Шофёр. Назад в СССР. Том 2 - Март Артём (мир бесплатных книг txt, fb2) 📗
Когда кузов опустился и грюкнул о раму машины, Казачок согнал газон с эстакады. Подъехал ко мне боком.
– Спасибо, Игорь! – Крикнул он.
– А заметать кто будет?! – Заорал механик с верха зава, – Метла вон там! Под бункером!
Я рассмеялся, а Казачок, растерянно улыбаясь, выпрыгнул из машины и пошел за метлой.
– Ну я сегодня не дождусь! – Закричал Титок, видя, как за ним подъехала еще одна груженая машина, – ей бо, не дождусь!
Когда Казачок отъехал, увидел я, как стоят у своих заведенных тракторов трое парней, с кем была у нас перепалка и наблюдают.
Внезапно белобрысый плюнул себе под сапоги и забрался в трактор. Потом пошел и длинный. Только худой остался курить под задним высоким тракторным колесом.
Двигатель трактора белобрысого зарычал. Он принялся сдавать назад, почему-то не опустив свой задранный ковш.
Я даже и рта раскрыть не успел, как раздался жуткий грохот и хруст стекла. Худой аж подскочил под колесом, и юркнул в сторону. Опомнившись, стал глядеть с изумленным видом, что же произошло. Стянул, как завороженный, с головы кепку.
Белобрысый, обернувшись, отъехал недостаточно далеко, прежде чем уйти в поворот задним ходом. Ну и со всего размаха угодил поднятым ковшом в кабину соседнему трактору. Напрочь снес он дверь, погнул раму. Высыпались задние и боковые стекла. По ветровому побежала широкая паутина трещин.
– Ты чего творишь, Игнат! – Кричал худощавый, – гляди, куда едешь!
Он выбежал перед трактором белобрысого и разразился жутким матом. Белобрысый и долговязый выбрались из своих машин.
Вся тройка трактористов стала о чем-то переговариваться. Я видел, как растерянный Игнат чесал голову и разводил руками. Бросал в мою сторону озадаченные взгляды.
– Чего тут еще стряслось! – Заорал завтоком, выбегая на двор, – да елки-палки!
В конце концов подбитый трактор был все же на ходу, и худощавый угнал его обратно на станцию. Остальную работу трактористов решили не останавливать. Все же старада нагоняла нас с каждым днем.
Завтоком переставил меня на новый амбар, довозить пшеницу. Нагружал меня не трактор с этой троицы, а другой, за рулем которого сидел тот самый тракторист, которого я когда-то обдал водой.
Сегодня он был трезв, сер и хмур как туча. Безрадостно, отмыкая припухшие от бессонницы глаза, крутил он свой руль да орудовал ковшом.
Однако был тут, на дальнем конце амбара и белобрысый, но своем белорусе. Загружал он Титковский самосвал, да только опять пошло все наперекосяк: выломал он машине задний борт, когда неловко опускал ковш, полный зерна.
– Да куда ты смотришь, зараза! – Кричал на него Титок, – ты гля! Машину мне измордовал!
Белобрысый, выбравшись из трактора, едва не кинулся на Титка с кулаками, благо мужики, что вокруг были, остановили покачивающегося на ногах Игната. Кажется, был он пьян.
Белобрысый с Титком и мужиками пошумели, покричали друг на друга, да разошлись. Борт Титок смог починить. Да только рычаг открытия у него теперь не работал, а на кузовщине осталась большая вмятина. Остаток дня Титок одно ходил да плевался.
Когда загрузили мою белку с горкой, поехал я на зав. Главный агрегат механизированного тока натужно работал. Гудел, как гигантский пылесос.
Видел я, как стояли под ним две машины: одна под сорным бункером, куда отходы отсеивались, другая под тем, где собиралось чистое, подсушенное зерно.
Загрузка машин началась по очереди сначала чистым, потом сором. Пшеница золотом хлынула в газон, заполнив кузов. Машина ушла. Тогда в другую хлынул пыльный сор, заклубилась под завом серое облако.
– Давай! Загружай! – Заорал приглушенным под звуками двигателей машин и зава голосом механик, помахал мне рукой.
Я подъехал к эстакаде и развернулся. Увидел, как стоят в тенечке те самые трактористы. Белобрысый сидел на корточках. Переводил, наверное, дух после того, что совсем недавно натворил. Рядом с ним мялся и долговязый. Указывал на меня пальцем. Что-то говорил белобрысому.
Игнат поднялся. Откинул челку со лба, уставился на меня недобрым глазом. Думает пади, что, правда, я на него белкино проклятье навел. Два происшествия за один день! Вот так дела! Хотя знал я, в чем была настоящая причина таких несчастий. Нечего за руль под градусом лесть.
А вот, судя по лицам двух трактористов, они так совсем не считали.
Оглядев по стеклам, где ж там направляющие дорожки эстакады, я выжал сцепление и включил заднюю передачу. Газанув, медленно погнал машину назад.
Когда задние колеса подпрыгнули на ступеньках эстакады, в кабине аж загремело. Я выжал педаль чуть сильнее, и мотор откликнулся высоким ревом. Машина медленно взобралась на направляющие, показав мне землю через ветровое. Белка задрала хвост и замерла на месте, когда я затрещал ручником. Потом выпрыгнул из машины.
– Гляди-ка! – Заорал мне механик, – заехал с первого разу! У молодых редко так выходит!
Я ничего не ответил, только хмыкнул и натянул рычаг отпора заднего борта. Вернувшись в кабину, бросил взгляд на трактористов. Долговязого уже не было, а белобрысый Игнат сидел под большим тополем и смотрел на меня. Ждал что ли, что водителя несчастливой машины тоже, как его сегодня, настигнет несчастье?
Раздумывать над этим я долго не стал. Зажал сцепление и вторым рычагом, что притаился справа от рычага передач, включил отбор мощности на кузов. Двигатель заревел, кузов стал медленно подниматься, ссыпая в яму пшеницу.
Закончив, я съехал с зава. Бросил мимолетный взгляд на белобрысого. Его, впрочем, под деревом уже не было.
Время подходило к трем часам дня. Горячее кубанское солнце стояло высоко. Было жарко. Над площадкой для зерна плясал разогретый воздух.
Я поехал обратно, к новому амбару. По пути решил остановиться возле навеса, под которым отдыхали колхозницы. Решил напиться там воды.
– Привет, шоферок! – Сказала одна из женщин, тучная чуть за тридцать, одетая в простую цветастую с белой полосой юбку, блузку с коротким рукавом да белую косынку, – ну, как ездится? – Хитро стрельнула она глазами.
– Ездится как надо, – улыбнулся я, – где у вас тут напиться можно?
– Вода в ведре, – пискнула другая помоложе, а потом тут же смутилась под моим взглядом.
Женщины постарше, те, кто замужние не обращали на меня особого внимания. Девки-колхозницы шептались.
Я подошел к эмалированному ведру, взял мятый алюминиевый ковшик. Напился, после полил на разгоряченную шею и голову. Отряхнул слегка промокшую рубаху.
– Может голодный? – Сказала женщина в косынке, – али нет? У нас есть масло с хлебом. Молоко и…
– Игорь! – Перебил ее другой женский голос. От конторки шла сюда, под навес молодая девчушка-колхозница, – Землицын! Это ты же?
Пышнотелая девушка сорвалась бегом. Под ситцевым платьем заколыхалась ее объемная грудь.
– Игорь! Ты же Игорь? – забежав в тенек, спросила девушка, переводя дыхание, – мне завтоком велел Игоря Землицына отыскать. К себе его вызывает.
– Я Игорь, – улыбнулся я, – сразу ты меня узнала. Хотя я тебя, девица, и не помню.
– А такого молодца с далека видать! – Грянула какая-то из женщин, и все рассмеялись. Девушки же, включая и пышечку засмущались, – вон девки-то об тебя щас все глазенки высмотрят!
– Ну хватит, Вера Михайловна! – Крикнула обиженно какая-то из девчонок.
– А чего он хотел? Не говорил? – Спросил я у все еще смущающейся пухленькой девушки.
– Не-а, – спрятала она глазки.
– Ладно, – вздохнул я, – узнаем сейчас. Бабоньки! – Крикнул я, – будьте добры, посторожите машину!
– Да уж посторожим! Не украдуть!
– Это тебя самого скорее кто из колхозниц в женихи украдеть! – Крикнула женщина в белой косынке, и все снова рассмеялись.
Я обернулся по пути к конторе и подмигнул им. Раздались новые волны смеха. Смущающиеся девушки засмущались еще сильнее.
В конторе гулял сквозняк. Дверь и все оконца держали раскрытыми. Я без затей прошел к кабинету завтоком. Зашел в дверь, что была нараспашку.
