Собственность тирана - Сова Анастасия (книги TXT, FB2) 📗
Зажмуриваюсь изо всей силы. Не могу на это смотреть. Мне гораздо проще отстраниться, зарывшись в мысли о неминуемой мести.
Под плотью, оплетенной бугристыми венами, чувствуется сталь. Твердая. Горячая. Она обтянута бархатистой приятной кожей.
Думала, меня стошнит от отвращения. Я молилась, чтобы меня вырвало и вырвало прямо на него! Но этого не случилось. Лишь голова начинает кружиться, когда вдыхаю запах мужского тела, когда по языку вновь проскальзывает плотный рисунок жестких вен.
От отвращения к себе немного мутит, но я как могу не обращаю внимания.
Я уверяю себя в том, что делаю все ради жизни, моей жизни. А не потому что мне нравится. Бандюга спустит курок в любой момент, и от меня останется лишь воспоминание.
На деле же – грудь сладко ноет, и я уже сама подаюсь навстречу влажному от моей слюны члену.
– Глаза не закрывай! – хриплая команда сверху, и я почему-то повинуюсь ей. – В глаза мне смотри. Мне это нравится.
Поднимаю взгляд, и вижу телефон в его руках. Он что, снимает?
Жар тут же пробегает по моему скованному по рукам и ногам телу. Картинка, что тут же представала перед глазами, увиделась мне ужасной и омерзительной. Но при этом настолько порочной, что живот снова налился тяжестью.
– Да, шлюшка, давай! Соси мой член! Не отказывай себе в удовольствии…
И я сосу. Боже! Я делаю это и не останавливаюсь, даже когда улавливаю, что оружие больше не упирается в грудную клетку. Меня подстегивают его дыхание и стоны. То, как мужчина отзывается на мой рот. Точно сейчас я имею над ним власть, а не наоборот.
Мои глаза закатываются, когда мужик толкается в меня слишком глубоко. Дергаю руками, чтобы схватиться за его бедра и оттолкнуть, забыв про веревки, натирающие запястья.
– Смотри в глаза! – он тут же простанывает приказ, которому я почему-то подчиняюсь, будто и в самом деле его послушная влажная зверюшка, с радостью принимающая дубину в рот по первому требованию.
Как же я его ненавижу!
– Шире рот!
От приказа моя киска сжимается. Я еще пытаюсь как-то сопротивляться, пока бандит не натягивает на здоровенный кулак мои волосы и вынуждает испытать боль.
Смотрю на него и понимаю, как сильно этот мужчина сейчас похож на животное. Расширенные глаза, губы приоткрыты. А член пульсирует у меня во рту, явно получая грязное удовольствие.
– В глаза смотри! – слышу последнее перед тем, как бандит вгоняет член мне в горло.
Воздуха резко начинает не хватать. Я давлюсь. И от страха расширяю глаза. Но он будто не замечает и делает это снова, наталкивая мою голову на свой крупный стояк.
Ему хватает буквально несколько движений, чтобы член мощно запульсировал, а его хозяин громко застонал, назвав меня отличной шлюхой.
Горячая струя ударяет в заднюю стенку горла. И все, что я испытываю сейчас – облегчение. Мне теперь никогда не отмыться оттого, что случилось, но, по крайней мере, это закончилось.
Мужик вытаскивает член.
– Открой рот. Хочу убедиться, что ты все проглотила.
Конечно я проглотила! У меня не было не малейшего шанса выплюнуть эту гадость. Желательно в красивую морду ублюдка. Чтобы он своей спермой сам подавился.
Открываю. Мне терять нечего.
Он подносит камеру ближе, а затем хвалит меня:
– Молодец.
А я только стискиваю зубы, волком глядя на него. У меня нет сил на то, чтобы кричать или хоть как-то сопротивляться.
Камера отключается и смартфон отбрасывается в сторону.
– А теперь оближи, – бандит берет член в руку. – Хочу чтобы ты почистила его.
– А не пойти бы тебе нахрен?! – выдаю в ответ, что вызывает на мужском лице улыбку, напоминающую больше оскал. Хищный. Предупреждающий о последствиях.
Тогда он просто подносит член к моему лицу и разматывает остатки семени по щекам.
– Рам! – кричит он кому-то, пряча член в штаны, и я судорожно озираюсь по сторонам.
В комнате возникает один из прислужников главаря.
– Разберись с ней, – кивком указывает на меня, а сам подхватывает мобильный и скрывается за дверью.
Глава 8
Дана
«Разберись». Это слово пульсирует в голове без остановки. Проходит пара секунд, а я уже будто слышала его тысячу раз.
Неужели, «босс» распорядился убить меня? Поимел, а потом…
Вот теперь хочется завыть. По-настоящему. Во все горло.
В руке Рама поблескивает нож. Вижу, как отражается в лезвии тусклая настольная лампа.
И тогда я кричу. Пока не понимаю, что бугаина не собирается меня убивать, а лишь срезает веревки, перетягивавшие запястья и щиколотки.
– Хорош уже орать, – просит он. – Голова сейчас лопнет от твоего крика.
Замолкаю, и глохну от образовавшейся вдруг тишины.
Чувствую себя так, будто меня шибанули по голове пыльным мешком. Или я проспала пару десятков лет, а теперь вернулась к жизни, и никак не могу прийти в себя.
– Иди умойся, у тебя лицо в конче, – предлагает мужчина и кивает в сторону ванной комнаты. Я и без него прекрасно знаю, где она находится. Но сейчас не сообразила бы, честное слово.
Когда пытаюсь подняться, понимаю, что ноги ватные. Еще и болят от напряжения. Как и скулы болезненно ноют, будто здоровый член до сих пор терзает мой рот.
До ванной добираюсь по стеночке. Перебираю по ней руками, пока не оказываюсь у нужной двери. Там уже хватаюсь за столешницу, обхватывая ее пальцами, пока они не начинают покалывать.
Моя голая грудь покрыта яркими красными пятнами. Она горит. Соски такие крупные и плотные, какими никогда не были. Спешу спрятать этот позор, натягиваю тонкие чашечки обратно. Хотя, какой смысл? Даже Рам, наверняка успел отлично рассмотреть мои сиськи.
Киска все еще ноет от возбуждения. Предательница хренова! Я не хочу этого чувствовать! Всей душой не хочу. Мне мерзко думать о том, что я возбудилась от собственного унижения. Не бывает такого в жизни, чтобы грязь заводила, вынуждала желать.
Футболка безнадежно испорчена. Порвана от горла почти до самого низа. Гуччи, между прочем. Стоит больше моей здешней зарплаты.
А еще она единственная у меня. Больше нет.
Не рискнув снять ее, так и оставляю висеть на мне бесформенной тряпкой.
Умываю лицо. Оттираю пальцами мазки спермы, а она не хочет оттираться. Будто норовит остаться на моей коже, как уродливое напоминание.
Вообще вид у меня не очень. Растрепанные волосы, тушь потекла. Я точно истерзанная жертва холокоста. А, главное, пострадала ни за что. Просто так. Не в то время и не в том месте оказалась.
– Ты там долго еще? – дубасит в дверь здоровенная детина.
На всякий случай, оглядываю помещение. Кажется, в каких-то номерах в ванных комнатах были окна.
Да, точно. Довольно крупное окошко рядом с душевой кабинкой. Я вполне пролезу в такое, если точно соображу, как до него добраться.
Оставаться здесь? Зачем? Снова пережить насилие? Да я сдохну лучше, кости переломаю, но этому мудаку не достанусь. Там, растянувшейся на лужайке перед отелем, у меня гораздо больше шансов на нормальную жизнь, чем с этим конченым ублюдком.
Тут же бросаюсь к окошку. Собираю в кулак все остатки своих сил.
Точно человек-паук цепляюсь за узкий подоконник, вытянув руки, одной ногой опираюсь на ручку дверцы кабины, чтобы помочь себе подтянуться.
Но не успеваю. Только повисаю на окне животом, когда Рам стаскивает меня обратно, покрывая разного рода неприличными ругательствами.
– Пусти меня! Пусти! – ору, что есть мочи. – Я лучше сдохну, чем с ним буду!
Брыкаюсь, как бешеный зверь, пока громила несет меня до кабинки, прижав спиной к своему животу. Швыряет меня туда, как какой-то мешок, и быстро смыкает дверцы.
Налетаю на них и долблюсь со всей силы. Но здоровяк крепко держит их за ручки, а стекло слишком толстое, чтобы я сумела пробить его.
А я все бьюсь и бьюсь, как дикий зверь, против воли запертый в клетке. А Рам не уходит и не отпускает.
– Выпусти меня! Выпусти! – кричу вперемешку с воплями.
