Статус D - Василенко Владимир Сергеевич (серия книг .txt, .fb2) 📗

Та стояла рядом с патрульной полицейской машиной на ближнем от выхода парковочном месте. Ее железная пантера сидела рядом, а вокруг образовался уже целый почетный круг из любопытствующей малышни. Они, перешептываясь и показывая пальцами, обсуждали машины и саму полицейскую. Но в первую очередь, конечно, кибер-пантеру. Правда, держались на почтительном расстоянии – наверное, офицер Харрис уже доходчиво объяснила, что полицейские дроны – не игрушки.

– Неприятно, понимаю, – сказала она, кивнув в сторону рамки. – Но привыкай. В ближайшие три месяца все сканеры будут на тебя реагировать так. А в некоторые сектора или отдельные заведения вообще будет закрыт доступ.

Да уж, представляю, какой бы гвалт начался, если бы мой статус вскрылся прямо на выпускном. То-то Марино с дружками поглумился бы.

– Собственно, поэтому я тебя и выдернула прямо с церемонии, – будто прочитав мои мысли, продолжила Джулия. – Думаю, тебе не хотелось бы узнать обо всем этом… так.

– Спасибо, – буркнул я.

Сегодня, конечно, явно один из самых хреновых дней в моей жизни. Но одно можно сказать точно – с куратором мне повезло. Просто за время учебы в интернате я уже так привык не доверять взрослым, что и ее поначалу принял в штыки. Да она к тому же и коп. Кто ж любит копов?

– Террел, садись вперед, – окликнула Джулия, когда я потянулся к задней дверце машины – туда, где располагался зарешеченный отсек для перевозки «пассажиров». – Поговорим немного по дороге.

– Окей. Но не зовите меня так.

Она обернулась ко мне, удивленно вскинула брови.

– Но это ведь твое имя, разве нет?

– Лучше п-просто Фрост.

Она пожала плечами.

– Как скажешь.

Патрульная машина больше напоминала небольшой бронетранспортер – узкие окна, расположенные под острым углом листы брони, широкие непробиваемые колеса со сплошной резиной. Причем, судя по многочисленным отметинам на корпусе, вся эта броня была явно не для красоты. Что ни говори, желтая зона – это вам не парк для прогулок.

Дроны заняли специально отведенные для них места на крыше машины, сухо щелкнули магнитные клеммы кабелей подзарядки. Я уселся на переднее сиденье, сумку положил рядом. К счастью, пространства для ног было достаточно, а не как в школьном автобусе, где я с моим ростом постоянно упираюсь коленками в спинку впередистоящего кресла.

Джулия несколькими быстрыми движениями пальцев забила маршрут на табло навигатора и почти сразу же передала управление автопилоту. Вопреки обещаниям, разговор она пока не начинала. Вместо этого просматривала какие-то материалы через НКИ и время от времени коротко отвечала на вопросы невидимого диспетчера.

Я глазел в окно. Выехав за территорию интерната, мы вклинились в тесный поток машин и двинули в сторону девятого округа. Это было не очень далеко – тоже на побережье, кварталах в десяти к западу. Но, учитывая пробки, будем добираться минут двадцать.

Ехали мы через Старый Бостон. Так называют прибрежные районы, последние лет двадцать наполовину затопленные из-за поднявшегося уровня океана. Многие здания здесь заброшены и превратились в щербатые из-за выбитых окон остовы, покрытые многими слоями граффити. В некоторых из них верхние этажи все еще населены, но это сплошь нелегальные ночлежки или забегаловки, по которым регулярно проходит рейдами полиция. Между этими развалюхами, будто новенькие керамические импланты среди полусгнивших зубов, высятся здания, построенные уже после наводнения – на толстенных сваях, искусственно созданных островках, какие-то даже на плавучих платформах. Дороги между ними идут по эстакадам, поднятым над водой.

К востоку раскинулся, докуда хватает глаз, океан. Лениво вздымаются зеленоватые глыбы волн, на поверхности воды качаются платформы водорослевых ферм и бесформенные островки мусора. Снуют туда-сюда, оставляя пенные шлейфы, катера и баржи. Над водой носятся целые стаи крикливых серых чаек.

Новый город – к северу-западу. Он словно карабкается вверх по холмам, начинающимся в нескольких километрах от побережья. Или, может, просто сам становится все выше – взлетают ввысь блестящие пики небоскребов, в небе между ними прозрачными стрекозами парят пассажирские коптеры. Зеленая зона. Я, как и любой воспитанник нашего интерната, никогда там не бывал. Впрочем, и большинство жителей желтых секторов тоже. Не то чтобы туда запрещен вход гражданам ниже статуса В. Просто цены в тех краях такие, что «желткам» туда нет смысла соваться.

Впрочем, благодаря всяким шоу и фильмам любой потомственный «желток» был прекрасно осведомлен о жизни в зеленой зоне. А некоторые все-таки бывали там и живьем. В основном мусорщики и прочий обслуживающий персонал.

Несмотря на весьма хреновое начало дня, настроение мое потихоньку улучшалось. Поездка меня как-то взбодрила. Я был рад вырваться из осточертевшего интерната, рад началу новой жизни. Больше нет нужды подстраиваться под порядки, устанавливаемые учителями, не надо мириться с соседством одноклассников, большинство из которых я терпеть не мог. С этого дня я – полноправный гражданин Бостонской агломерации. Пусть и с весьма подпорченным социальным рейтингом.

Но это можно воспринимать и как некий вызов. Я сейчас как персонаж в какой-нибудь игре вроде «Наследия странников». Начинаю с нуля, с самых низов. Но пройдет год, другой, третий. Кто знает, может, я буду поглядывать на эту бухту из окон одного из тех небоскребов, что виднеются сейчас вдалеке и пока кажутся далекими и недостижимыми, как мираж в пустыне.

– Бывал когда-нибудь в девятом округе? – наконец спросила меня Джулия, на секунду отвлекаясь от своих дел.

Я покачал головой.

В интернат я попал в возрасте трех лет, после гибели родителей. Это, конечно, не тюрьма, но режим в заведении строгий, и мы крайне редко выбирались за территорию, огороженную высоким сетчатым забором и находящуюся под постоянным видеонаблюдением.

– Сразу предупрежу – район не очень комфортабельный. И не очень безопасный. Будь осторожен. Я сбросила тебе на смартком свой личный номер. Если будут какие-то проблемы и понадобится вызвать полицию – лучше набери напрямую меня, а не 911.

– Почему?

– Потому что все вызовы через 911 фиксируются Системой. А человеку с твоим статусом не стоит лишний раз светиться в полицейских отчетах. Даже не в качестве обвиняемого.

Я криво усмехнулся. Ну, да. На мне уже клеймо, не успел я еще и за порог школы выйти.

– Вы как-то слишком д-добры ко мне. Удивительно для к-копа.

Она даже прервала просмотр очередного документа и обернулась ко мне, окинув заинтересованным взглядом.

– Не любишь копов?

Зря я, конечно, это ляпнул. Но её отношение ко мне меня и правда настораживало. Другой бы, наверное, уже растаял, а я наоборот разглядел в этом какой-то подвох.

На вопрос я не ответил, лишь неопределенно пожал плечами. Джулия усмехнулась.

– Я веду себя с людьми так, как они этого заслуживают, Фрост. И, уж поверь, если кто-то заслуживает, чтобы ему раскрошили зубы каблуком берца – я это делаю. Ну а ты… Когда я узнала о том, что тебя распределили ко мне на участок и почитала твое досье, у меня сложилось впечатление, что ты хороший парень. Просто немного… себе на уме. Верно?

Я снова пожал плечами. Что тут особо скажешь?

– А ты немногословен, – хмыкнула она. – Из-за заикания? В твоем досье говорится, что оно обусловлено психологической травмой, полученной в раннем детстве. И что его вполне реально вылечить с помощью курса психотерапии. Однако ты в какой-то момент начал саботировать лечение, а затем сеансы и вовсе прекратились…

Я отвернулся и начал глядеть в окно. Разговаривать на эту тему мне точно не хотелось. Ни сейчас, ни вообще.

Но полицейская была настойчива.

– К слову, твой главный источник штрафных баллов за все время пребывания в интернате – это именно отчеты психолога и маркеры социального взаимодействия, считываемые Системой.

Я раздраженно вздохнул. У меня до сих пор в голове не укладывалось, как я умудрился схлопотать оранжевый статус. Ну, допустим, где-то подмухлевал Баумгартен. Но не могут же плохие характеристики психолога перевесить все остальное? Да я по успеваемости входил в пятерку лучших в классе!