжной войне мы совершенно не готовы; в случае если операция не завершится за два-три месяца, армия начнет испытывать дефицит буквально во всем. Запасов на складах для длительной войны у нас недостаточно, а уровень развития промышленности не позволит снабжать армию прямо с колес.
– Да уж, Вячеслав Николаевич, – протянул Император, – так, значит, наш план поэтапного разгрома врагов по факту является авантюрой?
– И да, и нет, – уклончиво ответил генерал Бережной, – ведь мы с самого начала хотели избежать затяжной войны с большим количеством жертв и строили свой план на быстрых операциях, которые завершатся нашей победой раньше, чем хоть кто-нибудь осознает происходящее. Три года изнурительных учений принесли результат. Сейчас русская армия является самой подготовленной на континенте и вполне способна разгромить австрийцев в нескольких стремительных операциях. Я просто хотел вас предупредить, что не стоит осложнять эту операцию разными заранее не запланированными действиями, ибо результат в таком случае может оказаться воистину непредсказуемым.
– Хорошо, Вячеслав Николаевич, – ответил император, – я вас понял. Будьте уверены – никаких неожиданностей не будет, за это не беспокойтесь. Я хорошо помню ваш урок о том, что сражения надо выигрывать, а не затягивать, и всецело согласен с вами в этом вопросе. Надеюсь, вы, с вашими талантами, сумеете справиться в оговоренный срок, так, чтобы нам не пришлось обращаться за помощью к германцам?
– Я? – удивленно переспросил Бережной, переглянувшись с адмиралом Ларионовым.
– Да, вы, Вячеслав Николаевич, – подтвердил император Михаил, – а кому я еще могу доверить такое дело? Куропаткину, что ли? или тому выводку Никиных балбесов, которые в вашем прошлом вдребезги просрали ту же Первую Мировую? Из добрых генералов: Линевич стар и совсем плох, Кондратенко – фортификатор и гений обороны, а Брусилов – пока всего лишь командир кавалерийской дивизии и не имеет опыта руководства крупными соединениями. Вы же из четырех рот сначала сколотили боевую бригаду, а потом, когда потребовалось, быстро развернули ее в корпус. Вы у нас пусть не автор, но хотя бы носитель идеи молниеносной маневренной войны, когда войска громят противника быстрее, чем тот опомнится. Так вы всему этому меня учили, разрабатывали планы боевой подготовки и правили наш боевой устав – и теперь вам по этому вопросу и карты в руки, воплощать теорию в жизнь.
– Хорошо, Ваше Величество, – вздохнул Бережной, – я выполню ваш приказ и возьму на себя руководство операцией против Австро-Венгрии. Да только потом будут говорить, что вы назначили меня на это дело только потому, что я ваш зять. И, кстати, что будет с моим корпусом – ведь я не смогу одновременно командовать и им, и фронтом?
– Ерунда, Вячеслав Николаевич, – махнул рукой Михаил, – не так важно то, что о вас будут говорить при назначении, как то, что о вас скажут после войны. А я уверен, вы меня не подведете. Что же касается вашего корпуса, то с ним мы поступим просто. Возьмете его себе в качестве ударного соединения, а на непосредственное командование его войсками поставьте своего заместителя. Думаю, он справится. Я, собственно, собрал вас в этом кабинете только для того, чтобы сообщить, что Вячеслав Николаевич принимает командование над сухопутными силами на австрийском фронте, а Виктор Сергеевич координирует действия морских сил… Вы все это планировали – вам и карты в руки.
На этой оптимистической ноте встреча завершилась, и Посвященные в некотором обалдении встали из-за стола. Инициатива оказалась наказуемой через исполнение всего задуманного в полном объеме. Остаться император попросил только подполковника Османова – к нему у самодержца был отдельный разговор.
Пять минут спустя, там же.
Император Михаил и подполковник Мехмед Ибрагимович Османов.
– Ну-с, Мехмед Ибрагимович, – сказал император, когда прочие Посвященные вышли, – давно хотел поговорить с вами, так сказать, по душам. И не только как с моим верноподданным, офицером и дворянином, но и как с правоверным магометанином, коих в моем окружении немного.