Красная таблетка-2. Вся правда об успехе - Курпатов Андрей (книги хорошего качества txt) 📗

Вам когда-нибудь доводилось подниматься хотя бы на одну ступень выше по служебной иерархии? Пусть даже в обычном офисе?

Был как все, а тут вдруг – раз, и стал начальником. Пусть даже номинальным, пусть даже без особых полномочий, но это уже ответственность. Уже нужно как-то специальным образом себя вести, правильно?

А теперь представьте, что таких ступенек не одна, не две и даже не три, а сто, двести, триста. И вы взлетаете туда – как будто бы из глубины Марианской впадины вас выбрасывает. А от кессонной болезни, извините, башню рвёт.

Слава зачастую приходит к музыкантам, актёрам, писателям, художникам и прочей артистической братии внезапно. В конце концов, Ромео и Джульетту старики, даже если они заслуженные и перезаслуженные, играть не могут.

Песня может стать шлягером просто потому, что она попала в аудиторию. Юный писатель может быть признан «культовым» просто потому, что кому-то из авторитетных критиков он понравился, и даже необязательно, что за творчество как таковое.

Такая слава самая опасная. Единицы из сотен переживают первый успех. В целом, конечно, слава – это результат долгих усилий, большой работы и ещё массы разных телодвижений, которые непосредственно с творчеством никак не связаны.

Но когда к вам приходит слава, вы же не думаете, что она вами ещё не заслужена. Вы начинаете в ней купаться, вместо того чтобы начать работать с утроенной, удесятерённой силой, стараясь хотя бы удержаться на достигнутой высоте, не говоря уже о каком-то росте.

Нет, молодым «звёздам» это даже в голову не приходит – «все люди как люди, а я – суперзвезда»! Самое забавное, что они и вести себя начинают так, словно бы их тут – на Олимпе – все ждали, не могли дождаться. И в момент, когда им начинает казаться, что они стали настоящими «звёздами», они терпят поражение.

У публичного «успеха» есть это неприятное свойство – публика к нему привыкает. Если она к нему привыкает 20 лет, то у вас ещё есть те самые 20 более-менее беззаботных лет в запасе. Но если публика наслаждается вашим творчеством всего лишь год, то у вас в запасе полгода, пока о вас окончательно не забудут.

После того как вы вдруг спели хит, который, паче чаяния, волшебным образом взлетел на вершины хит-парадов, даже если ваша следующая песня будет просто хорошей, но не хитом, – это уже провал.

Так и с книгами, выставками, перфомансами, с фильмами, ролями и т. д. Создавая что-то крутое, вы сами перед собой ставите новую планку: в следующий раз вам придётся быть лучше самих себя. А где взять запал, если ваш арсенал пока не отточен тысячами часов работы?

Тут, правда, есть одна хитрость: если вы делаете что-то крутое, то вокруг вас тут же материализуются личности, готовые воспользоваться ситуацией. Так что есть шанс, что вам предложат вдруг хорошую песню или сценарий, какой-то интересный проект, что позволит вам ещё какое-то время продержаться на волне своего первого «успеха».

Но серьёзные продюсеры, режиссёры, галеристы и т. д. ещё не обратят на вас внимания. Они подождут. От их услуг вы всё равно – и через пять, и через десять лет – не откажетесь. Но если вы калиф на час, звёздочка с короной и головокружением, то пока есть возможность подождать и посмотреть, они подождут и посмотрят – скрутит вас или всё-таки как-то вынесет.

В общем, в любом случае – всё сам и сама-сама. Нет альтернативы, почти нет. И это тот редкий случай, когда исключения и вправду подтверждают правило. Впрочем, я и исключений-то особенно припомнить не могу.

«Успех» и «слава» – это всегда личный подвиг. Причём регулярный, без отпусков и выходных. А готовность к перманентному подвигу на протяжении многих лет – редчайшее, надо сказать, явление.

Слишком многое надо знать и понимать, чтобы чуть дольше известных «15 минут» Энди Уорхола продержаться на высоте, в этой разреженной атмосфере «славы», где даже между старейшинами, умудрёнными опытом, конкуренция так велика, что нет-нет кто-нибудь и из них да отправляется внезапно в небытие.

И это «небытие» – как раз отдельная тема. Именно ужас этого «небытия» – то, что движет вами, когда вы и в самом деле достигаете ощутимого «успеха». Не желание творить, не зрительская любовь, не нисходящее на вас вдохновение, а страх небытия – вот что движет настоящими звёздами.

Не пережив настоящей известности – той самой «славы», этого не понять. Но горькая правда состоит в том, что оказаться «сбитым летчиком» – это для человека, пережившего обожание толпы, невыносимое испытание.

Дело не в том, что известные люди изначально только того и хотят, чтобы все их обожали и боготворили (такие персонажи встречаются часто, но, как правило, они никогда не преуспевают).

Проблема в другом: после того как ты уже вкусил это внимание, узнавание, восторги, твоя психика меняется. То, что прежде могло казаться тебе лишь мечтой, теперь воспринимается как должное и необходимое. То есть теперь ты вынужден постоянно обеспечивать себе этот странный «социальный наркотик», очередную «дозу».

То, что тебя узнают, то, что тобой восхищаются, что твои песни знают наизусть и т. д., – утомляет, пока этого вдоволь. Но как только человек теряет прежнюю узнаваемость, он начинает страдать от обратного эффекта.

Возникает что-то вроде раздвоения личности: с одной стороны, он по-прежнему мнит себя королём, но к нему уже относятся как к обычному человеку. Его больше не узнают, а если вдруг узнают, то говорят о нём, словно бы он уже умер.

Множество раз мне приходилось слышать, как «звёзды» жаловались на свою известность. Это и понятно – никакой личной жизни, бесконечные язвительные реплики и комментарии недоброжелателей, необходимость бороться за эфир, за роли, за репертуар и т. д.

Но этот бесконечный марафон – изматывающий, травмирующий, обессиливающий – ничто в сравнении с состоянием утраты известности.

Однажды, когда я ещё руководил компанией «Красный квадрат», ко мне в останкинском коридоре подошёл пожилой телеведущий советских времён. Тогда он был самым настоящим кумиром для огромной страны, не побоюсь этого слова – секс-символом.

И вот он берёт меня за рукав и, глядя прямо в глаза, говорит быстро-быстро, словно бы ещё миг и его от меня кто-нибудь оттащит: «Андрюшенька, миленький! Ну придумайте для меня что-нибудь… Хоть что… Мой дорогой! Вы же такой умница, такой талантливый, у вас столько возможностей! А я, вы понимаете, я не могу… Не могу без эфиров, я умираю… Буквально!»

Всегда я восхищался этим замечательным артистом – как профессионалом, как настоящей, ещё старой закваски, звездой. Но сейчас я смотрел на него и понимал, что его время прошло. Всё, что я могу ему предложить, не даст ему и сотой доли того ощущения, которое он когда-то испытывал, будучи властителем сердец, и, надо сказать, совсем этого не ценил.

Да, актуальную славу люди воспринимают чуть ли не как наказание, когда же этот наркотик у них забирают, оказывается, что они не могут без него жить. А забирают почти у всех. Мы с вами и забираем, потому что у нас появляются очередные кумиры, которым предстоит тот же «круговорот» популярности.

И как скажешь заслуженной когда-то «звезде», что зрителю, так любившему его когда-то зрителю он больше не нужен? Готовность же великого мастера играть в любой роли, чуть ли не в массовке, выглядит по-шекспировски трагическим финалом. Впрочем, это трудно передать словами.

Но чему удивляться?.. Мэрилин Монро, Дженис Джоплин, Курт Кобейн, Александр Мак-Куин, Майкл Джексон, Хит Леджер, Уитни Хьюстон, Эми Уайнхаус, а ещё – Винсент Ван Гог, Отто Вейнингер, Владимир Маяковский, Сергей Есенин, Вирджиния Вульф, Стефан Цвейг, Эрнест Хемингуэй, Ги Дебор.