До тебя - Мора Катарина (читаем книги .TXT, .FB2) 📗
Мое детское прозвище греет душу, и я сразу же расслабляюсь.
– Да, ты прав, – признаюсь я. – Еда. У тебя же нет ничего?
Грей молчит, перед тем как ответить:
– Нет. А что?
– Поужинаем вместе?
– Ужин… Ты и я?
Я смотрю на Брэда, поджав губы, и от неловкости теряю остатки уверенности.
– И Брэд, – тихо говорю я.
Грей молчит, и я нервно сглатываю в ожидании ответа. Сердце бьется где-то в горле, и секунду я думаю, что он откажется. В глубине души я надеюсь, что так и будет. Тогда я не буду мучиться угрызениями совести.
– Это твоя идея или его?
Откуда… откуда он знает?
– Грей, когда ты приезжаешь, мы каждый раз встречаемся. Ты не хочешь?
Он вздыхает, и меня придавливает чувство вины.
– Ты уходишь от вопроса, Ария. Это твоя идея?
– Я… Нет, Грей.
– И этот ужин, он важен для тебя?
Я колеблюсь. Часть меня жаждет сказать нет. Не хочу, чтобы Грей делал что-то против своего желания, хоть и знаю, что он выполнит мою просьбу. Он все сделает, но я сомневаюсь, что с радостью. Бросаю взгляд на Брэда, и надежда в его глазах заставляет меня сдаться. Ужин с Греем может изменить всю нашу жизнь. Я могу получить работу мечты, Брэд переедет ко мне. Да и для Брэда это тоже будет важный карьерный шаг.
– Да, Грей. – Мой голос чуть громче шепота.
Он вздыхает и ненадолго умолкает.
– Ты приготовишь что-нибудь?
– Сделаю твое любимое блюдо.
– Еще помнишь, что это?
Я улыбаюсь. Как будто я могла забыть.
– Конечно, Грей.
– Ну-у, так я хотя бы поем домашнюю еду, пока твой бойфренд будет пытаться скормить мне какую-нибудь чушь. Договорились. В семь?
Я сдерживаю улыбку.
– Увидимся в семь, Грей.
В конце разговора Брэд вскидывает вверх кулак и одними губами произносит: «Да!» Я должна радоваться, что Грей согласился, но почему-то жалею.
Глава 5. Грейсон
Я останавливаюсь перед квартирой Арии, с ужасом думая о предстоящем ужине. Столько лет прошло, а я, как прежде, не могу ей отказать. Она больше не девочка-подросток, с которой я когда-то познакомился, но тем не менее хочется, чтобы у нее было все, чего желает сердце. Даже если мне придется провести вечер в обществе липкого слизняка.
Я делаю глубокий вдох и поднимаю руку, чтобы постучать. Дверь распахивается через секунду. Не могу понять, смешит меня стоящий передо мной Брэд или раздражает. Я смотрю на его волосы, подавляя ухмылку. Как? Ну как они так стоят? Серьезно, что он с ними делает?
– Грейсон, дружище. – Он шагает мне навстречу. Я отступаю. Что, черт возьми, он хочет? Обнять меня? Мы едва знакомы.
Он меняется в лице и неловко выпрямляется, открывая дверь шире.
– Добро пожаловать.
Я киваю и вхожу, вбирая глазами каждую деталь. Квартира маленькая и старая, но с душой. Везде чувствуется рука Арии. Много цвета, но все равно смотрится хорошо. Я – сплошь черное и белое, а Ария – все, что между. Так было всегда.
– Должно быть, ты не привык к таким убогим квартиркам, – говорит Брэд. – Я говорил Арии, что лучше поужинать в городе, но она сегодня упрямится. Извини. Придется тебе пережить ее стряпню.
Я сжимаю челюсти. А это что, блин, значит? Этот парень не понимает, как ему повезло, что она готовит? Вкладывает силы и время, бесконечную любовь и заботу в каждое блюдо, а он не понимает, что есть их – настоящая привилегия? Засранец.
– Я настоял.
Он сконфуженно моргает, и я вздыхаю. Естественно, он тупица, не понимающий простой ответ.
Я слышу смех Арии и тут же чувствую огромное облегчение. Поворачиваюсь и вижу ее в дверях кухни. Передник, волосы в пучке и босые ноги. Она выглядит мило: глаза блестят от присущего только ей сочетания лукавства и поддразнивания.
– Грей, – просит она, – пожалуйста, говори развернутыми предложениями.
Она подходит ко мне, и я подхватываю ее одной рукой, отрывая от пола. Мне всегда нравилось, что она такая крошка. Ария хихикает, когда я ее опускаю, и этот смех меня расслабляет и смывает раздражение, которое я испытывал при виде Слизняка.
– Грей имел в виду, что это он попросил меня приготовить ужин, – объясняет она, и я киваю. Она ведет себя так, будто я не умею разговаривать, но на самом деле я просто не хочу тратить слова на людей, не стоящих моего времени. Я нормально разговариваю с ней и Ноа.
Брэд настороженно кивает. В нем есть что-то, что мне не нравится, и дело не только в стоящих колом волосах. Надо было поддаться порыву и взломать его телефон. Наверняка в нем стоит операционка, которую создала моя компания. Я не стал этого делать, потому что Ария никогда бы не простила меня, а я не хочу вторгаться в ее частную жизнь.
Она тянет меня за рукав и ведет к накрытому столу, где уже стоят потрясающие блюда.
– Та-дам! – с улыбкой говорит она, указывая на тарелку. Ее глаза полны тепла.
Брэд просто в ужасе. Стиснув зубы, он спрашивает ее:
– Ты приготовила яичницу? В качестве основного блюда?
Моя рука скользит по ее голове, шее и спускается на плечо.
– Спасибо, Ари, – говорю я, не в состоянии сдержать широкую улыбку.
Но она не смотрит на меня. Она смотрит на Брэда, и в глазах стыд и сожаление. Я притягиваю Арию к себе, ее голова едва достает мне до плеча. Она переводит взгляд на меня. Ненавижу, когда она грустит.
– Спасибо, что приготовила мое любимое блюдо, – говорю я. Ария смотрит мне в глаза, и постепенно напряжение отпускает ее плечи. Она улыбается, и я с облегчением выдыхаю.
– Всегда пожалуйста, Грей, – говорит она.
Когда мы с Ноа познакомились на первом курсе университета, яйца были самой питательной и сытной едой, которая была нам по карману. Мы учились в универе, который едва могли себе позволить, цена за обучение была слишком высока. Ноа еще приходилось заботиться об Арии, а большая часть страховки родителей ушла на погашение ипотеки за дом и на юридические расходы, связанные с их делом.
Я тогда работал как проклятый, чтобы платить за обучение и аренду крохотной комнаты. На еду мало что оставалось, так что мы с Ноа покупали продукты напополам. Нас спасал творческий подход Арии. Она научилась готовить яйца десятью способами, и казалось, будто нас каждый день кормят чем-то новым. Но дело не только в этом. Сомневаюсь, что Ария об этом знает, но она первый человек в моей жизни, который захотел готовить для меня. А ее яичница – первое блюдо, которое кто-то приготовил мне с душой и заботой. С тех пор это мое любимое блюдо, и каждый раз я думаю о ней, когда ем яйца.
– Садись, – тихо говорит она и пододвигает мне стул. Я фыркаю и отрицательно качаю головой.
– Ни за что, – говорю я, кладя руку ей на плечо. – Сначала ты.
Она демонстративно вздыхает, усаживаясь, но я вижу благодарность в ее глазах, и это меня бесит. Значит, она к этому не привыкла, о ней так не заботятся.
Я сажусь рядом с Арией. Брэд откашливается.
– Я не знал, что яйца – твое любимое блюдо.
Я смотрю на него сверху вниз, пока Ария накладывает мне еду.
– Откуда ты бы это знал?
Брэд нервно моргает, и Ария с умоляющим видом похлопывает меня по ноге под столом.
Я вздыхаю: надо быть с Брэдом милым, но все мои мысли о том, как я разбиваю яйцо о его макушку. Интересно, оно прилипнет к гелю для волос или потечет вниз, как у нормальных людей? Не знаю, но хочется выяснить.
– Ария сказала, что она всерьез раздумывает над твоим предложением о работе.
Боковым зрением я вижу, как Ария замирает, и сразу же понимаю, что она не говорила ничего подобного. Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на Брэда в ожидании, какую еще чушь он ляпнет.
– Мы бы с удовольствием переехали в Калифорнию вдвоем, и, честно, были бы счастливы оба работать в «Эквитасе». Если ты можешь что-то сделать для нас, будем очень благодарны.
Он неглуп. Играет на моей привязанности к Арии. Я бросаю на нее взгляд и вижу, что она вся напряжена. Ей очевидно неуютно. Совершенно не понимаю, что происходит в ее голове. Он использует Арию, а она ему позволяет.
