Год 1918, Чаша гнева - Михайловский Александр (книга бесплатный формат .txt, .fb2) 📗
– Ну хорошо, – буркнул председатель Совнаркома, – а теперь, будь добр, скажи, каковы эти представления, а то, быть может, я предпочту коротать свое век под пальмой, а не содействовать тому, что будет прямо противоречить моим убеждениям.
– Ой, Володя! – всплеснул руками его гость. – Уж мне-то мог бы не свистеть про свои убеждения, потому что я знаю, что ты с легкостью меняешь их при всякой перемене окружающей обстановки. О том же говорит полное собрание наших с тобой сочинений в пятьдесят восемь томов, которое я имел честь лицезреть в библиотеке товарища Серегина. Сколько было политических моментов, столько же там и мнений. Так что давай, быстренько меняй свои убеждения, в той части, в какой они не соответствуют убеждениям товарища Серегина, и вперед, к светлому будущему.
– Хорошо, – кивнул хозяин кабинета, немного успокоившись, – допустим, что так оно и есть. А теперь скажи, каковы принципы товарища Серегина и какими возможностями он располагает, помимо способности ходить между мирами как из комнаты в комнату?
– Возможности у товарища Серегина самые серьезные, – сказал его визави, – двести тысяч пешего войска, прекрасно мотивированного, обученного, вооруженного и экипированного, конный корпус в двенадцать тысяч всадников панцирной кавалерии, танковый полк из конца двадцатого века и космический линкор планетарного подавления из далекого-предалекого будущего с боевыми летательными аппаратами на борту. Последнее – это такой кошмар, с которым ни одной державе твоего мира лучше не встречаться. В порошок сотрет… причем домишки бедняков, а также фабрики и заводы будут стоять целехонькими, а вот дворцы помещиков и капиталистов обратятся в пылающие руины. А обо всем прочем тебе лучше разговаривать с самим товарищем Серегиным и его прямой противоположностью товарищем Коброй, которые также являются членами Центрального Комитета нашей партии большевиков. И еще я хочу тебе сказать, что товарищ Серегин никогда не обещает того, что не может исполнить, и всегда выполняет то, что пообещал. Ну что, Володя, ты согласен принять у себя этих двоих и провести с ними предварительные переговоры о том, что надо сделать, чтобы укрепить Советскую власть и при этом полностью избежать Гражданской войны, ибо такой исход революционных событий для товарища Серегина абсолютно неприемлем? Он сам сказал, что любого, кто пойдет этим путем, ему не жалко – головы будет отрывать и на кол сажать недрогнувшей рукой.
Дослушав до конца, председатель Совнаркома судорожно кивнул, и его гость, полуобернувшись куда-то в темноту за своей спиной, сказал:
– Заходите, товарищи. Товарищ Ленин согласен вступить с вами в переговоры о будущем сотрудничестве.
Тьма за его спиной колыхнулась, снова пахнуло миррой и ладаном, и оттуда в круг света вступили двое. От их вида по спине хозяина кабинета пробежал неприятный холодок. И дело было даже не в военной форме несколько непривычной расцветки (хотя и несомненно русского образца), и не в погонах штабс-капитана у мужчины и старшего унтера у женщины, хотя одетых таким образом людей Володя Ульянов не любил и боялся, ибо ассоциировались они у него с верными псами царского режима. Нет, эти двое представляли тут Силу, получившую свыше право карать и миловать любого, кто причинит вред их любимой России, о чем говорили зависшие над их головами нимбы: бело-голубой у мужчины и багровый у женщины, а также ощущение исходящей от них двоих воли и решимости. А за последние два месяца, с момента прихода к власти, навредил товарищ Ульянов-Ленин предостаточно. И если раньше у него имелась подспудная мысль позвать на помощь и прекратить это вторжение самым решительным образом, то теперь он ее полностью отверг, ибо это грозило катастрофическими последствиями, в первую очередь для него самого. При виде женщины у него даже появилось неприятное ощущение холодка поперек шеи. Такая действительно срубит голову, даже глазом не моргнув. Поэтому он напустил на себя деловой вид и сказал:
– Здравствуйте, товарищи! Вас мне уже представили, да и вы меня прекрасно знаете, так что без лишних преамбул давайте приступим к делу. Я вас слушаю.
– Здравствуйте товарищ Ленин, – ответил Артанский князь. – В первую очередь я скажу, что Советская Россия должна быть диктатурой трудящихся, а не одного только пролетариата, сохранившись как единое и неделимое государство всеобщей справедливости, а русский великодержавный шовинизм необходимо не искоренять, а преобразовать в общесоветский патриотизм. Для нас неприемлемо предоставление окраинным народам права на самоопределение, так как созданные таким образом государства не будут иметь в своей основе ничего социалистического, а превратятся в этнократические диктатуры, люто враждебные первому в мире государству рабочих и крестьян. На просторах бывшей Российской империи только русский народ несет в себе качества, делающие его пригодными для будущего социалистического строительства. Никаких других вариантов для успешного решения этого вопроса не имеется, о чем говорит многотрудный и кровавый опыт двадцатого века.
– Но, товарищ Серегин, – забывшись, воскликнул председатель Совнаркома, – а как же Мировая революция, о неизбежности которой писал товарищ Маркс?
– Товарищ Маркс, – ответил Защитник Земли Русской, – понаписал много такого, что либо неисполнимо на практике, либо исполнимо, но прямо вредно для строящегося прямо сейчас социалистического государства. Воспринимайте Мировую Революцию как поэтапный процесс. Сейчас вы захватили стратегический плацдарм, и теперь вам требуется его укрепить и накопить силы для рывка в Европу примерно через четверть века, когда противоречия между империалистическими державами снова дойдут до точки кипения, что вызовет еще одну Мировую Войну за номером два. Минуя процессы разрушения всего и вся до основания, гражданской войны, красного и белого террора, вам следует перейти к социалистическому строительству, ликвидации безграмотности, электрификации и индустриализации всей территории бывшей Российской империи. И за это же время, равное жизни одного поколения, из разноязыкой и разноплеменной массы бывших подданных русского царя будет необходимо выковать новую историческую общность «советский народ», имеющую в основе русский этнокультурный код. Если у нас с вами все получится, то светлое будущее всего человечества станет неизбежным, как наступление рассвета после долгой ночи, а если мы не справимся с поставленной задачей, то созданное вами государство рабочих и крестьян просуществует весьма ограниченное время и рухнет из-за совершенных вами ошибок на начальных этапах партийного и государственного строительства, после чего мир окажется отброшен к порогу такого кошмара, о котором вам пока лучше не знать. Как у председателя Советского правительства и главного идеолога партии большевиков, у вас сейчас хватает и своих забот, помимо размышлений о сущности постмодернизма и концепции «конца истории». В силу этих соображений, а также имеющихся у меня полномочий, действовать в вашу поддержку я буду без ограничения в приложении сил и средств. Это я вам обещаю.
Хозяин кабинета думал недолго. Самое главное, нежданный и весьма страшный гость не требовал ликвидации советской власти и реставрации монархии, а все остальное было не страшно. Придется, конечно, расстаться с некоторыми товарищами, для которых территория бывшей Российской империи – не ценный актив и стратегический плацдарм, требующий всемерного укрепления, а охапка хвороста для немедленного розжига Мировой революции. Но и прежде при перемене политического курса вождь мирового пролетариата без всякого сожаления избавлялся от былых соратников, утративших политическую актуальность, а потому ставших уже ненужными.
– Ну хорошо, товарищ Серегин, я согласен на ваше предложение сотрудничества, – сказал председатель Совнаркома. – Должен сказать, что сейчас для нас важнейшей из задач является скорейший, надежный и прочный мир с Центральными державами, ибо старая армия разложена до крайнего предела, а новой у нас еще нет, ибо значительное количество наших товарищей отстаивают концепцию вооруженного народа.
